Но порассуждать на эту тему, ему не дали. До раненого, хоть с опозданием, но всё же дошло, что произошло! С диким рёвом он бросился на противника. Нападение было яростным. Произошло то, чего Тимофей опасался. Раненый зверь страшен, а раненый человек-зверь страшен вдвойне. Наученный опытом, на сей раз, он сразу остановился, как только в очередной раз промахнулся и сразу бросился в очередную атаку. Он визжал как его недорезанный сородич. Метался, повторяя атаки снова и снова не давая Тимофею ни секунды передышки. Его собрат, озадаченный таким поведением своего напарника стоял в стороне, меланхолично наблюдая за происходящим. Попробуй он вмешаться, ему просто не хватило бы места. Душераздирающий визг, атака за атакой, начали утомлять Тимофея. Несмотря на однообразное ведение поединка, противник брал своим упорством, выносливостью и яростью. Но ему ни разу, не удалось достать Тимофея. Зацепи он человека, поражение обеспечено в считанные секунды. Жуткие клыки не оставляли ни каких шансов. Во время очередной атаки, Тимофей, вместо того чтобы увернуться, бросился противнику под ноги. Как он и рассчитывал, "хомо-свинтус" поймав пустое место, споткнулся, потеряв равновесие, с хрипом покатился кубарем по порядком вытоптанной земле. Он определённо выдыхался. Сказывалась сильная потеря крови. Тимофей вскочил на ноги и одним прыжком оказался у оброненного оружия. Пользуясь некоторым замешательством в стане врага, как следует, рассмотрел подобранное устройство. Одел его на руку, как одевали его "свино-люди". Рукоять удобно легла в ладонь, средний палец ощутил подвижную выпуклость. Тут опомнился стоявший до сих пор в стороне второй Тимофеевский оппонент. Но едва он сделал пару шагов, набирая скорость для нападения, Тимофей направил, надетую на руку штуковину в его сторону и нажал на выпуклость оказавшуюся банальной кнопкой. Противник находился метрах в семи от него, когда сработало странное устройство. Надо сказать, что Тимофей сильно сомневался в правильности своего решения применить неизвестную машинку. Мало ли чем это могло оказаться. Может это прибор самоуничтожения. Ему просто не дали развить эту мысль. Если б у него было время, он вряд ли использовал этот предмет. А между тем эффективность приобретённого оружия, впечатляла. Когда Тимофей нажал на кнопку, пучок некой энергии всколыхнул воздух. Нет, никакого огня не было, не было и никаких выстрелов, как не было пресловутых лучей, а– ля звёздные войны. Содрогнулся сам воздух, пошёл волнами в сторону противника. Всё произошло мгновенно. "Хомо – хряк" издав визг недоумения, остановился, будто упёрся в невидимую стену, затем нелепо повалился на бок и застыл. Тимофей обернулся ко второму противнику и, не раздумывая, выстрелил в него. Он сам не понимал почему, но ЗНАЛ, что не убивает, а просто парализует противника.

Подойдя к первому поверженному, он убедился в своей правоте. Тимофей снял с его руки второй разрядник. Именно такое название этому оружию, почему-то пришло на ум. "Хомо-свин" мерно дышал. Не понятно было лишь две вещи, спит он, или находится без сознания. Впрочем, в этом, не было ни какой разницы. Когда они придут в себя, тоже не понять. Тимофей не был хладнокровным убийцей. Если быть до конца честным, вреда ему, эти твари не причинили ровным счётом никакого. А то, что напали, так что с того? Он перевязал раненую конечность первому пострадавшему, остановив кровотечение. Собрал свои пожитки и не в силах больше смотреть на допущенное природой безобразие в лице "кабано-людей", тем более, что фотоаппарата, он как назло не захватил, продолжил свой путь в поисках деревни.

Глава 7

Противный дождь, совершенно не собирался прекращаться. Собственно это был не дождь, а нудная морось. Иногда вообще казалось, что это туман, только какой-то уж очень крупнозернистый.

Одежда промокла напрочь. Куртка набухла, пропитавшись влагой, а свитер и рубаха, неприятно прилипли к телу. Тимофей начинал замерзать. Спасала только быстрая ходьба.

Он уже совершенно потерял чувство времени. Голова разваливалась, тело сотрясалось от дрожи. Дело принимало серьёзный оборот. Если он в ближайшее время не найдёт деревню, может остаться здесь навсегда. Его довольно крепкий организм, начинал давать сбои. В голове шумело так, что Тимофея слегка покачивало. Всё чаще он стал оступаться. С каждым шагом, идти становилось всё труднее. Он даже не заметил, что опасно приблизился к довольно большому обрыву, нависшему над вышедшем из берегов, ручьём. Летом в сухой период, ручей, наверное, едва пробивался среди камней. Но весной и осенью, разливался в полноценную реку. Сейчас был, как раз такой период.

В голове шумел морской прибой. Перед глазами плыли круги похожие на солнечные блики на воде. Его неверные ноги стали совсем непослушными. Немудрено, что, в конце концов, они вывели своего хозяина к обрыву. Падение он ощутил совершенно отстранённо. Он снова плыл в море…

****

База находилась на такой глубине, где практически не было жизни и не, потому что было слишком глубоко, а потому что в этом море на определённой глубине, вместо воды, был сероводород. Это было очень удобно с точки зрения маскировки. Но вот дельфины дальше помогать не могли. Мальчику и Лине пришлось самим тащить Ларгоса до базы. Обычно на базу они попадали через проход, ведущий из слоя чистой воды. Но в данной ситуации этот путь был неприемлем. Шахта, ведущая на базу, была далеко, а время дорого. Поэтому пришлось рисковать.

****

Он смотрел на лежащего Ларгоса и не мог понять, отчего люди так жестоки? Ведь бедный эквин, не сделал им ничего плохого. Он по своей природе, не мог причинить вред. Это была мирная раса. Даже дельфины, давно это поняли.

Ларгос, так и не пришёл в сознание. Перемещать его из этого мира в таком состоянии было невозможно, хотя мальчишка не понимал, почему. Ведь он всё равно угасал. Лина не отходила от него ни на минуту. А ведь ей пришлось не сладко, когда из последних сил она тащила Ларгоса на базу. Он не мог полноценно ей помогать, потому что сам едва превозмогал давление и нехватку воздуха. Ведь он в отличие от эквинов не мог дышать под водой. К тому же на этой глубине было очень холодно. Его организм быстро терял температуру. Когда они добрались до базы, его жизни тоже угрожала серьёзная опасность, от переохлаждения. Получилось так, что Лине пришлось спасать их обоих. Теперь они лежали в одном отсеке. Только он находился в специальной, прозрачной камере, где автоматически поддерживалась его жизнедеятельность, а Ларгос лежал, укрытый специальным покрывалом и с каждым выдохом из него выходила жизнь. Лина плакала, что-то постоянно говорила любимому.

Ларгос умер, так и не придя в сознание. Маленький человек, всё ещё слабый, тоже плакал, и когда ему позволили выйти из камеры, он не отходил от Лины. Добрая эквинка, гладила его по голове своей перепончатой рукой и сквозь слёзы, что-то щебетала на своём языке.

****

Тимофей потерял чувство реальности. Он, то приходил в себя, то проваливался в тяжёлое забытьё. И никак не мог понять, где находится. То ли на морской базе эквинов, то ли в тайге, лежащим в холодной воде, вышедшего из берегов ручья. Потом, вовсе всё смешалось. Появилось ощущение полёта. Но тут он ощутил сильные руки и понял, что его несут какие-то люди. Он пытался открыть глаза, однако эти попытки отдавались сильной болью, он снова впадал в глубокое забытьё.

Он стал приходить в себя, от приятного запаха варёного мяса. Именно этот запах развеивал чары опутавшие сознание. Тимофей с трудом разлепил воспалённые веки, но увидел лишь занавеску, отделяющую каморку, где он лежал, от остального жилья. Запах щекотал нос и только теперь он осознал, насколько голоден. Тимофей попытался кого-нибудь позвать, но у него получился лишь слабый стон. Однако его услышали, только совсем не там где он ожидал.

Неожиданно для самого себя, он почувствовал как по его груди, что-то легко и, как не странно, приятно скользнуло и коснулось его лица. Вдруг он увидел в слабом свете, пробивавшемся из-за занавески, склонившееся над ним, красивое женское лицо! Рядом с ним под меховым одеялом лежала женщина!? Как только он это понял, сразу почувствовал её упругое тело, прижатое к нему. Её ноги обвивали его собственные, одна рука опёрлась о подушку, а другая, погладив его небритую щёку, нырнула под одеяло и бесстыдно расположилась ниже живота, нежно поглаживая его мужское естество. Оказывается, он лежал совершенно голый! Он не в силах был сопротивляться такой откровенности. Но если быть честным до конца, не очень то и хотелось останавливать эту женщину.