– Всё кончилось милая, всё прошло.

– Ты тоже это видел!? – Удивлённо спросила она. – Я думала у меня галлюцинации.

– Похоже, мы оба видели одно и то же. Или у нас были одинаковые видения. Если это можно назвать видением. – Тимофей ощупал свою голову, ещё чувствовавшую прикосновение, страшной лапы. На затылке, он нащупал то место, куда впивались острые когти. Боль была несильная, но он все, же поднёс руку к глазам и увидел на пальце, небольшую капельку крови! – Не похоже на галлюцинации.

– Ты ранен? – Девушка принялась осматривать его голову. – У тебя кровь! Немного, правда, но нужно обработать. Вдруг у него когти ядовитые?

– Пустяки. Лучше давай у шамана узнаем, что это было? – Тимофей показал, на всё ещё сидящего у печи нойду. Тот, казалось, не видел ничего вокруг. Но это оказалось не так. Как только, его гости обратили на него внимание, шаман заговорил:

– Дух великого воина, приходил. Саам Воин! Не хорошо, когда он приходит. Беда будет! Совсем скоро будет! Тебе девка, скоро сын будет. Отмечен сын твой Саам Воином! Весь род его теперь отмечен. Всё сказал. Больше не велено говорить! Теперь идите, однако.

Оказавшись на улице, Тимофей с удовольствием вздохнул полной грудью. Люда тоже не могла надышаться чистым воздухом. Оказавшись в привычной для себя обстановке, в окружении леса, всё произошедшее с ними, казалось не более чем сном. Причём, не кошмаром, а простым сном. Это приключение, сейчас их скорей забавляло. Бесшабашная молодость брала своё. Лишь глубоко в душе, занозой сидели слова саамского нойды, «Беда будет! Совсем скоро будет!». Но грело душу и следующее заявление шамана. Люда невольно улыбнулась. Она скоро станет матерью. Нойда не сказал, кто будет отцом её ребёнка, но кажется, она сама уже это знает! Девушка неожиданно остановилась и потянула задумавшегося Тимофея за рукав. Он подался к ней и их губы, слились в первом для них поцелуе.

Счастливая парочка, долго кружила вокруг деревьев, не желая возвращаться в часть. Но время неумолимо. Пора было вернуться, к обычной жизни. Не дай Бог, их отсутствие, будет обнаружено начальством.

– Где вы пропадаете? – с напускной строгостью, спросил начальник медицинской службы, едва загулявшая парочка, переступила порог лазарета. – Михайлов уже рвёт и мечет! Несколько раз приходил, всё пытался вынюхать, где вы находитесь! – Когда Яков Семёнович увидел на лицах молодых людей, счастливые улыбки, сменил гнев на милость, ему всё было ясно без слов. – Я ему сказал, что отправил тебя Людочка к поварам, а вас молодой человек, велел её сопровождать. – Совсем тихо произнёс доктор. – Теперь идите, он в любую минуту вернуться может.

Но едва он произнёс последнюю фразу, в дверях появился чекист, собственной персоной.

– Красноармеец Бойко, вы, почему не в расположении своей роты? – Лицо Михайлова, на глазах стало пунцовым.

– Товарищ комиссар, красноармейцу требуется медицинская помощь. – Выступила вперёд Людмила. – Сейчас я его перевяжу, и он вернётся в свою роту. Идёмте Бойко. – Она направилась к выходу. Тимофей последовал за ней. Однако Михайлов не унимался.

– Бойко, после перевязки, подойдёте к командиру роты, он определит вам наказание. – Сказано это было, с оттенком презрения, но Тимофей не стал обращать на это внимание. Буркнув положенное «Есть», он даже не остановился. Такое пренебрежение, собственной персоной, взбесило чекиста, он задёргался, как ужаленный, но не сказал, ни слова, просто выбежал на улицу. Яков Семёнович долго наблюдал в окно, за его нервной, удаляющейся фигурой.

Терещенко, своим командирским приказом, определил Тимофея под арест. Сделал он это, только для того, что бы удовлетворить, неведомо почему, взбесившегося Михайлова, намереваясь в скором времени, отправить Бойко на задание. Но часовой, носивший арестованному завтрак, доложил, что Бойко заболел. Михайлов лично проверил донесение. Красноармеец действительно, метался в горячке и находился в полубессознательном состоянии. Он бредил, вероятно, от сильного жара. Михайлов, даже с некоторым облегчением, приказал перевести его в санчасть.

****

Всё время, пока Тимофей находился без сознания, Людмила не отходила от его постели. « Так вот о чём предупреждал шаман!» Вспомнила девушка. « Значит, это и есть та самая, страшная беда? А если Тимофей умрёт?» Она изо всех сил, старалась не думать о плохом. Но от этих мыслей, сложно было избавиться. Человек, при упоминании имени которого, солнце светило ярче, а на душе становилось тепло и невероятно хорошо, находится на грани жизни и смерти! Это просто не выносимо! Впервые в жизни она по-настоящему поняла, что любит! И ребёнок, которого предрекал ей нойда, не может быть от кого-то другого. «Миленький, поправляйся, пожалуйста!» Повторяла она всякий раз, когда подходила к его постели. «Мне не жить без тебя!» Долгих три дня она не находила себе места. И все три дня, Семён Яковлевич, старался не загружать её другими делами, кроме ухода за этим парнем, невесть каким образом, умудрившимся так быстро, свалиться в горячке.

Тимофей пришёл в себя, так же неожиданно, как и заболел. Самым невероятным, было то, что он абсолютно ничего не помнил! Арест помнил. Помнил, как укладывался спать, постелив себе соломы. А проснулся почему-то в лазарете. И это было приятной неожиданностью, потому что рядом на стуле, положив свою, красивую голову, на его постель, тихо спала Людочка! Он осторожно дотронулся до её волос, но чуткий сон девушки, слетел, как пух одуванчика от порыва ветра.

– Тимка, миленький, очнулся! – Она упала на него, покрывая лицо, очумевшего парня, поцелуями.

– Как я здесь очутился? – не выпуская её, из объятий, поинтересовался Тимофей.

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – Люда пристально смотрела прямо ему в глаза, И он впервые увидел в её взгляде, озорных чертенят. – Это, наверное, шаман тебя заколдовал!

– Может и шаман, а может… Не поверишь, абсолютно ничего! Уснул арестантом, а проснулся… – он не договорил. Люда перебила на полуслове:

– Моим мужем! – прошептала она и забралась к нему под одеяло…

Потом было наступление. Совсем ненужное наступление.

С финнами был подписан акт о сдаче Выборга. Но по приказу товарища Сталина, всего за несколько часов, до добровольного оставления города, финскими войсками, Советская Армия пошла в наступление. К чему, а главное кому, понадобились лишние жертвы, красноармейцам никто объяснять не стал. Приказ есть приказ. А вопрос так и остался без ответа. Только в этой, лишённой всякого смысла мясорубке, оказался и Тимофей. И именно в этом бою взорвалась его последняя мина.

“ …Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражён и умер.” В.З. 2-я царств, гл-11:15.

*******

Дикий нечеловеческий вопль, разорвал окрестности Выборга. Так кричит зверь, почувствовавший свою погибель. Ещё так может кричать человек, потерявший всё, даже надежду. Этот дикий, душераздирающий крик, был последним, что слышал Тимофей. И когти, подобные ножам на лапах державших его тело, было последним, что он чувствовал. Ещё он понимал, что этот зверь, отчего то скорбит именно по нему. И прежде, чем сознание погрузилось в кромешную и окончательную темноту, он вспомнил свою Людочку.

– ПРОСТИ! – шевельнулись безмолвно губы. И он покинул этот мир!

Наши дни

Глава 1

Год на год не приходится. Последний месяц этого лета, доказывал данное высказывание с энтузиазмом депрессивного алкоголика. Определённо, можно с уверенностью утверждать, что осень в этом году, началась уже в первых числах августа.

Тяжёлые и плотные туманы, ежедневно окутывали окрестности небольшого района, одного из многочисленных, затерянных в глухой, сибирской тайге. Низкие тучи облизывали верхушки деревьев и почти постоянно сыпали мелкой, противной моросью.

Климатическая зона, расположения этой страны, наверное, сама собой предполагает, или жаркий солнечный сезон, до полного сожжения очередного урожая. Либо абсолютную сырость, до полного сгнивания оного.