— А где Эрик? — вдруг спрашивает Кристина, чуть отстраняясь. — Он ведь не ушел, да?..

— Он ни за что бы тебя не оставил, — тепло шепчет мадам.

Девушка согласно кивает с глуповатой улыбкой на лице.

Он бы не оставил — она знает это точно.

И осознание этого отчего-то разливается по её телу приятным теплом.

Он никогда ее не оставлял, никогда… и именно ему она пыталась найти замену в образе младшего де ла Форса. Разве это не жутко? Разве не жутко искать замену тому, кто был с тобой рядом все это время, и лишь теперь понимать, что этот «кто-то» остается и останется навсегда, а «замена» с жестоким разочарованием вогнала иголки в сердце?

В груди наступает секундная легкость, пропитанная нежностью по отношению к ее вечному покровителю, к ее Маэстро, к ее Ангелу, к ее Эрику…

— Эрик… — почти беззвучно срывается с мокрых, искусанных губ, — Я должна поговорить с ним, — уже тверже говорит Кристина и при помощи герцогини встает на гудящие от усталости и напряжения ноги.

Кажется, в это мгновение даже боль от измены без пяти минут мужа и возлюбленного отходит на второй план.

Эрик ее не оставил.

А она не оставит его.

Кристина выбегает из мгновенно ставшей маленькой комнаты и несется по коридору к лестнице, только чтобы быстрее оказаться в палисаднике, где сейчас находится единственно нужный человек.

Единственный человек.

А в груди разливается вперемешку с перчеными нотками горечи парадоксальное тепло и щемящая, колющая все тело солеными мурашками нежность.

Кажется, люди называют это Судьбой?

Кажется, они называют это любовью?

========== Глава четырнадцатая ==========

Нежный цветочный запах приятно щекочет нос девушке, стремительно бегущей по узкой каменной дорожке, пролегающей через кустарники колючего шиповника. Она даже не чувствует мелких, жгучих шипов царапающих её нежную кожу, — ей просто необходимо оказаться рядом с Ним.

Он слышит тихое шуршание листвы за спиной и заторможено оборачивается на звук. Меньше всего он ожидал увидеть там Кристину, такую опустошенную и опечаленную.

— Эрик, — тихо обращается она к нему, присаживаясь рядом на лавочку, и он поднимает на нее свои золотистые глаза, — я хочу извиниться перед тобой.

— Что? — не понимает он и чуть склоняет голову набок. — За что?

— Все это так подло, — шепчет девушка, грустно качая головой и прикрывая глаза, чтобы не видеть столь нежного взгляда мужчины в прорезях маски, — ты был рядом столько лет, а я… Боже, мне так стыдно.

— Дитя моё, — мелодично говорит он, улыбнувшись одними уголками губ, — Ангел Музыки не может держать на свою маленькую подопечную зла.

Она не может сдержать улыбки и странных слёз. У них невероятная история, переполненная массой событий — нежная дружба с незримым маэстро, редкие споры до самого утра, долгие и безумно интересные репетиции, первая встреча, введшая Кристину в глубокий шок, его бесконечная, сильная любовь…

— Прости, — едва слышно повторяет Кристина и накрывает его холодные, бледные пальцы своей ладонью, — я не успела как следует разобраться прежде, чем ответить ему согласием.

Когда их пальцы неосознанно сплетаются, Эрик не чувствует холода платинового кольца, а лишь тепло её бархатной кожи.

— Ты не должна оправдываться, — отвечает мягко он, отводя взгляд, — я вижу, как много он значит для тебя, этот выбор был осознанным.

— На самом деле, — отвечает девушка и переводит дыхание, — знаешь, я пошла за ним лишь потому, что увидела в нем отражение тебя. Эта тоска толкнула меня куда дальше, чем стоило.

Мужчина только качает головой. Его глупая девочка…

Она любит.

Любит этого слащавого дворянина и лишь ищет оправдания перед Эриком, чтобы не чувствовать столь сильной вины.

Она знает.

Знает, что причиняет Эрику невыносимую, отравляющую душу боль, что вынуждает его страдать и загибаться от страшной горечи.

Но она не понимает.

Не понимает и толики того, что бушует внутри Эрика, когда она глядит на него из-под пушистых светлых ресниц своими небесно-голубыми глазами, когда так нежно, счастливо улыбается, когда легонько касается его узкой ладони…

И этого не объяснить.

И кричать хочется.

— Мы можем прогуляться? — вдруг спрашивает Кристина, заставляя мужчину очнуться от глубоких размышлений.

— Вообще-то мне нужно поскорее домой, — тихо отвечает он, нехотя поднимаясь со скамейки.

— Что? Зачем? — растерянно спрашивает девушка. — Ты ведь обещал остаться…

— Мне нужно только покормить малыша, — мягко отвечает Эрик и чуть улыбается — ему приятно, что Кристина так отчаянно не желает его отпускать.

— А можно и мне поехать? — немного бодрится Кристина, шагая к мужчине.

Повисает пауза.

— Конечно, ты только переоденься, а я буду ждать у экипажа, — откликается Эрик, и девушка тут же срывается с места, спеша скорее в дом.

Он неосознанно засматривается на её изящную фигуру, до сих пор облаченную в свадебное платье. Ему хотелось бы видеть её вот такую прекрасную, идущую навстречу ему с симпатичным маленьким букетом из алых роз, хотелось бы с трепетом надеть на её палец аккуратное обручальное кольцо, хотелось бы поцеловать так нежно, как будто в первый и последний раз, а затем… Затем, когда они окажутся на пороге их небольшого особняка на окраине романтичного Парижа, открыть его дверь, держа её, свою нежную супругу, на руках, и бережно прижимать к своей груди, как величайшую драгоценность.

— Эрик! — его окликает её звонкий голос, и он нехотя отпускает эту сказочную, такую далекую, невозможную мечту.

Он легонько кивает ей и помогает забраться в фиакр. Путь им предстоит не короткий, но Эрику оттого только слаще.

***

Вдали виднеется такое родное здание Оперы, такой милый сердцу былой дом, где свершилось столь многое для Эрика, перевернувшее всю его жизнь, встревожившее его тёмную душу. Воспоминания слишком сладки, и он едва не отдается им вновь, как замечает из окна экипажа свой нынешний дом.

Он бросает нежный взгляд на Кристину — она тихонько дремлет на его плече, невольно крепко сжимая пальцами его тонкое запястье. После того ужаса, что ей пришлось пережить сегодня, конечно, следовало хорошенько поспать.

Незримо тая от тепла её тела, Эрик позволяет себе дотронуться кончиками пальцев до светлых, кучерявых волос — их запах, отдаленно напоминающий корицу, так и дурманит его сознание. Будить её, сущего Ангела, совсем не хочется, и потому он бережно подхватывает её на руки и аккуратно спускается с фиакра на тротуар, ведущий к дому. Она непроизвольно обвивает его шею руками и утыкается носом в худую, напряженную шею — дыхание Эрика перехватывает, и он прикрывает глаза, сдерживая стон.

Отчаянное желание коснуться губами её румяной щеки мгновенно улетучивается, когда девушка приоткрывает заспанные, чуть отекшие от пролитых слез глаза. Он так и замирает, удерживая её в своих объятиях и медленно багровея под маской.

— Ты задремала, — быстро поясняет он, наконец, отойдя от оцепенения и осторожно её выпуская из своих рук, — думал, может, тебе стоит поспать подольше…

— Я в порядке, — мягко отвечает Кристина и шагает к его двери, — мы идём?

Он утвердительно кивает и спешит отворить деревянную, неприметную дверь, ведущую в квартиру. Девушка поправляет выбившуюся прядь непослушных волос и неловко улыбается. Отчего-то она чувствует себя гораздо лучше, чем до этой продолжительной поездки в город.

Тихое мяуканье тотчас раздается под их ногами, и Эрик невольно расплывается в теплой улыбке, опускаясь на колени перед котенком.

— Бросили одного тебя, да? — мягко обращается он к животному, осторожно почесывая его за ушком.

— Откуда он у тебя? — неожиданно весело спрашивает Кристина и усаживается рядом с Эриком на ковре.

— С улицы, — печально отвечает Эрик, — видимо, жестокие люди не смогли пройти мимо этого беззащитного малыша.

Когда девушка склоняется к котенку, чтобы ласково его погладить по маленькой головке, из-под ее платья выпадает длинная цепочка с сияющим на ней до дрожи знакомым кольцом. Мужчина не верит своим глазам, и его дыхание предательски перехватывает. Он не может ошибаться — это действительно то самое кольцо, которое он надеялся видеть долгие и счастливые годы на своей любимой Кристине, кольцо, которое он с обжигающим трепетом выбирал лишь для неё.