Он задернул портьеры, чтобы яркий солнечный свет не отвлекал его деток ото сна и комната погрузилась в приятный полумрак. Эрик зажег несколько свечей и расставил их по комнате. Сейчас он будто вновь оказался в подвале «Опера Попьюлер». Роскошный рояль красовался у окна огромного зала, где временно разместили две обшитые белоснежным атласом колыбели, венецианская мебель, сияющая люстра на расписном потолке, да, Эрик постарался на славу. На первый взгляд интерьер мог показаться несколько помпезным, но эта комната также создавала особенную волшебную атмосферу.

Эрик сел у кроватки Густава и стал напевать мотивы старинных французских песен. Блики свечей плясали по потолку и стенам, будто в такт голосу Эрика. Мальчик моментально притих и вслушивался в пение. Его взгляд становился все рассеянней и к концу детской песенки малыш погрузился в сон… Эрик всматривался в лицо мальчика, увечье на правой половине лица совсем не так бросалось в глаза. Если не приглядываться, то можно не заметить вообще. Он поцеловал малыша и отправился на прогулку по саду особняка, надеясь, что боль, ломящая все тело, утихнет.

***

Весь день Эрик посвятил перестановке мебели в детской. К вечеру он был очень утомлен и почувствовал недомогание.

— Ангел мой, тебе плохо? — взволновано спросила Кристина.

— Немного голова болит, — нехотя ответил он.

Кристина прильнула губами к его лбу, он весь горел.

— Эрик, да у тебя же жар. Нужно срочно пойти к врачу!

— Ничего страшного, пройдет, — спокойно ответил он, идти куда-то ему не хотелось, ноги совсем не держали, мысли путались.

Он бледнел у Кристины на глазах, на коже его выступил холодный пот, а дыхание было совершенно сбитым.

— Нет, я настаиваю! — Кристина взяла Эрика за руку и повела за собой к конюшне.

К счастью, в их доме была пара слуг, на которых они могли оставить Антуанетту и Густава, это не было проблемой.

Кристина помогла Эрику забраться на лошадь, а сама устроилась за ним и дернула поводья. Они совсем скоро оказались у доктора Нюрена. Тот пораженно уставился на Эрика, будто на живой труп, и без разговоров повел в операционную.

Доктор с группой ассистентов пробыли там порядка 6 часов. Кристина была в совершенно опустошенном состоянии, ее Эрику снова плохо, снова операция… Почему же они не могут хоть немного пожить спокойно?

В дверях показался врач, он моментально вывел Кристину из ступора. Указав жестом следовать за ним, он направился в свой кабинет.

— Мадам Дестлер, Вы хоть немного осознаете насколько безответственно было покинуть больницу в его состоянии? — с укором спросил Михаэль.

— Да, месье… Что с ним произошло? И как он сейчас?

— Сейчас он в порядке. Мадам, вашему супругу было нанесено серьезное ножевое ранение, он потерял много крови. В частности, была травмирована его диафрагма, на которую были наложены швы во время предыдущей операции. Он должен был соблюдать постельный режим и максимально снизить любые мышечные нагрузки. Но он не сделал ни того, ни другого. Результатом этого стал повторный разрыв и внутреннее кровотечение.

Кристина сидела ни живая ни мертвая.

— Мадам Дестлер, я надеюсь, вы не станете отныне поступать так. Если вашему супругу неудобно находиться здесь, что ж, мы могли бы выделить кого-то, кто будет приглядывать за его состоянием здоровья дома.

— Месье Нюран, это прекрасная идея. Это то, что нам нужно! — Кристина обрадовалась предложению Михаэля, ей не хотелось вновь оставлять Эрика одного.

— Хорошо, я думаю, что Антонен мог бы заняться этим. Не беспокойтесь, несмотря на юный возраст, он отлично справляется с процедурами, необходимыми в послеоперационный период. Вы можете понаблюдать, как это делается и, возможно, потом вам не понадобится ничья помощь, — доктор поднялся из-за стола и проводил Кристину к Эрику, — подождите его пробуждения прямо там, если желаете.

Кристина была безмерно благодарна Михаэлю Нюрану. Он дважды спас жизнь ее ангела и давал полезные указания по уходу за малышами. Он буквально стал их семейным доктором, которого им так не хватало.

Опустившись на пол у кровати Эрика, она принялась ждать его пробуждения, вспоминая все самые прекрасные моменты связанные с ним. Еще когда она была совсем маленькой и он пел ей перед сном — это было её единственным утешением после смерти отца. Как приводил в свое подземелье, а она заворожено повиновалась ему. Их будоражащий рассудок дует «Торжествующего Дон Жуана».

«Знай, назад дороги нет

И сожалений.

Игры уже настал

Последний акт.

Все меж нами решено —

Бежать напрасно.

Пускай мечты двоих

Сольются в такт.»

И ее предательство… Неверный выбор, чуть было не разрушавший их жизни.

Как же она была глупа. Не хотела увидеть его душу, а видела лишь его ужасное лицо и страшные поступки. Тогда она даже не представляла каким он может стать, если только дать ему немного любви и ласки. Она нежно коснулась ладонью его изувеченной щеки, а внутренний голос безостановочно твердил лишь одно слово: «люблю».

========== Глава 28 ==========

Время летело быстро. Густав и Антуанетта уже делали свои первые шаги. Эрик полностью оправился от перенесенных операций, Антонен по-прежнему наносил им визиты, но уже совсем с другой целью.

За время, пока юноша помогал Эрику в восстановлении здоровья, они привязались друг к другу. Антонен очень любил музыку, а Эрик, в свою очередь, не мог не заметить большой потенциал мальчика. С тех пор он снова стал учителем, он учил Антонена музыкальной грамоте, давал уроки вокала, фортепиано и скрипки, не оставаясь в долгу за спасенную жизнь. Наконец, в их жизни наступила гармония.

Антонен, как и обычно, приехал к особняку Дестлеров субботним вечером. Была зима, температура не превышала нуля градусов, что было большой редкостью для Америки. Юноша поежился и направился к дому, веющему теплом.

Уже на входе, он заметил фигуру, скрывающуюся среди деревьев сада. Он решил, что разумнее сообщить Эрику, чем разбираться самому и шагнул в прихожую, где его встретил Густав, едва стоящий на ножках. Он весело засмеялся, когда Антонен поднял его на руки. Лицо мальчика никогда не пугало юношу, он не испытывал и капли отвращения, по отношению к этому зеленоглазому чуду.

— Ох, Антонен, ты уже здесь, дорогой! — Кристина прибежала в прихожую, услышав звонкий смех сына.

— Да, мадам, а где Эрик? — поинтересовался юноша, он хотел сообщить о странном человеке в саду.

— Он в библиотеке, можешь пройти к нему.

Мальчик без колебаний направился туда. Эрик сидел у камина с какой-то книгой в руках и вдумчиво читал.

— Здравствуйте, Эрик! — фамильярности они уже давно оставили и обращались друг к другу только по имени.

— Антонен, здравствуй, присаживайся, — Эрик указал на кресло напротив и, заметив, что мальчик не спешит этого делать, уточнил, — что-то стряслось?

— Я хотел сказать, что по территории сада вашего особняка разгуливает какой-то незнакомец.

— Да? Как он выглядел? — удивился Эрик.

— Он попытался спрятаться, когда я обернулся. Видимо, он не хочет, чтобы вы заметили его… Я совсем не разглядел его лица.

— Что ж тогда, я полагаю, стоит разобраться с этим.

Антонен впал в ступор, наблюдая, как Эрик затягивает узлы на удавке из струн рояля. Эрик предполагал, кто мог наведаться к нему в столь поздний час, поэтому решил подготовиться как можно тщательнее. Он положил перочинный нож в потайной карман, сунул шпагу за пояс, удавка скрылась под его черной мантией. Достав из ящика револьвер, когда-то отнятый у Рауля, он уверенно направился в сад через черный ход.

***

На улице дул смертельно холодный ветер. Снежинки врезались в лицо с бешеной скоростью, царапая кожу. Обычно рыжевато-синее вечернее небо было затянуто тёмными тяжелыми тучами, готовыми свалиться прямо на землю. Несмотря на ужасную погоду, Рауль обходил особняк со всех сторон в поисках входа, через который он мог бы проникнуть в дом незамеченным.