– Ты какой-то не такой сегодня, – Вика забилась в угол подобно загнанному зверьку. Лица не было видно, лишь коленки белели в лунном свете, словно два яблока.

– Устал чертовски, вот и не такой, – Арсений потянулся к тумбочке, нащупал сотовый. – Ни фига себе, спать осталось четыре часа с небольшим. Мне ничего не хочется, в том числе и выяснять отношения… Здоровый крепкий сон – решение всех проблем, тебе не кажется?

– Хотя, нет, вру, не только сегодня, – не слыша его слов, она вторглась в полосу лунного света своим указательным пальцем и начала размеренно им покачивать, как училка в классе, диктуя при этом почти по слогам: – Последнюю неделю… ты, Варенец, бревно бревном! У тебя… как бы это поприличней выразиться… завелась любовница? Колись, Казанова!

Он устало усмехнулся, приподнявшись на локтях. На такой же вопрос, помнится, один из героев его любимого фильма «Экипаж» в исполнении Леонида Филатова остроумно ответил, что заводятся тараканы… Арсений не стал его копировать, хотя и очень хотелось.

Ситуации принципиально разные: в фильме герой был холост, нагулявшись вволю, в конце картины согласился себя «окольцевать». Он же, Варенец, изначально связан узами брака и разводиться не собирается. А то, что любовниц у него «выше крыши», так это ж как воздух, его всегда должно быть достаточно. К тому же герой Филатова был лётчиком, а он – врач, человек, максимально приближённый к телу…

– Терминология у тебя, однако! Никого у меня нет, прекрати. Извини, завтра тяжёлый день, хотелось бы выспаться.

Неужто астрология – не выдумка, и эта ночная разборка – тому подтверждение?! Вопрос настолько отчётливо прозвучал в его мозгу, что Арсений невольно повернул взлохмаченную голову к окну, чтобы убедиться – не из космоса ли занесло беднягу.

Сам он по гороскопу Весы, ему ближе полутона, недосказанность, завуалированность. Правда в лоб – не его стихия. Здесь звёзды были правы на все сто. Именно поэтому он и предпочёл бы сейчас оставить всё как есть. Пока, во всяком случае.

Вика, рыжая бестия, – Козерог. Как знак Земли, старается всегда всё разложить по полочкам, расставить точки над «i»… Дожать ситуацию, так сказать… Чтобы ясно стало всё до конца.

Кровь из носа, на последнем издыхании – но до конца.

– У тебя каждый день тяжёлый… – захныкала темнота её голосом. – Так и скажи, что надоела! Что свободна, как шмель в полёте. К чему эти ужимки, отворачивания к стенке, Варенец?

Она его ещё никогда не называла по фамилии. Другие женщины называли, у каждой этот переход – с ласкового «Арсюш» или «Арчи» на подчёркнуто дистанционное «Варенец» – означал перемену настроения, кстати, отнюдь не всегда в худшую сторону. Он изучил подобные метаморфозы и знал, к чему готовиться, что ожидать в каждом конкретном случае. Что означал сей «демарш» в исполнении Вики, он пока не знал, и это создавало внутри ощутимый дискомфорт.

– Ну, начинается, – Варенец рубанул рукой хнычущую темноту, рискуя задеть девушку. – Только не сегодня, умоляю… Полжизни готов отдать за триста минут здорового сна.

– Слушай, нам совсем недавно было… хорошо, – не унималась темнота, атакуя со всех сторон. – Что-то случилось, я чувствую. Я не ревную тебя к жене, это как бы не по правилам…

Бедная Алевтина! Вот и она незаметно – не по правилам – прокралась к ним в постель и стала виртуальным участником событий. Только этого не хватало!

– У меня ещё дочь есть, – со злорадством прошептал Арсений. – Может, и её подключишь как аргумент? Это же так эффектно, ну, давай! Умоляю, хватит на сегодня… Если тебе ни жить, ни быть, может, завтра, что ли…

– Наоборот, – перебила его Вика. – Лучше сегодня, по горячим следам, высказать всё как на духу. Легче станет…

«Кому-то, может быть, и станет, но только не мне! – чуть не выкрикнул он. – Уж я-то знаю! Проверено и перепроверено тысячу раз!»

Весь его опыт, казалось, подступил в этот миг к плечам и начал нашёптывать: «Молчи! Не вздумай! Ни в коем случае! Умей держать паузу! Ничего хорошего из этого не выйдет!».

Он огляделся: на кухне вспыхнул свет. Забрякали дверцы ящичков, холодильник, чайник. Корвалол, валерианка, пустырник… Многовековой сценарий известен: все женщины подобные стрессы снимают примерно одинаково.

Кто ж спорит, что совсем недавно им было хорошо? Ещё пару недель назад, к примеру. Но откуда эта уверенность, что так хорошо будет и через месяц, и всегда? Доктор чуть не начал колотиться головой о спинку кровати, чтобы понять, наконец, где здесь причинно-следственная связь.

Если три раза в день есть одно мясо, то станешь вегетарианцем поневоле… Поток красноречия так и норовил сорваться с его губ. Чтобы не проболтаться, Арсений сжал на мгновение себе виски. Не помогло.

Возвратившись, Вика продолжила навзрыд:

– Скажи, что в ней ты нашёл такого, чего… нет во мне…. а?! Ну скажи!

– В ком – в ней? Кого ты имеешь в виду?

– Ну, в той, из-за которой ты сегодня как бревно… Чем она лучше? Думаешь, я не понимаю? Не чувствую? Ты меня… слышишь? Витаешь, чёрт знает где…

– Да сплю я, а не витаю! – огрызнулся Арсений, ненавидя себя за интонацию.

«Ну вот, ты и грубишь подобно среднестатистическому мужу, Палыч. – признался он себе, скрепя сердце. – А ведь это признак слабости! Опускаешься всё ниже. Выходит, у тебя нет иных аргументов кроме как накричать на беззащитную девушку. Позорище-то какое!»

«Никто не спорит, моя радость, кое-что у тебя получается изумительно, и энергии в тебе – хоть отбавляй. Ножки, попка, опять же, рыжие волосы – всё замечательно, но… как ни странно, этого мало. Это как одно и то же четверостишие, повторяемое до сотни раз в день. Через какое-то время ты перестаёшь замечать в нём метафоры, поэтические образы, авторская идея уже не выглядит находкой.»

«Да, эта реальность устроена так по-идиотски, что большинство женщин не понимают элементарных вещей! – он не был уверен, что смог удержать этот крик в себе. Впрочем, как не был уверен и в обратном. – Изо дня в день, неделя за неделей, месяцы, годы… Кто-то, возможно, довольствуется тем, что есть, но не я!»

Хоть вяжи его морским узлом, но он не расколется, что захотелось (вдруг!) ему совсем иной механики, физики и химии. Иных ракурсов и запахов. Иных вкусовых ощущений, свойств кожи, импровизации, если угодно. Разнообразия, короче, как бы зажёвано это ни звучало.

Из закоулков памяти вынырнуло провоцирующее слово «Реестр», и тут же исчезло, растворилось в сумеречных мозговых далях. Так назывался файл размером примерно в один мегабайт, хранящийся под множеством паролей в одной из директорий его жёсткого диска на ноутбуке. Разумеется, его копия была на флэшке, которую Арсений прятал от жены и дочери, берёг, как зеницу ока.

Арсений боялся себе признаться, что начал мысленно потихоньку формировать новый пункт «Реестра» под названием «Вика». Графу за графой, по пунктику, как в своё время вступая в партию… Может, он поторопился? Время покажет. Причём – самое ближайшее время!

Всё началось сумбурно до одури. Вика сама всё форсировала, пришла на приём, после нескольких, ни к чему не обязывающих фраз встала рядом, сделав вид, что рассматривает анализы в своей истории болезни, при этом так прижалась бедром к его плечу, что он всё понял без комментариев. И – слетел с катушек.

Обычно Арсений объяснялся сразу, скрупулёзно пересчитывал коней на берегу… Чтобы потом не обманывать никого. А тут – не успел, всё произошло слишком быстро. Это был крутой форсаж! А может, пологий склон, с которого они вдвоём покатились, ничего перед собой не видя и не думая ни о чём.

Не было времени на осмысление, чтобы дух перевести. Вика его не оставила.

Примерно через пару недель ежедневных «заплывов» Варенец без труда нащупал тот предел, дальше которого его новая пассия не пойдёт ни на шаг. Дальше которого всё развивается по стандартному сценарию семидесятых типа «Они жили долго и счастливо, и умерли в один день».