Выходил я за газетами. Хотелось понять, что происходит в мире, и соответственно, что делать с вложенными активами. Местные новости не радовали: экономика из-за постоянных политических скандалов сильно пострадала. Я поколебался, но все-таки вложился в несколько многообещающих фондов по дешевке. Максимум потеряю пару десятков тысяч.
Экс-премьера, что неудивительно, так и не нашли. Через месяц должны были состояться очередные выборы, и набор кандидатов мало чем отличался от лиц пятилетней давности. Я собирался отложить газету в сторону, но пригляделся к одной из фотографий на первой полосе. Рядом с каким-то генералом в отставке — лидером оппозиции, кажется — находился человек, которого я хорошо запомнил.
Эзер Люстиг.
Лидер был высоким и харизматичным, и Люстиг на фото не уступал ему. Стоял он по правую руку и на полшага позади, хорошо обозначая свое место при будущем возможном премьере. Улыбался своей фирменной полуулыбкой и был неотразим. Камера любила его. А когда я пробежал глазами по статье, оказалось, что журналисты любили его не меньше. К статье прилагалась краткая биография — легенда, конечно, но я впечатлился. Боевой офицер в особо секретной военной части, юрист по образованию (так вот чем он занимался последние три года, подумал я), волонтер по призванию. Странно, что он сам не баллотируется, подумал я. Хотя нет, не странно. В его ситуации все-таки лучше оставаться в тени, чем выходить под яркий свет прожекторов. Премьеров в этой стране любят расследовать, а иногда и сажать. Так что легенда Люстига вряд ли бы выдержала пристрастное полицейское расследование.
Потом мне пришла в голову другая мысль. Где Саар Цфания на этом празднике жизни? Играет в любящего супруга? Вряд ли — политиков-геев здесь пока не понимают и не принимают. Ушел в тень? Прячется в своей хайтековской квартире, пока любовник сидит на пресс-конференциях?
Впрочем, вряд ли меня это касалось. Даже если они расстались — связывало меня с ними немногое. Люстиг помог мне — но и я ему отплатил сполна. А Саар просто какое-то время со мной приятельствовал, и, кроме нашего совместного похищения Люстига из лап Наамы, вспомнить мне было нечего.
И я отложил газету в сторону.
Через неделю мой телефон зазвонил — впервые за последние два с половиной месяца.
Я неохотно взял трубку, гадая, кто и как узнал мой новый номер — старая линия была давным давно закрыта.
— Привет, Эвигер — услышал я сухой голос — Люстиг. Не забыл меня? — Ну привет. — Где тебя черти носили все это время? Пограничная служба донесла, что ты приземлился в Бен Гурионе еще в июне. Я тебя ищу уже два месяца. — Ты меня ищешь? — удивился я — зачем? — Потому что ты единственный, кроме демиургов, кто был связан с Шаари, а его все ищут. — Шаари мертв — ответил я. После короткой заминки он спросил: — Ты точно знаешь? — Умер у меня на руках. — Ты его?.. — Не я. Это долгая история. Почему ты не попросил у Саара его найти? — Саар исчез год назад, Адам. — Вот как… поэтому ты ударился в политику? — Это тоже долгая история. Он помолчал, потом предложил: — Встретимся? — Можно. Где? — Я в Иерусалим переехал. Могу послать за тобой служебную машину. Я вспомнил бессмертное булгаковское: «Машину зря гоняет казенную!», но промолчал — Люстиг бы не понял. — Ну посылай, если не жаль денег налогоплательщиков — сказал вслух. Он хмыкнул, а потом спросил: — Не боишься? — Чего? — удивился я. — Чего… думаешь, что все еще неприкосновенный, Адам? Времена изменились. — Вот как — пробормотал я. Ответить на это было нечего.
Времена изменились. Наверное, еще несколько лет назад скрытая угроза в его словах смутила бы меня, но сейчас я даже не поморщился.
За многие столетия я научился не обращать внимания на катаклизмы, происходившие с проживающим рядом со мной человечеством. Чума, революции, войны — если поначалу я еще пытался кому-то помочь, после разрушения Второго храма мне стало откровенно плевать.
До недавнего времени я еще реагировал, когда опасность угрожала непосредственно мне самому, но и это ощущение за последние годы притупилось.
Времена изменились.
Ну что ж, им давно было пора это сделать.
Комментарий к Глава 31 * Фраза, которую произносит Черная Королева из “Алисы в Зазеркалье” Льюиса Кэрролла.
Автор все еще очень любит отзывы:)
Кроме того, конец не за горами.
====== Глава 32 ======
Глава 32
До Иерусалима я добрался без происшествий. Люстиг жил в пяти минутах езды от Кирьят Мория, в одном из трехэтажных квартирных домов, облицованных иерусалимским камнем.
Он ждал меня возле стоянки лично. Такой же, как и в нашу первую встречу — немного усталый, немного насмешливый. — Ну здравствуй, вечный Эвигер. — И тебе не хворать. Странно, что ты сегодня без телохранителей. Большая шишка теперь, как я понимаю? Он ухмыльнулся. — Я всегда без телохранителей. И народ меня за это любит.
Да уж, от скромности ты не умрешь, подумал я.
— Пройдемся или поднимешься? — спросил он. — Пройдемся. Насидеться взаперти я уже успел.
Люстиг кивнул в сторону улицы, туда, где она плавно шла на подъем.
— Ну тогда вперед. И рассказывай, что делал и где тебя черти носили.
Спустя полчаса мы добрались до одной из обзорных площадок Иерусалима. Я изрядно устал — от пересказа событий последних месяцев, от дотошных расспросов Люстига, от неторопливой ходьбы.
Тот был задумчив.
— Значит, Шаари на самом деле мог очень многое… неудивительно, что его самые безумные проекты имели безумный успех. Любой другой политик на его месте уже давно был бы посажен, а этот… — Люстиг покачал головой — ну ладно, так как оно звучит, истинное имя Бадхена? — Понятия не имею — отозвался я — Шаари унес его с собой в могилу. — Да неужели? — в его голосе сквозила насмешка — Значит, ты его обхаживал, поил с рук и вытирал ему задницу два месяца, чтобы в конце концов он сдох, не назвав истинного имени? — Да — коротко ответил я.
Он никак на это не ответил, и я решил быть настороже, а пока перевел тему.
— Что с Сааром? Неужто его так испугала перспектива стать женой политика, что он сбежал? — Он исчез задолго до того, как я пошел в политику. Я же говорил тебе — много чего изменилось. — И что же именно? Люстиг не ответил. Оперся о бордюр, окружающий площадку, и смотрел вдаль, туда, где красное солнце закатывалось за бело-золотой иерусалимский горизонт. — Я подумал… — сказал он наконец — ты можешь помочь мне вернуть Саара. — Я?! — Ты знаешь истинное имя Бадхена. Это многого стоит.
Я воззрился на него.
— Я же сказал тебе человеческим языком — Шаари не назвал мне его. Сказал, что будет безопаснее унести его в могилу, а у него слова с делом не расходились. Он хмыкнул. — Думаешь, я в это поверю? Судя по тому, что ты рассказал, Шаари был одержим Бадхеном. Сначала поклонялся ему, потом мечтал отомстить. Он наверняка сделал все, чтобы ты закончил за него работу — и дал тебе все карты в руки. — Пока что это ты одержим — сказал я напряженно — это ты мечтаешь о мести. Он засмеялся. — Ох, Адам. Ты прав, я хотел бы свести их всех в могилу — одного за другим. А толку-то? Они неуязвимы для людей, пусть даже для таких долгожителей, как мы с тобой. — Тогда что же случилось с Сааром? — спросил я, снова уводя разговор от опасной темы. — Наама. — Наама? — Сожрала его. Точнее всосала в себя, если тебе так понятнее.
Я вспомнил, как Наама рассказывала о своем намерении поглотить Бадхена и промолчал.
Люстиг кивнул.
— Вижу, ты понял, о чем я. Впрочем, все к этому шло уже давно. Саар был на ее поводке еще до того, как я их встретил. Она лишь время от времени выпускала его «погулять». — Он знал? — спросил я. Во мне что-то сжалось от омерзения. Саар Цфания, технический директор и просто хороший парень… получается, все это время он был практически полупереварен своей невестой?! — Не знал — ответил Люстиг уверенно — Иначе, думаешь, решился бы на мое «похищение»? После того случая, когда ты уже уехал, Наама заявилась ко мне лично. Рассказала обо всем, а потом добавила, что незачем держать во рту то, что давно следовало проглотить.
