Представьте, вы сидите в уютном кресле и читаете Фенимора Купера. Вы сопереживаете герою книги и чувствуете то же, что и литературный герой, описанный автором: азарт, смелость и страх спасающегося от погони индейца, ваши чувства, конечно, менее сильные, но они реальны. В игре и в экспрессивных искусствах мы можем представить себе ситуацию «если бы», так же как дети представляют что-либо «понарошку», проживая при этом реальные чувства и реальный опыт.

И именно смена ролей, отстранение и дистанцирование в занятиях искусством создают условия для трансформативного катарсиса, следствием которого является освобождение от негативного переживания и ощущение облегчения, освобождения, очищения. Здесь стоит вспомнить, что, помимо охотничьей магии, предтечей всех видов искусств были и религиозные, культовые ритуалы, целью которых в том числе было как раз очищение. Исследования показали, что именно катарсис, в котором есть когнитивный компонент, работа сознания и бессознательного вместе, опыт творческого преобразования действительности является эффективным, в противовес просто выражению эмоций (Bohart, 1980).

Катарсическая функция искусства связана с гармонизирующей, или уравновешивающей, функцией.

«Все наше поведение есть не что иное, как процесс уравновешивания организма со средой. Чем сложнее и тоньше становится взаимодействие организма и среды, тем зигзагообразнее и запутаннее становятся механизмы уравновешивания… роль искусства в жизни гораздо серьезнее, чем просто украшение, оно есть способ уравновешивания человека с миром в самые критические и ответственные минуты» (Выготский, 1998).

Мы все время находимся в ситуации перевода самим же себе тонких телесных и эмоциональных ощущений, наши рецепторы переводят и преобразуют ощущения в нервные импульсы, затем они переводятся в коре головного мозга в определенные переживания, идеи, мысли, а это, в свою очередь, побуждает нас к определенному действию. Самый простой пример: в разговоре с собеседником мы переводим и интерпретируем его слова, его выражение лица, его позу, и в то же время мы воспринимаем, переживаем, вспоминаем, ощущаем огромное количество информации.

Можно сравнивать сознание с музыкальным инструментом, и больше всего оно напоминает орган, где задействовано много клавиш и регистров. И задача этого инструмента – гармоничное звучание, ежесекундное установление баланса внешней и внутренней среды.

Мы затронули общие вопросы искусства и психологии, в частности, психологии сознания, коснулись истории понимания сознания в психологии, поговорили о языках сознания, его основных свойствах и природе, которая сама по себе может быть обоснованием интермодального подхода в терапии искусствами. Пришли к выводу о том, что сознание полимодально и образно по своей природе, всегда работает в связке с телом, при этом сам способ функционирования сознания неразрывно связан с культурой и имеет культурспецифические черты.

Затем мы обратились к искусству и вкратце рассмотрели или, скорее, поставили вопросы происхождения искусства и языков искусства. Выяснили, что изначально искусство было целостным, в нем не существовало направлений, – один вид искусства вытекал, питал и находился в диалоге с другим видом искусства, как в традиционных культурах, например, Японии, Индии. Все это суть наречия одного языка, цель которого – высказать единую, неделимую истину. Эта же истина ведет свое происхождение из окружающей человека природы, которая выступает видимым проявлением сил и законов Вселенной, частью которой также выступает и человек, пытающийся через произведения искусства так или иначе приблизиться к пониманию этих законов.

Понимание того, что сами виды искусства основаны на базовых свойствах человеческой природы и человеческого сознания, позволяет нам глубже приблизиться к раскрытию механизмов целебного потенциала искусств.

Невозможно говорить об истории возникновения и развития интермодальной терапии, не упоминая о фундаментальных теоретических и практических положениях этого направления. Речь идет о феноменологическом подходе, гуманистической философии Карла Роджерса и об эстетике.

И также невозможно не упомянуть об арт-основанных исследованиях, базирующихся на интермодальной терапии и в то же время независимых, развивающихся параллельно с ИТИ.

Способность к безоценочному выражению и беспристрастному наблюдению за феноменами психоэмоциональной жизни является чуть ли не важнейшим принципом в работе с экспрессивными искусствами. Любой возникающий продукт, любая линия, жест, движение, звук, вообще любые проявления сознания, чувства, эмоции – это феномены, означающие не больше, чем они есть, без чрезмерных интерпретаций, не «плохие» и не «хорошие». Эти голоса, послания бессознательного, приходят из глубины естества, их надо просто услышать и принять.

Феноменологический подход, созданный Эдмундом Гуссерлем, в центр внимания ставит движения души, ощущения, переживания, субъективный взгляд на вещи. Основой познания чего бы то ни было является непосредственное созерцание, главным образом чувственное восприятие. Гуссерль отстаивал чистое сознание, свободное от догм, навязываемых шаблонов мышления. Он говорил о том, что следует «строго воздерживаться от любых теорий; то есть предварительных мнений какого бы то ни было вида» и исходить только из того, что с очевидностью дано в опыте.

Призыв, который сформулировал Гуссерль, звучит так: «Назад, к самим вещам!», что подразумевает восстановление связи между сознанием и предметами, когда предмет воспринимается сознанием как нечто обладающее определенными свойствами, без изучения его функций, строения и т. д. Сознание и мир находятся во взаимодействии, сознание открыто миру или направлено на мир, и оба находятся во взаимовлиянии.

Таким образом, философия феноменологии инкрустирует субъекта обратно в чувственный мир и делает этот мир доступным для осознания. То есть можно сказать, что феноменология становится философией субъективного бытия в мире и задачей философии феноменологии становится исследование данности, в которой вещи в широком смысле проявляются в сознании, а опыт становится основой любого знания.

Методы интермодальной терапии опираются на базовые принципы феноменологического подхода, для которого характерно пристальное безоценочное внимание к проявлениям души в обстановке поддержки и принятия, и это уже само по себе целительно.

Бок о бок с феноменологическим подходом стоит гуманистическая философия Карла Роджерса. Личностную теорию К. Роджерса называют феноменологической или холистической. К. Роджерс исходил из холистического принципа, считая, что человек функционирует как единая, целостная личность, несводимая к ее частям.

Этот принцип холистичности лежит в основе интермодальной терапии искусствами. Человек рассматривается во всей своей целостности: мысли, чувства, образы, впечатления, воспоминания, телесный опыт сплетаются в единую симфонию, выражаемую на языке экспрессивных искусств. В процессе терапии клиент учится понимать и принимать свои чувства, становится творцом и хозяином собственного мира, даже если изначально он ощущал безысходность и отсутствие свободы выбора. Дело в том, что формулировка и озвучивание проблемы, помещение ее в творческий контекст экспрессивных искусств позволяет по крайней мере овладеть темой, выразить ее и попытаться трансформировать.

Карл Роджерс использует термин «организм», который охватывает все возможные уровни существования человека – от бессознательного физиологического функционирования до уровня духовных переживаний. И именно этот «организм» целиком включается в процессе занятий интермодальной терапией искусствами, меняя «Я-концепцию» клиента, т. е. представление о себе и своем функционировании в мире (Роджерс, 1994).