Он стоит перед колоссальной дверью (под стать росту Белого Алмаза), богато украшенной сверкающими осколками камней, и остаётся только гадать, осколки ли это некогда живых самоцветов или же просто бездушные камешки, однако выглядит в любом случае жутко, — и сглотнувшая сбоку Жемчуг тому прямое подтверждение.

— Розовый Алмаз, — окликает их Белая Жемчужина, широко улыбается своей неизменной улыбкой и вводит что-то на консоли. — Проходите.

====== Часть 38 ======

— Где Стивен? — обеспокоенно спрашивает Жёлтая, оглядывая диспетчерскую Голубой. — Ох, звёзды, мне сказали, что он у тебя…

— Он ушёл к Белой совсем недавно, — спокойно отвечает Голубая и переводит взгляд от отчётов на сестру. Свет её тёплой улыбки меркнет быстрее, чем успевает засиять, потому что в глазах Жёлтой зарождается паника.

— А что случилось?

— К Белой?!

— Да, а…

Жёлтая не даёт ей договорить: подходит, хватает за руку, ведёт за собой, ругаясь под нос, и излучает столь явное беспокойство, что его видно невооружённым глазом.

— Что случилось?! — эта неприкрытая паника передаётся и Голубой.

— Он нашёл крайне неподходящее время, чтобы идти к Белой, — рычит Жёлтая, быстрым шагом рассекая коридор. — Я буквально недавно отправила ей результаты тестов камня Розовой.

Белая Жемчужина изящно кланяется им, пропуская вперёд. На неё осторожно косится Гранат, а Стивен и вовсе смотрит с неприкрытым удивлением: впервые видит, чтобы эта Жемчужина меняла позу.

В огромном сияющем зале на троне восседает Верховная правительница самоцветов, закрывает голографические экраны в ту же секунду, как они переступают порог, и крайне довольно улыбается.

— Ох, мой Звёздный Свет, — она тянет слова так, что у Стивена по спине пробегают мурашки, — ты всё-таки пришла.

Им пора расставить все точки над «i». Белой пора осознать, что он вовсе не Розовая, что ему нужна помощь и что он просто так не отступит.

В конце концов, он сумел переубедить Жёлтую и Голубую; что ему стоит проделать то же самое с Белой?

— Твоя последняя выходка крайне всех обеспокоила, — наигранно-прискорбно произносит она, нахмурив брови. — Но, если ты хочешь извиниться, мой Звёздный Свет, то…

— Я — не Розовая, и я — не Алмаз! Меня зовут Стивен Юнивёрс, и я пришёл!.. — Стивен резко отпрыгивает назад, когда видит, как на него сверху падает Белая Жемчуг. Он даже не успел заметить, как она оказалась сверху.

— Я знаю, — её губы изгибаются в фальшивой улыбке. — Я знаю о тебе больше, чем ты сам можешь о себе знать, Стивен.

— Откуда ты можешь знать?.. — морщится мальчик, делая ещё шаг назад.

— Это моя обязанность, как самой старшей из Алмазов: следить за вами, оберегать от ошибок. Вы такие хрупкие… друг без друга и без меня вы просто треснете.

Безжизненный голос, которым Белая с ним разговаривает, вплетая в него нотки заботы и сопереживания, Стивена пугает. Верховная правительница под стать столице их великой империи: имитация жизни и внешний идеал, не более.

— Что касается меня, я — единственная, кто не нуждается ни в ком.

Сзади аккуратно подходит Аметист, кладёт руку ему на плечо, спрашивает:

— Что она вообще несёт?

— Приветствую, — немного оживлённо реагирует на её фразу Белая. — Было так интересно наблюдать за вами издалека, а теперь забавно видеть вблизи.

«Что ты несёшь?» — мечутся мысли Стивена.

— Вблизи вы ещё смешнее. Они ведь должны быть такими? — Алмаз обращается к мальчику. — Смешными.

У Стивена в голове до сих пор не могут уложиться её слова: всё сказанное Белой складывается в единственный вывод, который ему совсем не нравится, который вгоняет в ужас, в который не хочется верить.

— Ты следила за нами? К-как? — неверяще спрашивает он и тут же отпрыгивает от ослепительного света, пронзившего Аметист. Когда свет исчезает, она падает на колени и не выглядит хоть сколько-нибудь раненой.

— Эй, белый кусок глины, это всё, что у тебя есть?!

Серый цвет начинает распространяться от камня по всему телу, покрывает всю световую форму, пока Аметист судорожно ощупывает себя, не зная, как остановить этот процесс. Стивен никогда подобного не видел.

— О нет… — сглатывает он, отходя от подруги. Следующей оказывается Гранат, и после неё Жемчуг отчаянно выкрикивает:

— Хватит!!!

— Жемчуг, — заинтересованно смотрит на неё Белая. — Ты выполняла мой приказ все шесть тысяч лет. Меньшего я от своей Жемчужины и не ожидала.

— Что?..

— Присмотрела за Розовой и даже за её… органическим ребёнком.

— Я не твоя Жемчужина! — огрызается Жемчуг. — Я… я изменилась, я стала другой! И я не выполняла твой приказ все эти годы!

Белая разочарованно качает головой и цокает.

— Прискорбно осознавать, что тебя придётся откорректировать в Рифе.

— Стой, не делай этого!!! — кричит Стивен, но не успевает оттолкнуть Жемчуг, прежде чем та так же попадает под луч. В уголках глаз поневоле собираются слёзы. Конни хватается дрожащими руками за меч за своей спиной.

— Ты слишком поощряешь их недостатки.

Камень в его животе начинает разгораться, велит бежать, спрятаться где-нибудь, где нет Белого Алмаза.

— С ними нужно мириться, но не поощрять. Твои новые друзья… — Стивен бросает взгляд на Аметист, — ненадёжны, — затем на Гранат, — зависимы, — потом на Жемчуг, — и одержимы.

Вокруг лишь мёртвые серо-белые оттенки, рядом — поверженные напарницы, а перед глазами — всемогущая правительница, не считающая их за отдельные личности, не желающая их даже выслушать, убеждённая лишь в собственной правоте.

— Ж-жемчуг? Гранат? Аметист!.. — отчаянно взывает к подругам Конни, пока Стивен мечется от одной к другой:

— Нет, нет, нет… Придите в себя…

— Прекрати им помогать. В отличие от меня, — Белая щёлкает пальцами, — ты сейчас делаешь всё только хуже.

Обесцвеченные тела, подобно марионеткам, поднимаются на ноги, как заворожённые говорят:

— О, спасибо, Белый Алмаз! Сейчас я чувствую себя превосходно, как щедро с вашей стороны…

Это похоже на надругательство. У Белой крайне извращённое понятие идеала. Отчаяние, до этого разрастающееся внутри Стивена, сейчас обращается в злость.

— Вот так, — подводит итог Белая. — Я удалила все их недостатки. Ничто не стоит на пути моего белого цвета, он свободно проливается сквозь их камни. Я надеялась, что мне не придётся заходить так далеко, но это, видимо, необходимо. Теперь они великолепны, — яркий свет слепит глаза, из-за чего мальчик щурится, прикрывает ладонью глаза. — Теперь они идеальны. Теперь они — это я.

— Ты ошибаешься!

Белая скептически приподнимает бровь, глядя на него.

— Прошу, просто выслушай меня. Им не нужны никакие исправления, никакое великолепие… они великолепны такими, какие они есть! Со всеми их недостатками…

— Ну вот, опять сначала. Мы никогда не разговаривали с тобой серьёзно. Голубая очень просила доверить твоё воспитание ей, но очевидно, что она не справилась. Ты разве не понимаешь, почему ты защищаешь недостатки своих новых друзей?

— А?..

— Тебе нравится окружать себя низшими самоцветами.

— Что?!

— Ты позволяешь им вести себя ужасно, чтобы быть лучшей среди худших.

— Но это не правда! И, даже если и так… если это правда, то я — не моя мама! Ты говоришь не обо мне!

Звонкий смех эхом отражается от стен огромного зала, разливается по помещению гулом, въедающимся в голову.

— Думаешь…

За спиной слышен лязг меча, вырванного из ножен:

— Я не могу просто так на это смотреть!..

— …что ты сильно от неё отличаешься? — заканчивает свою фразу Белая, не обращая на человека внимания. Жемчуг, на которую Конни первой замахивается своим оружием, блокирует удар копьём.

— Зачем ты это делаешь, мы ведь можем просто поговорить!

— Разговоры с тобой не работают, мой Звёздный Свет, — вздыхает Белый Алмаз, глядя на бесплодные попытки девочки оказать сопротивление Жемчужине. — Сколько раз с тобой разговаривала Голубая? Сколько раз Жёлтая пыталась вбить в твою голову простые истины? Ты учишься только на собственных ошибках.