У Жени я поднялся захватить чемодан и заодно вызвал Gett*. Перед тем, как спуститься вниз, заглянул к нему в комнату. Он прямо в одежде лежал на разоренной днем постели и дрых без задних ног.
Дома я первым делом покормил Соню. Смадар, слава тебе господи, уже заходила с утра, так что меня ждала чистая квартира, а не то, во что те двое превращали ее последние несколько недель.
В гостиной на столе лежала знакомая стопка листов со списком приглашенных. Женя, должно быть, оставил мне копию, которую распечатал еще пару недель назад — на ней виднелись кофейные круги и пятна от песто. Смадар мои документы не трогала, поэтому список так и лежал на столе — разве что пыль под ним педантично протерли.
Я бросил на него короткий взгляд, а потом присмотрелся внимательнее, не веря своим глазам: между строчек с именами гостей виднелись изрядные зазоры. На первых страницах имен оставалось от силы 2-3 строки, на других было получше. Пока.
Теперь я примерно представлял, как Бадхен стирал людей. Причём, если я помнил список правильно, женщин в нем тоже поубавилось, а значит — он убирал всех без разбору.
Я вытащил телефон и набрал его номер. Разумеется, меня сразу же перекинуло на автоответчик.
— Это Адам. Позвони мне. Он не позвонил ни тем вечером, ни на следующий день, ни через неделю.
До января мы занимались поиском Костика. Я набросал список мест, где он мог бы прятаться, и мы их прочесывали одно за другим. Проблема была в том, что и я, и Женя исходили из мысли, что прячется Бадхен в одном и том же месте, под своим именем, под своим лицом. Понимали, что это не так, но выбора не было — искать того, не знаю кого, кем он мог стать при желании, было делом еще более гиблым.
С некоторых пор я начал просыпаться каждое утро с мыслью, что живу в кредит, причем давно просроченный и взятый у русской мафии. Если Бадхен восстанавливался столь быстро, то не сегодня-завтра он вспомнит, что давно пора убрать не только морока в компании четырех с половиной сотен людей, но и некоего Адама Эвигера. И тогда…
Смерть не пугала меня — было бы смешно, если бы я ее боялся. Скорее, страшила мысль, что я просто исчезну: лягу спать вечером, а утром моя постель будет пуста, и в памяти людей от меня не останется ни следа. Хотя, кто помнит обо мне хотя бы сейчас? Смадар, Идан, владелец минимаркета на углу… с остальными смертными я имел дело в основном за день-два до их собственной кончины.
Я покачал головой, удивляясь своим черным мыслям. А разве не так умирают смертные? Исчезают, как роса в жаркий день. И даже если кто-то и помнит о них сейчас, кто вспомнит ту же Смадар лет через… пять?
Странно было вновь ощущать себя смертным. Я привык к своему привилегированному положению за последние две тысячи лет. Пожалуй, даже видел себя почти равным Бадхену и Жене — или, по крайней мере, хотел видеть.
А на самом деле…
Теперь в любой момент я мог испариться, исчезнуть по одному щелчку пальцев Бадхена.
Наверное, и правда следовало быть с ним помягче.
В январе мы с Финкельштейном разделились — он искал Костика по какой-то особой системе, которую толком объяснить не смог, а я… скорее делал вид, что искал. Имен в свадебном списке оставалось от силы двадцать, и как по мне, никакого смысла останавливать Бадхена не было. Даже если он уже добрался до своего последнего морока и уничтожил его, вряд ли остановится, пока не доделает дело до конца. А после того, может, и сам вернется. Если прежде не развалит мироздание к чертям собачьим.
Вместо поисков блудного творца я главным образом занимался тем же, чем и последние лет сто: шатался по улицам, созерцал людей, пил кофе. Женя меня не особо доставал — кажется, без Костика в пределах досягаемости он даже немного успокоился. Может, подумал я, он тоже втайне от меня перестал искать Бадхена? Было бы неплохо.
— Привет, Адам. Я резко повернулся, ожидая увидеть Костю, но вместо этого за мной стоял всего лишь Саар из Праги: черный картонный стакан с кофе из Аромы в руках, очки, рабочие штаны и кроссовки «Нью Беланс». Всё на месте. — У тебя сейчас перерыв? — спросил он, садясь за мой столик, как и в прошлый раз, без разрешения. — Перерыв? — Я работаю неподалеку, обедаю здесь, — объяснил он — а ты? — Я просто здесь сижу. — Понятно. Фрилансер, значит? — Что-то типа того. Саар отпил от своего кофе. — Ясно. Потом достал из кармана визитку, протянул мне.
«Саар Цфания, технологический директор» бла бла бла. Визитка была цвета слоновой кости, с каким-то особым шрифтом, что сразу напомнило мне сцену из «Американского психопата». Жаль, что я не мог точно так же небрежно достать свою — их у меня отродясь не водилось.
— Адам Эвигер — сказал я вместо этого вслух. — Возьми визитку — сказал он. Вытянул вперед руку, чтобы подтолкнуть ее ко мне эффектным жестом по столешнице, и взамен толкнул свой стакан. Горячий латте размера XL выплеснулся на стол, пол, визитку, наши рюкзаки и на самого Саара — сам я вовремя успел отпрянуть. Тот взвыл, вскочив на ноги — его рабочие штаны стали абсолютно мокрыми, и от них шел пар с приятным кофейным запахом. — Черт, больно как, с-сука! — простонал он. — Тебе помочь? — сказал я. Не то, что правда собирался помогать, но…
— Н-нет, я сам. Спасибо — сказал он с несчастным видом.
— На работу так пойдешь? — поинтересовался я. Мой рюкзак пострадал не так сильно, как я думал. А вещи внутри вообще были абсолютно сухие. Впрочем, это было одной из приятных сторон проклятья Бадхена — в ста случаях из ста выходить сухим из воды. Иначе дожил бы до сегодняшнего дня без ног и без рук, это точно. — Куда теперь работать… домой поеду. Смазывать ожоги.
— Купить тебе кофе на дорогу?
— Нет, спасибо, кофе я напился на год вперед, — хмыкнул он — перейду, наверное, на чай со льдом.
Я проводил взглядом его фигуру, выходящую из кафе. Как раз в этот момент наконец подошел уборщик с тряпкой, и я освободил стол, чтобы дать ему вытереть кофейное море и пересел за другой, поближе к окну.
— Адам? Я обернулся. Саар стоял за мной, все еще мокрый и несчастный, и в руке у него была новая визитка. — Та утонула. Возьми новую. Кинул ее на стол и снова пошел к выходу.
Дома я первым делом выгрузил из рюкзака вещи — телефон, ключи, зарядку от телефона, темные очки, и многострадальный список гостей на викиной свадьбе.
Точнее, было списком до вчерашнего дня. Сегодня — несколько пустых листков, криво скрепленных степлером. Пятна песто и кофе — единственное, что напоминало о том, что это те самые листы.
Я бросил уже ненужную макулатуру в мусорное ведро. С этим покончено.
И в ту же минуту зазвонил телефон.
— Адам? Я безошибочно узнал голос Бадхена. — Где ты? — Под твоим домом. Сейчас поднимусь.
Он зашел в квартиру, и я поймал себя на мысли, что совсем забыл, какой же он огромный — или вырос за то время, что мы не виделись? На нем были все те же вечные треники и черная футболка. Щетина, синяки под глазами и некоторая исхудалость дополняли облик смертельно уставшего от жизни пацана с района.
— Надорвался, полтысячи людей убираючи? — не выдержал я. — Отстань — сказал он тускло. — Что теперь? Миссия выполнена? Ты хоть узнал, кто именно из них был мороком? — А хрен его знает. Есть что пожрать? — В холодильнике. Мне позвонить Финкель… — Нет — резко сказал он — не смей.
Для верности забрал у меня телефон и сунул в карман. Забрался в холодильник, вытащил черный хлеб, колбасу и зачем-то консерву с виноградными листьями, фаршированными рисом.
— Выпить есть? — Кола. — Тащи.
Смотреть на его трапезу было делом не для слабонервных, и я благоразумно перешел в спальню.
Устроился в кресле с Бретом Эллисом, стараясь не думать о своем телефоне в кармане Бадхена.
Костик, видимо, успешно сожрал все содержимое холодильника — через полчаса, когда он заглянул ко мне, вид у него был уже не таким угрожающим.
— На — телефон полетел на кровать.
— Что дальше? Пойдешь дальше бродяжить?
