– Какая же ты меркантильная! Всё тебе деньги нужны!

– Да, я меркантильная! Потому что сложно растить ребёнка на пятнадцать тысяч, которые мне платят от работы. И мне даже пришлось искать хоть какую-то подработку!

Беляев окидывает меня откровенным взглядом и расплывается в похабной улыбке:

– Что, проституцией решила заняться? И сколько тебе платят? Хотя, сомневаюсь, что много – ты всегда в постели была бревном.

Багровею. Что этот придурок о себе возомнил? Надо бы съездить ему по его ухмыляющейся физиономии, как это частенько делают в телевизионных сериалах, но я не так воспитана – никогда не приходилось ранее давать кому-то оплеуху. А вот надо бы.

– Ты – ненормальный!

Мужчина пропускает моё высказывание мимо ушей, и подходит к манежу, где Никитка сосредоточенно обсасывает погремушку.

– Фу, ну-ка, брось погремушку! Ты же пацан!

– Что ты с ним, как с собакой обращаешься?

Я тут же закипаю, вспоминая грязную, лохматую собачищу неизвестной мне породы, которую всегда нежно любил Игорь. Он говорил, что подобрал её на помойке, голодным, исхудавшим щенком. Отмыл, пригрел, назвал Джеськой, и оставил себе.

Со мной он всегда был очень грозным, суровым мужиком. Никакой ласки я практически от него не видела. Но мне это так нравилось! Я свято верила, что именно так и должен выглядеть настоящий мужчина – сильный, уверенный в себе, непрошибаемый для женских слёз.

Но, с Джеськой он был совсем другим. Только эту собаку мой гражданский муж трогательно чмокал в мокрый нос, когда приходил с работы. Он её намывал с дорогими шампунями каждый месяц, а потом долго расчёсывал её длинную, клокастую шерсть. Когда это лохматое чудовище заработало отит, Игорь трогательно ухаживал за псиной, закапывая в уши дорогущие капли, и поил её витаминами.

Когда же у меня был жуткий токсикоз из-за беременности – он только морщился и зажимал нос. Когда у меня начинали отекать ноги, и мне хотелось, чтобы мужчина сделал мне массаж, он только фыркал, и перемещался к холодильнику. А потом, ему, видимо, надоело моё беременное состояние, и он просто исчез. Вернувшись с работы – я не обнаружила ни его, ни его лохматой псины.

По телефону он мне сказал, что устал от моих постоянных требований, и хочет пожить один. Если по Игорю я скучала, то по Джеське – никогда. И была счастлива, что эта уродская собака, наконец-то, съехала.

Когда начались схватки, я вызвала «скорую помощь», и позвонила Игорю. Услышав, что его сын скоро родиться, в мужчине, очевидно, зашевелилось что-то человеческое. И он снова переехал обратно в нашу квартиру. Единственным моим условием было найти Джеське новых хозяев. Потому что я не представляла, как в крохотной студии будут уживаться два взрослых человека, огромная вонючая псина и грудной малыш.

Мужчина согласился, пристроил собаку к какой-то двоюродной тётушке на дачу, и отправился встречать меня из роддома. Когда он взял Никитку на руки, из рук акушерки, я поверила, что мы можем жить хорошо и стать полноценной семьёй.

Но сын стал очень быстро раздражать новоиспечённого папашу – своим криком, мокрыми пелёнками, запахом какашек, и срыгиваниями. А когда у Никитки в полтора месяца начались колики, то стало совсем невыносимо. И, в один прекрасный день, Игорь снова ушёл. И забыл про нас – не платил алименты и даже не появлялся.

– Пацан не должен обсасывать погремушку! Он же не баба!

Я краснею, понимая, какой пошлый смысл мужчина вкладывает в свою реплику, и тут же закипаю:

– Не придумывай! Все дети тащат всё в рот. Это нормально. Они исследуют мир.

– Отвратительная привычка! Нужно воспитывать настоящего пацана!

– И как это, по-твоему?

– Вот смотри, что за игрушки у него? Какие-то погремушки, телефоны, плюшевая свинья, неваляшка. Что это? Где машинки, роботы, динозавры и киборги? Где нормальные мужские игрушки?

Фыркаю. Ох, ну да. Свалившийся с неба отец решил поучить меня жизни.

– Он ещё маленький. Какие роботы и киборги, что он будет с ними делать? Машинка у него есть, а плюшевая свинья – это на прошлый Новый Год подарили, ничего удивительного. Или ты посчитал розовую хрюшку – чисто девчачьей игрушкой?

– Отвратительно! Ты абсолютно не умеешь воспитывать детей.

Игорь оценивающе смотрит на меня сверху вниз, сводя брови на переносице и раздувая ноздри.

– Нет, может, девчонку ты бы смогла воспитать, но настоящего мужика – нет. Его должен воспитывать реальный пацан!

– Ты, что ли, это решил сделать?

Я чуть не фыркнула, услышав последнюю фразу Беляева. Он выглядел комично – явившись через полгода и принявшись учить меня жизни. Вытолкать бы его взашей из квартиры, но по документам, эта студия является нашей общей собственностью.

Игорь оглядывается, и шёпотом спрашивает, саркастически подняв вверх левую бровь:

– А ты видишь здесь ещё одного нормального мужика? Конечно, я пришёл, чтобы остаться с вами!

У меня внутри всё холодеет. Что он имеет ввиду? Что собирается вернуться? Но я этого совершенно не хочу, мне это не нужно. Более того, я давно разлюбила этого мужчину.

– Ну, уж нет, хочешь воспитывать сына – пожалуйста, я не буду препятствовать вашим встречам. Но жить с нами ты не будешь.

– Умом тронулась? Одна хочешь жить, без мужика? Кому ж ты нужна будешь такая?

Я вздёргиваю подбородок вверх, и сжимаю руки в кулаки:

– Какая – такая?

– Неказистая! У тебя ни рожи, ни кожи, ни сексуальности. Ни один мужик в здравом уме на тебя не посмотрит! Да ещё и с довеском! Кому нужен чужой ребёнок?

– Нужен, уж поверь мне! И я вовсе не такая уродина, как ты расписал! У меня есть любимый мужчина, а ты – моё прошлое.

Выпалив последнюю фразу, я затихаю и прикусываю губу. Чёрт возьми, абсолютно не собиралась говорить ничего подобного, но Беляев меня просто вынудил это сделать!

Игорь прищуривается, оттопыривает верхнюю губу, и произносит свистящим шёпотом:

– Интересно, кто это прекрасный принц?

– Он на работе.

– Вы живёте вместе? Надеюсь, он в курсе, что это и моя квартира тоже? И я могу здесь находиться столько, сколько захочу и когда захочу.

От этой фразы меня передёргивает. Блин, и на что я надеялась? Квартира действительно принадлежит нам обоим, и было глупо думать, что Игорь откажется от своей доли.

– Хорошо, сейчас я уйду, но ненадолго. Запомни, я жажду с ним познакомиться.

– Зачем?

– Хочу знать, кто будет рядом с моим ребёнком. Так что зайду позже. Надеюсь, ты нас познакомишь!

Игорь проносится мимо манежа, в котором беззаботно играет сынишка, даже не взглянув на мальчика, и несётся в прихожую. Я, дрожа всем телом, бегу за ним. Интересно, что мужчина выкинет дальше? Но, на удивление, он, даже не сказав мне ничего обидного, выходит за дверь.

Выдыхаю, и быстро запираю дверь на замок. Буду надеяться, что Игорь забудет о своём обещании.

Вернувшись в комнату, вытаскиваю сынишку из манежа, и прижимаю его к себе:

– Пойдём кушать, дорогой. Надеюсь, твой папка не решит и вправду к нам переехать, потому что я с ним больше жить не хочу.

Я чмокаю сынишку в пухлую щёчку, и сажаю в стульчик – пора ужинать. Достаю из шкафчика баночку детского питания с изображением розовощёкого малыша.

– будем кушать индейку с овощами? Ты хочешь, дорогой?

Никитка радостно начинает хлопать в ладоши, и я умиляюсь. Вот оно, моё самое большое счастье – мой сыночек. А всё остальное, я как-нибудь переживу.

На следующее утро, проснувшись ни свет, ни заря, я понимаю, что совсем скоро моя жизнь круто изменится. Мало того, что мне придётся примерить на себя маску совершенно чужого человека, так и ещё и нельзя будет сделать ни единой ошибки.

Нужно, чтобы хоккеист обязательно мне всё рассказал – как, когда, где и при каких обстоятельствах он познакомился с Лизаветой, когда у неё день рождения, что она любит и многое другое. То есть я, по сути, должна буду стать ей.