Антипка даже обиделся.

От него, Антипки, стало быть воняет, а от дому этого, что, благословенные ароматы исходют? Да он после кажного визиту моется, силясь избавиться от этого смраду, который к одеже намертво пристает.

- Бабам нравится, - буркнул он с обидою.

Вода энтая, за между прочим, сребень стоит за флакону. С Познаньску возят. Самый модный в нынешнем сезоне аромат, именуемый «Черная страсть». Хотя, говоря по правде, Антипке эта самая страсть крепко сеновалом отдавала, ну так у дам-с, как водится, свой особый нюх.

- Бабам, - хмыкнул хозяин, устраиваясь в низком креслице с резными лапами. – Вотана ради… что они в тебе находят?

Антипка подбоченился.

А что, многим любопытственно было… в этом-то деле тонком, бабского соблазнения, даже не рожа смазливая надобна. Смазливых много, а Антипка один, хотя, конечно, себя блюдет. Но нет, баба, она и кривого примет, и косого, и лопоухого, но тут уж иначе надобно, чтоб сперва жалость вызвать. А оне пожалеть гораздые, дай только поводу милосердною побыть.

И случалось Антипке, жалости этой подыгрывая, такие дела проворачивать…

…с тех дел с Познаньску и ушел.

Думал, заживет по-новому. Вдовицу какую сыщет, чтоб при деньгах да заднице, даже и богатства особого не надобно, у Антипки и свое имелось, в банке упрятанное. Он, чай, не дурак, что иные. Бережет. Считает. Медень к медню, сребень к сребню, а то ж годы молодые скоренько проходят, особливо, если их излишествами всякими подгонять. И вот был ты первым полюбовником, а стал последним котом, у которого всего имущества – пара шалав норова вздорного…

…эх, не срослось.

…сперва-то хорошо было. Поселился в гостином доме, не из первых, но в приличном доволи. Въехал честь по чести, с чумоданами кожаными красного колеру, аккурат давече про таких в «Модъ» писали. Сам-то при костюмчике в синюю морскую полоску, при шляпе соломенной да с тросточкою…

С хозяином обмолвился, что ищет пансиону…

…там прогулялся.

…сям посидел… послушал, о чем ветер шепчет… еще бы месячишко, и отыскал бы он себе прекрасную вдовицу, стал бы честным человеком. Так нет же… объявились. Напомнили, что за Антипкою должок да из таких, которые только кровью.

Крови было жаль.

А вот то дельце, что ему за должок предложили, сперва показалось несложным. Привычным даже. Что за беда, девку охмурить? И девка не против была. Нутром своим чуял Антипка, скажи он, и завтре ж сбегла бы из-под маменькиного теплого крыла.

И даже подмывало…

…а чем не вариант?

…девка-то ладная. Ума невеликого? Так от умной бабы беды одни. И не дура вовсе, от дур паче умных бед бывает. Самое оно для жизни. И не бедная. Конечно, тещейка была б еще та, Антипка узнавал – без знания клиенту никакое дело не сладится. Но и к ней бы подходу нашел…

А в остальном… при деньгах.

При хозяйстве справном.

…эх, если б не этот…

Сидит.

Уставился круглыми блеклыми глазьями. Плюнуть бы их да хлопнуть дверью гордо…

…нет, этот-то отпустит, по нему видно, что сам он грязною работенкой мараться не станет. Однако же пожалиться людям важным, которые за него словечко перед Антипкой замолвили, даже не словечко, а перо присунули так, чтоб почувствовал, что не время кочевряжится, да напомнили, сколь мало Антипкина шкура стоит…

Вздохнул Антипка.

И сам присел.

Нехорошо это, на ногах стоять, когда хозяин сидит. Креслице скрипнуло премерзостно.

…вот интересно, чем ему генеральша-то не угодила? Ведь девок полно вокруг, а он к этой отправил. И злился, когда знакомство свести не получалось так, как ему надобно… придумал тоже… орден святой благодати…

…два месяца Антипка вокруг генеральское дочки кругами ходил, повод выискивая. А этот все ждал, ждал… можно ж проще было… нанять ребятишек, чтоб пугнули дуреху, а самому типа спасителем… бабы страсть до чего любят, когда их спасают.

…а если после еще пожалиться…

Но нет, этому не подошло.

У него свои планы.

- Ну? – он бровку приподнял.

…и ведь не скрывает лица…

…с первого дня…

…и будь у Антипки выбор…

Выбора не было. И сегодня он, как никогда прежде, ясно осознал собственную ничтожность и дешевизну шкуры, которую вот-вот снимут, не одни, так другие…

- Так это… встреча прошла, - Антипка поерзал, стараясь не глядеть на склянки с младенчиками. Вот многого он на веку своем повидал, но такая мерзота, слава Вотану, редко встречалась.

- Как прошла?

Хозяин на кресле откинулся.

- Хорошо прошла… - что-то сегодня было не то.

…как обычно.

…дом.

…волк.

…птицы.

…склянки и вонь. И хозяин в обычном своем наряде. Штаны вельветовые, на коленях потертые. Пиджачишко мятый, раскрытый, чтоб видно было рубаху. И та серая, в мелкие пятнышки, не то кислотой пожженные, не то…

- Отдал?

…а все ж не стоило возвращаться. И к девке ходить не стоило. Жалко ее вдруг стало. Нет, не как других, те-то ладно… соблазненные да обманутые… соблазнять баб – работа Антипкина… и на девок он себя не тратил. От девок невелик прибыток. У них ни злотня своего нету, все через маменьку с тятенькой, то ли дело мужние жены или вот вдовы, которым вот в жизни перепало… с них Антипка брал, но не последнее… а эта… дурища, во что влипла?

…надо было передать ей не флакон тот, непонятного содержимого, а пару словей для маменьки. Та бы, глядишь, и разобралась. Или сказать, чтоб флакон воеводе отнесли. К старому бы Антипка не послал, тот был глуповат и сонен, самое оно для начальства. А вот новый… будто за Антипкой и прибег.

Он поерзал.

- Отдал, - и голос петуха дал, выдавая Антипкину в себе неуверенность. Да и что там неуверенность, ноне Антипке хотелось провалиться под грязный пол.

…от какого лешего он приперся?

…еще вчерась надо было б взять билету. Куда? А куда глаза глядят, на первый же поезд… или на пятичасовой, до Познаньску. Там в Лепеле слезти можно было б, Лепель город немаленький. Перекинуться… в Пожайске имелась у него знакомая… новые документики. Конечно, стоило бы это немало, если вовсе не всех Антипкиных сбережений, но жизнь всяко золотишка дороже.

Пожадничал.

- И что она? – а глаза-то у хозяина холодные, стеклянные, небось, в чучелах егоных и то жизни побольше.

- Взяла.

Бровку приподнял.

- Она, - Антипка почуял, что язык его прилип к нёбу. – Она влюблена… сильно… только когда молились, тогда…

Чуть наклонился.

- Приблажилось ей…

…если живым выйдет, сегодня же сгинет. От прямо из дому этого и на вокзал отправится, а там – дорогою ли железной, каретой ли почтовой, главное, что прочь, подальше от игрищ непонятных.

- Что приблажилось? – голос хозяина стал мягким, обволакивающим. Этак Антипка и сам умел, научился баб уговариваючи. Они до такого голосу падкие.

И ныне сам Антипка вдруг понял, что не смеет противится.

- Что будто по полю она идет… и видит кого-то, только не понятно, кого… лица не разглядела…

- По полю, значит? – он улыбнулся. – Замечательно… просто-таки чудесно…

Он взмахнул рукой, и меж пальцев появилась монета.

Фигляр.

- Возьми, - монета покатилась по полу.

По досочке.

И катилась, катилась… ровненько так катилась, к самым ногам Антипки.

- Заслужил…

…лица не скрывает… дурной знак… и почему Антипка не понял.

Монетка уперлась в носок штиблета. Такая яркая. Близкая.

Завораживающая.

И хотелось протянуть руку, до того хотелось, что ладони взмокли, и Антипка вытер их о штаны. Глянул на хозяина, который сидел спокойно, наблюдая за Антипкою с немалым интересом.

- Возьми, - велел он, и Антипка, всхлипнув, подчинился. Он ухватил монетку дрожащими пальцами.

…если лицо не скрывают, то не боятся… значит, Антипку в расход списали. И он, дурень, радовался, думая, будто отделался малым… конечно… сперва-то решил, что приглянулась этому вот девка… случается… приглянулась, а у самого запалу нет, чтоб из дому ее свести… вот и кликнул специалиста… гордился… решил, что девку скрадет, доставит и свободный будет, как птица…