Заслышав осторожные шаги, Президент увидел тень, выдающую хозяина, затем возник рукав кожаной черной куртки. Налимов выскочил из укрытия и в упор дал очередь из «калаша». Враг был застигнут врасплох и рухнул лицом вниз на бетонный пол…

– Последний… – удовлетворенно произнес Костик, опустив ствол автомата. – Итак, кто Ставленник и Любимец Фортуны? Налимов! Кого она оставила в живых? Налимова! Кто есть законный Президент? Налимов! Как зовут тебя, мой первый зам? – Президент перевернул труп и увидел худое заросшее черной бородой лицо. – Коль ты пережил всех, кроме меня – то достоин быть вторым лицом в государстве. Назначаю тебя вице-президентом. Посмертно, – Налимов глупо захихикал.

Медленно, разговаривая сам с собой, он побрел наверх к себе в кабинет. По привычке Костик так и не расставался с оружием.

– А теперь… Я выступал, как Перст Фортуны, решая участь сограждан? Выступал. Но я, прежде всего, сам гражданин – и должен испытать Волю Судьбы на себе. Так будет справедливо.

Открыв ящик стола, Президент вынул револьвер с одним патроном, крутанул барабан и прислонил металл к виску…

– Черт побери, веду себя как голливудский злодей из низкокачественного боевика! – усмехнулся Налимов.

Раздался выстрел…

Город окончательно опустел.

Через двадцать лет Прекрасноярск вновь будет заселен и отстроен, и уже совсем другой парень стоит у киоска «Спортлото», то радуясь, то огорчаясь – в зависимости от настроений капризницы-Фортуны.

июнь 1997

УВЕРТЮРА

Спешу сообщить: мнение автора может не совпадать с мнением автора в 2019 году.

Отмечено, что фантасты предсказали все – покорение Космоса, компьютеры, роботов и даже Интернет. Но ничего не писали они о тотальной телефонизации, которая нас с вами настигла в веке XXI. Я имею в виду не сами приборчики-коммуникаторы, которые позволяют проводить удаленные совещания и оперативно передавать журналистскую информацию. Речь идет именно о факте существования личного телефона, привязанного к каждому (!) человеку. Не к дому, не к квартире, не к офису – а к человеку. Ко всем: от кочегара до тракториста; от первоклассницы, не умеющей читать, до полуслепой пенсионерки. Почему я об этом заговорил? Потому что данный рассказ написан в самом начале телефонизации всех моих друзей, коллег, родственников и знакомых. А посему на страницах произведения сотовый телефон присутствует всего два раза. Знал бы – размножил, ибо намекал я в то время на скорое, как мне тогда казалось, будущее. Мрачное, страшное, безмозглое, и которое, слава богу, не случилось. Будем надеяться, что и не случится. Поэтому – глядим в оба, не расслабляемся, дабы не профукать, как уже «фукали» неоднократно. Ибо в начале «нулевых» все казалось очень и очень реальным.

По поводу телефонов. Эпоху личных коммуникаторов следует разбить на периоды, которыми можно оперировать, отсылая к тому или иному времени. Границы периодов могут не совпадать с датами из истории компаний-производителей или компаний-операторов, а также с личными ощущениями отдельно взятых людей (подстраховался).

До 2001 г. Ново-русская эра – мобильники далеко не у всех.

2002–2005 гг. Период Маленьких Монохромных Экранов.

2006–2011 г. Эпоха Слайдеров и Раскладушек. Например, вижу в фильме – у героини телефон-«раскладушка». «О, – думаю, – наверное, картина какого-нибудь 2006-го, самого что ни на есть тучного-тучного, тучнее только предкризисный. То есть когда денег на кино давали столько – снимай-не хочу». Потом гляжу в титрах: так оно и есть, 2006-й. Зависть меня охватывает, чем я тогда думал, в 2006-2008-м? Когда нефть росла от 74 до 138 долларов за баррель?

И наконец…

С 2012 г. Сенсорно-Интернетовская эра.

А вообще-то… Телефоны – раскладушки – слайдеры – смартфоны. За доли секунды прокрутим историю Вселенной в обратном порядке. И осознаем тогда, какая все это мелочь по сравнению с тем фактом, что планета наша – лишь побочный продукт образования звезд. Какой-то ошметок, послед. А мы по нему ходим.

ЗЫ. А еще в тексте есть слово «формовка».

КОНЕЦ УВЕРТЮРЫ

– Да… Вот он… Вольный Город Краноярск… – колючий декабрьский воздух обжег физиономию Андрея Серпуховского, тяжело приземлившегося со ступенек вагона с двумя большими свертками (перетянутыми накрест веревками) в руках и со спортивной сумкой на плече. Одет он был в толстый коричневый пуховик и здоровенную шапку барсучьего меха – «балдахин», названный так Андреем то ли за сходство с навесом, венчающим трон, то ли за «балду» – то, на что головной убор надет.

– Вот он… Вольный Город Краноярск, – подумал Серпуховской, глядя сквозь морозную дымку на розовощекое здание Железнодорожного вокзала. И двинулся к виадуку, кряхтя, пыхтя, вдыхая морозный воздух и выдыхая белый пар.

Вскарабкавшись по многочисленным скользким ступеням на виадук, Серпуховской остановился отдышаться и окинуть взором ничего не подозревающий, но готовый покориться город с миллионным населением.

Молодой человек поставил свертки на землю, снял рукавицы и, поковырявшись в карманах, вынул мятую пачку «Примы» и коробок. Скрюченными пальцами держа сигарету, он, как хищник, как удав на кролика, смотрел на город.

– Да… Чувствуешь себя прямо-таки конкистадором, высадившимся на terra-incognita-берегу. Вот-вот прибегут туземцы. Наверное, так же чувствовали себя крестоносцы, едва узрели стены Иерусалима. Или евреи под Иерихоном. Или корниловцы на подступах к Екатеринодару.

– Сержант Бу-бу-бу-буев. Ваши документы? – раздалось откуда-то сбоку.

«Вот и туземцы», – подумал Серпуховской, повернувшись. На него вопрошающе строго, но по-джентльменски вежливо смотрели трое в серых бушлатах. Андрюха, с выражением лица типа «началось», вынул из внутреннего кармана паспорт, по-прежнему имевший хождение кое-где в России и подал его «сержанту Бу-бу-бу-буеву».

– С какой целью прибыли в Краноярск? – спросил мент, разглядывая паспорт.

– С целью расширения рынка сбыта, – ответил «ответчик», запахивая расстегнутый верх пуховика, – договор приехал заключать с местной Респечатью на распространение этой газеты, – Серпуховской указал на свертки.

– Что за газета?

– Газета «Опа?» Название такое. Бульварная. Хотите взглянуть? – парень полез было к сверткам, но…

Хлопок по плечу:

– Стоять! Мы сами, – один из «копов», разодрав край бумажной упаковки, выудил три свернутых в трубочку (чтоб не резать веревки) экземпляра. Взглянув на первую полосу, сержант сперва хмыкнул, потом широко и золотозубо улыбнулся.

– Свободен, – буркнул мент, протянул паспорт и газеты нашему герою.

– Газеты дарю, из рекламных соображений, – ответил тот, принимая паспорт.

– Добро пожаловать в Краноярск, – поздравил сержант пришельца и вместе с товарищами направился к зданию вокзала.

Упаковав документ на место, застегнув куртку, поправив сумку на плече и схватив пачки, побрел к зданию вокзала. Надо сказать, в сумке у него была бутыль «Советского Шампанского» и большая коробка конфет, а в «чистом сердце» поздравление с наступающим от редакции газеты «Опа?» и Олега Лаврова лично. Все это предназначалось некой Татьяне Андреевне из ОАО «Респечать», от которой зависело распространение периодических изданий в этом городе.

«А не пройтись ли по беляшам?» – подумал Серпуховской, зайдя внутрь вокзала.

Андрей долго бродил по залам и переходам, с интересом наблюдая разношерстную отправляющуюся, провожающую и встречающую, шляющуюся, сидящую, стоящую толпу. «Народ здесь довольно жизнерадостный», – подумал Андрей. Откуда-то сбоку хрипел типичный «русский шансон» Эпохи Постфедерализма.

Тут и там голоса…

– Подай, мил чек, ветерану Третьей Тюмено-Новосибирской войны…

– Можешь ты нормально идти? Опять наклюкался как собака…

– Мама, я хочу писать, я хочу пи…