Ветер трепал волосы Ли, и он раздраженно их поправлял. А далеко внизу, на лужайке, окликали друг друга работники и смеялись над какой-то шуткой, которую мы не расслышали.

– Я буду искать Мэри хоть всю жизнь, – решительно сказала я ему. – Там есть какой-то источник… Я знаю, он – ключ ко всему, и я найду способ ее вернуть. И… И я никогда не перестану пытаться исправить то, что сделала с тобой. Ты не представляешь, как мне жаль!

После этого мы, дрожа от холода, долго молчали. Ли сутулился и отводил взгляд, но продолжал коситься на меня.

– Так почему же ты прохлаждаешься здесь со мной, если хотела побыть одна?

Мне показалось, что сквозь его угрюмую суровость проскользнуло прежнее веселое легкомыслие. Его тон уже не был таким резким, но, похоже, он еще не готов принять мои извинения. Возможно, он никогда не примет их.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я получила поразительное письмо. От своего отца.

Его брови нахмурились.

– Я думал, твой отец…

– От другого. Предположительно, моего настоящего отца. Я, честно говоря, не знаю, что и думать.

– А что же говорится в письме? – проворчал он и снова отвернулся. – Хотя мне-то что за дело!

Я почувствовала, как дрогнули мои губы, растягиваясь в слабую улыбку, но сдержалась. Возможно, однажды он снова заговорит со мной как друг. Единственное, что мне оставалось, – не сдаваться.

– Ну, с этим как раз проблема. – Я сделала маленький шажок к нему по скату крыши и вытащила сложенное письмо из кармана фартука. – Оно на гэльском языке, и я не могу прочитать ни слова.

– А твой дорогой друг мистер Морнингсайд разве не может тебе помочь? – насмешливо спросил он.

Трудно было удержаться и не ответить колкостью. Но я знала, что должна проявлять доброту и терпение, поэтому сделала глубокий вдох, развернула письмо и уставилась на непонятные слова.

– Он мне не друг. И нет, он не станет мне помогать. Он просто сказал что-то невероятно покровительственное и отправил меня прочь. – Я недовольно поджала губы и вздохнула. – Как обычно.

Ли хрипло рассмеялся и глянул на меня через плечо, готовый что-то сказать, но его взгляд зацепился за цепочку у меня на шее. Я опустила взгляд. Ключ принял свою первоначальную форму. Это снова была ложка, которую он преподнес мне в подарок. Письмо задрожало в моей руке, и я увидела, как глаза Ли становятся все чернее и чернее, словно по белкам и бирюзовой радужке растекались густые чернила, проявляя живущую внутри него тень.

Его глаза оставались черными всего одно мгновение. Потом Ли резко отвернулся, дернув головой. Казалось, он ищет и не знает, что сказать. Опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки.

– Ты все еще хранишь ложку, – хрипло произнес он.

– Конечно.

Я спрятала письмо, понимая, что здесь, на крыше, не найду ни уединения, ни помощи.

Он кивнул и посмотрел на холмы, раскинувшиеся до границ поместья. Ветер снова растрепал его волосы, но на этот раз Ли не стал их приглаживать.

– Луиза… тебе сейчас лучше уйти. Пожалуйста, уходи.

И я бы ушла, действительно ушла. Но едва я повернулась, чтобы уйти, как заметила вдали какую-то фигуру, несущуюся с неба. Как только она показалась, меня пронзил ледяной ужас. Я застыла на месте, словно часть моей сущности, которой я не могла найти названия, услышала слова предостережения. Это был какой-то древний призыв, подобный влечению к зеленой двери мистера Морнингсайда, – но на этот раз мне велели не подойти ближе, а спрятаться.

Казалось, с небосвода падает звезда – золотистая, сверкающая. Она становилась все ближе и ближе, и мы замерли в изумлении, молча следя за ее приближением, которое сопровождалось громким воем. Наконец загадочный сверкающий объект, спустившийся с неба, с глухим стуком приземлился где-то в поле к востоку от дома.

Я не вняла предупреждению, звучавшему в моей душе. Не говоря ни слова, мы бросились на чердак и побежали к маленькой дверце, стремясь поскорее добраться до загадочного бедолаги, который только что рухнул с неба.

Запыхавшись, мы вывалились на залитый солнцем двор и увидели, что все работники переполошились. Они услышали грохот, когда что-то – или кто-то – упало на поле к востоку от особняка. Это было отнюдь не мягкое приземление, и высокий столб пыли, травы и перьев, поднявшийся от удара, был заметен из окна кухни.

– Пошевеливайтесь! – крикнул Чиджиоке.

Он выскочил из дома и метнулся мимо нас к сбитым с толку работникам. Мы с Ли поспешили в поле, пока Чиджиоке перехватывал их и подталкивал в сторону шатра.

– За работу! Все! Вам платят не за то, чтобы вы отвлекались по пустякам.

Я слышала, что они что-то отвечают ему, но бежала дальше. Мне было трудно угнаться за Ли, ноги которого были гораздо длиннее. Я чертыхалась, проклиная свои длинные юбки, и подхватила подол, чтобы перебраться через шаткий забор, проходивший вдоль границы владений Холодного Чертополоха.

– Ли! Подожди!

Но я крикнула слишком поздно. Он добежал до забора и резко остановился, рухнув на землю, словно врезался в стену. Темная магия, которую использовала миссис Хайлам, чтобы его воскресить, привязала Ли к дому, и легче было лошади протиснуться в мышиную нору, чем ему покинуть пределы поместья.

Задыхаясь, я остановилась рядом, наклонилась и осторожно коснулась его плеча. Его ботинки и брюки были испачканы в грязи. Он слепо отмахнулся от моих пальцев.

– С тобой все в порядке? – спросила я.

– Нет, – пробормотал он. – Оставь меня в покое.

Я переводила взгляд с него на облако пыли в поле. Ли снова меня оттолкнул. Я выпрямилась, подхватила юбки и перелезла через низенькую ограду.

– Я пойду взгляну, – сказала я ему. – Оставайся здесь, и я расскажу тебе, что там.

Не подав даже виду, что услышал меня, Ли поднялся на ноги и принялся отряхивать грязные брюки.

Когда я повернулась к образовавшейся в поле воронке, знакомое уже ощущение снова пронзило меня холодом. Я вздрогнула и крепко обхватила себя руками за плечи. Такое странное чувство! Я прекрасно осознавала, что на небе сияет яркое весеннее солнце, но мое тело находилось словно во власти зимней стужи. Я заморгала и, ахнув, потрясенно уставилась на облачко пара, вылетавшее с моим дыханием в теплый весенний воздух. Как такое возможно? С другой стороны, пора уже было перестать удивляться странности того нового, темного мира, в котором я теперь жила.

Внутри снова раздался шепот. Он звучал все громче, и вместе с ним пришло ощущение некоей скованности, словно предупреждение, звучавшее в моей голове, пыталось меня удержать, не пустить к воронке в поле, заставить уйти прочь, вернуться в дом. Я по-прежнему носила маленькую серебряную булавку, которую мне дал мистер Морнингсайд в знак того, что мне позволено выходить за границы владений Холодного Чертополоха. Тем не менее я чувствовала странную скованность и холод. Звуки вокруг меня постепенно стихали, пока не остался только внутренний голос, панический и отчаянный.

Глупое дитя, беги. Уходи отсюда!

Хотя эти слова звучали на незнакомом мне языке, я почему-то знала, что они означают. Вернуться… Какой-то скрытый внутри голос хотел, чтобы я повернула назад. Это был женский голос, тонкий, как лезвие ножа. Я боролась с желанием бежать, наблюдая за тем, как взметнувшееся в воздух облако пыли постепенно оседает. Смутная сгорбленная фигура приобретала все более отчетливые очертания. От холода я двигалась все медленнее, а картина перед моими глазами становилась все четче.

Как можно выжить после такого падения? Тем не менее человек выпрямился и шагнул вперед, отмахиваясь от клубов пыли. Казалось, он раздвигает туманный занавес. Когда он подошел ближе, меня до рези в глазах ослепила вспышка света, словно раскаленная сверкающая спица рассекла окружавший меня холод. Я схватилась за голову и вздрогнула, отшатнувшись, ошеломленная резкой болью. Голос уже не пульсировал в голове, а кричал, стенал и завывал, как привидение, когда боль достигла апогея: