Он чмокнул ее в щечку и вышел за дверь.

***

Следующие несколько дней они не созванивались. Только короткие текстовые сообщения. «Доброе утро» и «Спокойной ночи». Какие―то шутки и смешные картинки, от которых Анюте хотелось реветь.

Что она сделала не так? Почему он не звонит?

Анюта включила компьютер и вошла в свой аккаунт в инстаграм. Что―то дернуло ее зайти в профиль, где работал Костик. На первой же фотографии он стоит рядом с ярко―рыжей длинноногой девицей. Аня дрожа перешла к ней в аккаунт. Море. Фото, которые она уже видела. И смешные картинки. И шутки. И даже его песни. Она ездила с ним на море?

Аня пролистывала фото и не верила своим глазам. Она все это уже видела. Ей отправлял эти фото Костик.

Аня закрыла ноутбук и вышла на улицу. Ветер чуть не сбил ее с ног, но она даже не заметила этого. Ей срочно нужно было в парикмахерскую.

***

Спустя полгода Анюта лежала на пляже и наслаждалась закатом. Волосы темными прядями рассыпались по плечам. Челка почти сравнялась с подбородком.

Рядом остановился мужчина и спросил дорогу к отелю.

– Через двести метров будет поворот направо, ― махнула рукой Анюта.

– Спасибо. Кстати, у вас невероятно красивые волосы! ― улыбнулся он и отправился в сторону отеля.

Анюта крутится около зеркала: мамина тушь, помада ― все отлично сочетается с новыми джинсами.

Она садится на велик и мчит к «бревну» ― к месту их посиделок и встреч. Вечер сегодня по―особенному хорош: комаров мало, тепло и можно сидеть до полуночи.

Около бревна уже все в сборе. Мальчишки раздают карты, а девчонки кутаются в легкие кофты и перешептываются между собой.

– Поздно ты сегодня, ― Саня встает с бревна и уступает ей место, ― мы думали ты не приедешь.

– Огород поливала, ― машет рукой в сторону дома Аня и опускает глаза вниз. Левая половина брюк получилась гораздо шире правой. Черт! Весь вечер она потратила на то, чтобы перешить джинсы старшей сестры под себя, а в итоге получился брак. Аня краснеет и садится на бревно. Ей кажется, что все только и делают, что смотрят на ее штаны. Других у нее нет и не было никогда. Бабушка заставляла носить юбки, а ей так хотелось джинсы. Когда сестра случайно забыла их ― Анька решилась на преступление. Перешить и носить. Она хотела, чтобы эти джинсы сделали ее счастливой, а получилось наоборот. Все только и делали, что с усмешкой смотрели на них.

Мальчишки раздали всем карты. Саня сказал:

– Проигравший едет со мной за хлебом!

Карты не шли, и Анюта проиграла. Под всеобщее улюлюканье, она села к Сане на велик, и они поехали к магазину. Вдоль аллеи светили фонари, и вокруг не было ни души. Ближайший магазин оказался уже закрыт. Нужно ехать к дальнему.

Неожиданно прогремел гром. Сверкнула молния. Саня прибавил скорость, Анька прижалась к нему плотнее. Ливанул дождь. Анютины джинсы запутались в цепи. Саня оторвал от них кусок:

– Хорошо хоть цепь не порвалась.

Бросив велик на крыльце, они заскочили в магазин. Хлеба нет. Закончился. Ребята остановились у выхода. Льет как из ведра. Не видно ни велика, ни фонарей. Анюту трясло от холода.

– Иди сюда, ― Саня прижал ее к себе и укутал в свой свитер, ― а я знал, что ты проиграешь.

Анюта ничего не ответила, только смотрела на его ладони.

Саня повернул ее лицо к себе и осторожно поцеловал:

– Будешь моей девушкой?

Анюта наконец―то посмотрела на него и тихо прошептала:

– Да.

На рванные джинсы продолжал лить дождь. Только теперь она уже не обращала на него никакого внимания.

― Прошу тебя, не молчи… Океан, слышишь? Я уезжаю! Навсегда!

Слезы лились из глаз девушки, и падали на холодный песок, но Океан лишь молчаливо бил волнами о берег, унося их с собой.

***

Когда Молли было пять, она увидела в журнале красочное фото:

– Мама, смотри какое море!

– Молли, это не море, это ― Океан, он намного больше.

Девочка восторженно охнула и продолжила с любопытством изучать картинку. Огромная неподвижная волна, застывшая в объективе фотографа, навсегда осталась в ее памяти и сердце.

***

Молли росла и мечтала однажды увидеть Океан, мощный и величественный. Судьба, казалось, шла ей на встречу. В университете ей предложили участвовать в программе по обмену студентами из других стран. Она тут же согласилась. Первые месяцы, она парила от счастья, каждое утро просыпалась и шла к нему, к своему Океану, чистому и бескрайнему как ее душа.

В то утро, к Океану она пришла не одна. Его она заметила сразу. Он тоже ее увидел. Океан сблизил их и подарил надежду на счастливое будущее. Ежедневные встречи на берегу постепенно переросли из дружбы в любовь. Она скучала по нему и ждала, называла «мой Океан». И он действительно был ее. В те часы, что они проводили вместе, были наполнены счастьем и нежностью. Молли любила приходить к Океану и слушать его. Впитывала в себя каждое слово. Они строили планы, мечтали о детях и доме, он сжимал ее в объятиях и называл своей. Ее Океан стал для нее всем.

Спустя восемь месяцев, учеба закончилась, нужно было возвращаться домой.

Молли позвонила ему утром, наверное, он еще спал и не взял трубку.

Она металась вдоль берега в день отъезда и не могла поверить, что уедет, не простившись с любимым. Лишь молчаливые волны Океана понимали ее, и не хотели отпускать. Молли не помнила сколько раз нажимала кнопку вызова в телефоне… Но в ответ слышала длинные гудки.

– Я могла бы остаться здесь, Океан…

Молли развернулась и, не глядя на большую воду, побежала в город. Ее ждал самолет.

***

Пробираясь сквозь толпу пассажиров, девушка обратила внимание на знакомый пиджак. Океан. Он сидел за столиком в аэропорту и говорил по телефону. Первой мыслью было броситься к нему, обнять. Наверное, он ждет ее здесь! Молли шагнула вперед, но тут же остановилась. К столику подошла женщина с мальчиком. Океан обнял ее и поцеловал в…губы, потрепал мальчика по щеке и прижал к себе.

Слезы волнами захлестнули ее. Океан ее отпустил. Домой.

***

Молли пристегнула ремень, самолет поднялся высоко―высоко. Взору открылось безграничное небо, розовое, мягкое.

– Вы любите небо? ― спросил ее сидящий рядом мужчина.

– Да, сегодня я полюбила небо, ― ответила она и улыбнулась, ― а вы?

Знаешь, а я больше не смогу написать тебе «привет». Мне кажется это слово говорят только близким людям. Или тем, кто дорог. Или тем, кто что―то значит в жизни. Тебе не скажу. Не смогу.

Нет, ты не в черном списке, не заблокирован. Ты же знаешь, я всегда отвечу, если ты напишешь. Даже, если поменяешь номер ― я все равно узнаю тебя и отвечу. Наверное, потому что чувствую тебя. Нет, вру… Чувствовала. Где―то под лопатками. Спиной. Там, где должны быть крылья.

Знаешь, я почти забыла тот декабрьский день. Совсем не помню, как падал мягкий снег на мои ресницы, я не помню, как потеряла шапку в метро, не помню, как мы спускались по эскалатору, глядя друг другу в глаза и обсуждали дурацкие кармашки на сшитых мной брюках… Почти забыла ее. Такую нелепую рядом с тобой. Я звала тебя. Ждала тебя, а не вас.

Хотя, наверное, все началось намного раньше. Может быть с той самой чужой джинсовой курточки с цветочками в прихожей, или с тех, так нужных мне, не отвеченных звонков. А может быть все принес тот самый проливной дождь в парке. Промочил меня, прогоняя прочь, а я не поняла. Все гнала и гнала велосипед по дорожкам, рассекая пространство на до и после…

У кого―то в архиве наверняка есть мой снимок. В тот день меня многие фотографировали, ловили момент, щелкали затворами, не зная, что по моему лицу бьет вовсе не дождь, а слезы. Удобно прятать их в такую погоду. Люди улыбались, наводили на меня свои объективы: мокрая до нитки девчонка, рассекая лужи, стремится вперед, смеется и лишь прибавляет скорость ― такая смелая!