— Что за главный ход? — спросила я, зависть пропала от трепета страха. Он хотел попасться на глаза Конфеду? Его семья не смогла помешать его выжиганию, и я не знала, насколько они смогут защитить его.

— Простой протест, без жестокости. Будем мешать пройти в колледж в день экзамена на профессию, сколько сможем. Вряд ли это сразу изменит систему, но это начало.

Я сжала его ладонь.

— Просто будь осторожнее, хорошо? Я… мне кажется, лидеры Конфеда сейчас особенно разозлены.

Уголок губ Финна приподнялся.

— Нам нужно привлечь их внимание и надавить, — он ткнулся плечом в мое плечо от моей гримасы. — Знаю. Поверь, я уже старался быть осторожным. Думаешь, я рассказал семье, чем занимаюсь?

— Люди в этой группе знают, из какой ты семьи? — сказала я.

Он опустил голову.

— Нет. Я не… все может обернуться нехорошо, если учесть, что дядя в Круге и….

— Эй, — я опустила щеку на его плечо, когда он замолк, не зная, как продолжить. — Тебе не нужно оправдываться передо мной. Если считаешь, что это лучше держать при себе, то ты, наверное, прав. Ты хорошо судишь людей. Уверена, этот талант никто не выжег.

Финн улыбнулся, в этот раз робко.

— Понадеемся, что нет, — он придвинулся ближе, отпустил мою ладонь и обвил рукой мою талию. — Ты можешь хоть что-то рассказать мне о том, где была, что делала? Насколько осторожной тебе нужно быть? У тебя секретов больше…

Я вдохнула.

— Ну… — я многое хотела рассказать ему, но не могла. Другой страх сдавил мои легкие. Никто на базе не знал, что думать о диктофоне, который мне дала девушка. Если двое самых сильных врагов ударят по Конфеду вместе… Я не знала, защитит ли нас тогда осторожность. Или магия.

— Хмм, давай попробуем по-другому, — предложил Финн. — Ты знаешь, что делала Приша?

Я не могла ответить на это, ведь даже не догадывалась.

— Не могу сказать.

— О. Она с тобой в одном отряде? Это хорошо. Я ничего от нее не слышал — телефон не с ней, да она и не знает мой номер, — он тихо рассмеялся. — Как она справляется?

Этот вопрос я еще могла принять.

— Неплохо.

— Надеюсь, все еще целая. Эм, а Десмонд?

Я начала улыбаться. Может, то, что я не могла сказать, отвечало ему не меньше того, что я могла.

— Не могу сказать.

Он улыбнулся.

— Вы все еще вместе. Это уже что-то, — и он посерьезнел. — Что ты чувствуешь насчет своих дел?

Ах. Тут меня чары не сдерживали.

— Я ненавижу их, — сказала я с большим нажимом, чем ожидала. Я вытерла губы, взяла себя в руки. — Но есть немного надежды, что… если я… — я зарычала. Я заговорила общими словами. — Магию ранят. Я пытаюсь показать это остальным. Остальное не будет важным, если она умрет.

— Ты этого не допустишь. Лучшего Чемпиона не найдешь.

Голос Финна был таким уверенным, что мне стало легче дышать. Он понимал, что я пыталась достичь, как много это для меня значило. Он был на моей стороне, как на экзамене. Хоть я не могла взять его за океан с собой — и не хотела бы — это понимание радовало и вызвало неожиданные слезы на моих глазах.

Я заморгала.

— Да. Я пытаюсь. Немного хорошего мне попадалось. И… я лишь несколько раз боялась за свою жизнь.

— Несколько, — сказал Финн. — Этих раз вообще быть не должно.

Я взглянула на него.

— К этому мы и стремимся, да? Как и хотели.

Его взгляд смягчился. Он склонился поцеловать меня, и какое-то время не было ничего важнее.

* * *

Мне пришлось уйти раньше, чем я планировала.

— Я хочу увидеть тебя еще раз до конца увольнительной, — сказала я, мы с неохотой пошли к двери. — Мои родители планируют собрать семью, своих родителей, всю родню завтра, но, может, на следующее утро… Я напишу, когда буду знать.

— Я пойму, если ты не сможешь, — сказал Финн. — Я не собираюсь затмевать твою семью, и ты их долго не видела. Тебе не нужно…

— Финн, — перебила я, сжимая его руку. У двери я развернула его к себе. Я вгляделась в его глаза. — Ты важен для меня. Очень важен. Во многом именно ты делаешь все не таким страшным. Я хочу вернуться к тебе. И я вернусь, te lo prometo con todo mi corazón.

Я не знала, правильно ли было такое говорить, но Финн понял нежности и без перевода. Может, все было ясно по моему лицу. Он немного расслабился.

Он склонил голову для последнего поцелуя, такого нежного, что оме сердце болело.

— Я тоже хочу, чтобы ты вернулась ко мне, — тихо сказал он. — Ты — мое вдохновение, Рочио. Будь я хоть вполовину таким храбрым, как ты, я бы уже чего-то добился.

Мои щеки вспыхнули. Я крепко обняла его, а потом заставила себя отпереть дверь.

Финн ждал со мной на остановке, пока не подъехал автобус. Я забралась, поехала от него, и боль в груди достала до горла. Он махал мне, пока автобус ехал, смотрел в мою сторону, пока не пропал из виду.

Я подходила к крыльцу дома, когда черный джип остановился возле меня. Двое мужчин выскочили с военной точностью. Я подняла руки в защите, хоть и заметила герб Конфеда на их куртках. Один из мужчин пробормотал быструю строку, магия затрещала вокруг меня, мешая мне колдовать.

— Рочио Лопез, — гнусаво сказал другой, — вам нужно пройти с нами по приказу Национальной защиты.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Финн

В детстве я очень хотел быть похожим на отца и его отца. Я бы все отдал, чтобы бороться с несправедливостью, какими бы ни были шансы, и победить как они. Если бы я умел лучше колдовать, может, смог бы совершить нечто подобное.

Странно было поднять голову, когда папа появился на пороге моей спальни, и понять, что я не могу ничего рассказать ему о своем дне. Я был теперь ближе к тому, чтобы повлиять на наше общество, но это отдалило меня от него. Понимание сдавило мой желудок.

— Можем поговорить? — спросил папа. Его светло-каштановые волосы были сильнее тронуты сединой, чем пару месяцев назад. Я надеялся, что не я был причиной.

— Конечно, — сказал я, вводя последние слова для сообщения Марку, а потом убирая телефон. Я ерзал, пока папа шел по комнате. Даже на гладкой коже кресла было сложно сохранять спокойствие, когда папа казался таким серьезным.

Он прислонился к краю стола и выглядел бы расслаблено, если бы так не кривил губы.

— Тяжелый день на работе? — спросил я с сочувствием.

Его губы стали больше напоминать улыбку, но мрачную.

— Можно и так сказать. Международная конференция через несколько недель, а правительство простаков все никак не одобрит представителей из обществ магов в нескольких странах, которые я надеялся включить.

— Это конференция Конфеда, — сказал я. — Какое им дело?

— Политически сильные маги прибывают на их родину, — сказал папа. — Они всегда видели в первую очередь угрозу, а потом уже общую выгоду. Я справлюсь, просто не хочу, чтобы мы поругались с ними в остальном. Они уже сопротивлялись из-за парада в честь Дня разоблачения — на последнем были жалобы от музыкальных групп против магии, — он потер рукой лицо. — Но хватит о работе. Я не об этом хотел с тобой поговорить.

— Нет? — я так и не думал, но стоило попробовать отвлечь его другой темой.

— Прошло два месяца. Думаю, пора обсудить твои планы на будущее.

Я открыл рот, но не был готов отвечать. Я не собирался рассказывать ему о планах с протестом у колледжа. Я толком не думал о будущем вне Лиги с тех пор, как стал ходить на эти встречи.

Лига не могла быть всей моей жизнью. Мне нужно было встать на свои ноги, зарабатывать свои деньги, накапливать свои ресурсы. У меня не было своих достижений, пока я жил за счет родителей.

Даже если на меня с жалостью смотрели соседи, я все еще мог построить жизнь так, чтобы семья хоть немного гордилась. Ut desint vires, tamen est laudanda voluntas.

— Я все еще думаю, какой путь лучше, — осторожно сказал я. — Я не хочу начинать, пока не уверен. Знаю, когда я пойду по тропе, сменить курс будет сложно. Если есть варианты, я слушаю.