— Хорошо, — Ханаби заволновалась, вспомнив о теме предстоящей беседы. Вот, это она собиралась вправлять Наруто мозги касательно Хинаты, а теперь похоже, что он окончательно перехватил инициативу в свои руки… Как так вышло?
— Хмм, с чего же начать… — Наруто сел, подобрав под себя ноги, и почесал в затылке. Потом постучал кончиком указательного пальца по щеке, глядя вверх. Вид у него при этом был такой задумчивый и смешной, что Ханаби поневоле улыбнулась. — Думаю, так… Обито, — она вздрогнула от звука этого имени, — много пришлось пережить. Ты же знаешь, Ханаби, что ниндзя часто приходится поступать не слишком красиво — ради миссий, ради защиты деревни, близких, родных?
Она кивнула.
— Не всегда эти поступки можно оценить однозначно — хорошие они или плохие… Но если таким образом ты можешь защитить тех, кто тебе дорог, ты просто обязан это сделать. И никто не вправе тебя судить за это.
— К чему ты? — не утерпела Ханаби.
— Обито пришлось защищать свою мечту. Однажды её у него отняли, и он долгое время делал всё, чтобы её вернуть. Это были… разные поступки, и хорошими их назвать сложно. Но его цель была благородной. Он просто выбрал не тот путь.
— Что же это была за мечта?
— Он хотел… мира. Обито и Какаши-сенсей — они выросли во время войны. Обито хотел стать Хокаге, чтобы защищать деревню.
— Почему же не стал?
— Однажды один дорогой ему человек погиб на его глазах… в то время, когда деревни уже не должны были конфликтовать. И Обито понял, что, чтобы достичь мира, одного статуса Хокаге будет мало. Нужно убедить в этом все страны сразу, а это… очень сложно. И он нашёл способ… То есть ему помогли… Не важно. Ему показалось это хорошей идеей, и он все силы положил на её воплощение.
Ханаби чувствовала, как в груди что-то начинает противно жечь. Она была почти уверена, что знает, о ком говорит Наруто. Что это за «дорогой человек». Это была та, кому не место в сердце Обито. Это место Ханаби. Слова Наруто с этого момента начали её слегка раздражать.
Однако он этого, казалось, не замечал.
— Рядом с Обито тогда не было друзей, кто мог бы сказать ему, что то, что он делает — неправильно. Он не замечал, что на самом деле рушит тот мир, что так долго хотел построить. Однако же всё-таки, так или иначе, ему удалось. И сейчас все Великие Страны объединились, — Наруто улыбнулся, явно стараясь смягчить все предыдущие слова.
Ханаби чувствовала, что по-прежнему не может нормально воспринимать его речь, что застряла эмоционально где-то на её середине. «Это всё из-за неё. Всё-всё — из-за неё», — с обидой и злостью думала она.
— Ты так говоришь, как будто Обито мог повлиять на весь мир. Он всего лишь один из АНБУ! Он даже не Хокаге. Или ты… ты о том его поступке?
— АНБУ? — Наруто захлопал глазами. — Ты о чём?
— Я о поступке, что сделал его героем Конохи… Он ведь отличился на войне, не так ли?
— Э-э-э… — Наруто снова почесал в затылке, не зная, что сказать. — Ну, в каком-то смысле да… В общем, если быть честным, то он её начал. Но… не специально.
Ханаби уже ничего не понимала. О чём он говорит?
— Это так сложно объяснить… — Наруто снова задумался.
И тут Ханаби кое-что вспомнила.
— Что такое тоби?
— Ты знаешь о Тоби?! — глаза Наруто расширились от удивления.
— Этот мерзкий языкастый Змей что-то такое говорил Обито… И Обито это не понравилось. Что это?
— Сестрёнка Ханаби, ты ведь знаешь про Акацуки? Кучка нукенинов, что охотились на джинчуурики…
— Да знаю я, — перебила она. Ханаби очень не нравилось, что такой как Наруто принимает её за совсем маленькую.
— Тоби там у них… главный был, в общем.
— Так это же Мадара собирал хвостатых?
— Э-э-э, ну, так и есть… Он и есть Мадара. То есть был Мадарой. Ты меня совсем запутала, Ханаби-чан, — снова рассмеялся Наруто.
— И причём здесь Обито? Они с этим… Тоби что-то не поделили?
Наруто вдруг уставился на неё так растерянно и… жалобно, что Ханаби стало совсем не по себе. Он словно умолял её больше не расспрашивать?
— Ты больше ничего не знаешь, да? — догадалась Ханаби. Она уже для себя решила, что Обито, видимо, сильно разозлил чем-то Акацуки, что с его взрывным характером, в общем-то, вполне понятно, и Мадара, то есть Тоби, в результате развязал войну. Сложить дважды два оказалось нетрудно. Однако то, что это не удалось Наруто, не выглядело слишком удивительным. Ханаби мягко посмотрела на него и уже собиралась снисходительно объяснить, как было дело, но ветви их убежища вдруг раздвинулись и меж них просунулась улыбающаяся голова с татуировками на щеках, а потом ещё одна — собачья.
Сокомандник Хинаты. Кажется, его звали Киба.
Конечно же, она ведь так ни разу и не воспользовалась бьякуганом.
— Наруто, вот ты где! Акамару нашёл тебя. Пятая-сама тебя вызывает. А что это вы тут делаете? Хината сказала, что ты повёл Ханаби домой!
— Не твоё дело! Скажи бабуле, что я сейчас буду.
Киба хитро посмотрел сначала на Наруто, затем на Ханаби и, заявив, что Хинате ничего не расскажет, был таков.
На лице Наруто вылезла смущённая улыбка.
— В общем, Ханаби-чан, что бы кто тебе ни говорил про Обито, помни, что он хороший парень. И он нашёл свой путь, он помогает деревне в борьбе с Мадарой. Да ты и сама это знаешь. А теперь пойдём, мне ещё нужно доставить тебя домой, а то старик Хьюга будет ругаться, — Наруто опустил ей руку на плечо и подмигнул.
Сёдзи отъехала в сторону, и Ханаби увидела отца.
— Почему так долго? — поприветствовал он её.
— Приношу свои извинения, — поклонилась Ханаби и задвинула дверь за собой.
Комментарий к Фрагмент
XLV
http://savepic.net/7843536.jpg
Саундтрек к фрагменту:
Ольви – Дождь
====== Фрагмент XLVI ======
Неужели Коноха так изменилась?! За какие-то… Сколько? Пятьдесят? Сто лет? Двести?..
Хаширама глазел по сторонам на разноцветные домики и размышлял о том, что совершенно потерялся в хронологии и даже приблизительно не представляет, в каком времени оказался.
Цуна — Пятая Хокаге? Но на вид так молода! Не может же ей правда быть двадцать пять? Хирузен, ученик Тобирамы, вон как успел постареть… И после него был ещё Хокаге, мальчишка, ровесник Цуны… Или всё-таки не ровесник? «Похоже, внучке достались мои гены», — рассмеялся Хаширама. Какой-то прохожий оглянулся на него. Гражданский или просто без формы? От него мгновенно ударило волной тяжёлой ауры. Такая сейчас была у всех. Война.
Ещё на подходе к деревне Хаширама присмотрел шиноби, чей облик можно было принять, не вызвав подозрений.
«Так что скорее сто, а может, и меньше», — заключил он и едва не принялся насвистывать. Вопреки всему, ему было хорошо. Он всегда умел отключаться и находить во всём положительное.
Деревня расширилась и как-то… окрепла. Возмужала. Хаширама смотрел на всё вокруг глазами ребёнка, которому показали что-то невероятно захватывающее, а внутри медленно разрасталась гордость. Это они. Они с Мадарой. У них получилось. И пусть Мадара этого не ценит, зато ценят потомки. Те защищали на поле боя это всё, как когда-то Хаширама. Их с другом детище живо…
— И потом он — рраз! — разрубил их все!
— Неужели?
— Нас чуть взрывом не накрыло. Но этот…
То, что нужно!
Хаширама мгновенно развернулся на девяносто градусов и нырнул в разрез в норэне.
С его появлением повисла непродолжительная тишина. Сидящий возле стойки ссутулившийся шиноби хмуро оглянулся на него, явно не довольный прерыванием своего рассказа, зачерпнул и шумно втянул из ложки суп. Хаширама был уверен, что рассказчик именно он — по форменной куртке ниндзя. Слушатель наблюдался всего один — старик в белом колпаке за стойкой, натирающий полотенцем тарелку. Гражданский.
Шиноби, проглотив, посмотрел в пустую ложку и поморщился: похоже, пока он рассказывал, суп остыл. Хаширама подошёл ближе, мельком заглянув в тарелку, и объявил:
