Последний раз Жёлтая расчёсывала сестре волосы пару тысяч лет назад: Голубая постоянно жаловалась, что та слишком сильно дёргает и что распутывать пряди следует аккуратнее. У Жёлтой частенько бывают проблемы с аккуратностью в подобных делах, поэтому сейчас у неё едва заметно дрожат руки.

Аккуратнее. Нежнее.

Неожиданно Голубая прыскает со смеху.

— Ты так стараешься, — по-доброму подмечает она, поворачиваясь к Жёлтой.

— В прошлый раз тебе было больно, — справедливо возражает та, приобнимая сестру за талию и притягивая к себе. — А я не могу позволить, чтобы столь красивому самоцвету было больно.

— Ты греешь воду, — догадывается Голубая, придвигаясь поближе. — Вокруг тебя вода горячая.

— О звёзды, меня раскрыли.

— Смущаешься?

— Не глупи, я…

— Я великий Жёлтый Алмаз! — грубым голосом перебивает сестру Голубая, величественно подняв палец вверх. — Я не знаю, что такое смущение!

— Кажется, кому-то давно бока не щекотали.

— Беру свои слова наз… а-а-а! Прошу тебя, Жёлтая!.. ха-ха-ха, пусти меня!

Жемчужины переговаривались редко, а за всё время своего долгого существования и сопровождения Алмазов научились общаться ментально. В переносном смысле.

Самой способной в этом навыке себя показала, конечно же, Жёлтая, реагируя на всё происходящее вокруг не только красноречивым взглядом, но и выразительной мимикой. Также она научилась понимать по маленьким незначительным жестам свою напарницу Голубую, потому что моментов, когда эта тихоня убирала чёлку и являла миру глазки, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Жемчужина Розового Алмаза была новенькой в их компании, поэтому плохо разбиралась в намёках Жёлтой и уж тем более не понимала Голубую.

Жемчужины не рассчитывали, что им придётся встречаться так часто, но каждая была рада этому по-своему: Жёлтой всё чаще выпадала возможность покомандовать другими самоцветами в отсутствие хозяйки; Розовая спокойно выдыхала, потому что в присутствии других Алмазов могла передохнуть от постоянного присмотра за своей юной госпожой, за которой нужен был глаз да глаз; Голубая заметила, что её Алмаз выглядит очень счастливой, когда встречается с сёстрами, и искренне радовалась вместе с ней.

Впрочем, сегодня Голубой Алмаз пребывала в глубоком горе: в её любимом Зоопарке обвалилась огромная колонна, которая убила большую часть его обитателей. Она очень хотела бы расколоть Небесный Агат, допустившую подобное несчастье, но вовремя одёрнула себя и сослала нерадивую подчинённую на одну из дальних колоний управлять горсткой работающих там Рубинов, хотя Жёлтая упорно убеждала сестру, что спускать с рук подобный просчёт — кощунство.

Итог оказался всё равно один: Голубая плакала, распространяя вокруг синюю ауру, в своих покоях, а неподалёку Жёлтая и Розовая переглядывались друг с другом, стирали с щёк слёзы и не решались подойти к сестре, чтобы как-то её утешить.

Вернее, каждая из них пыталась это сделать — в одиночку и по-своему, — но не добилась каких-либо результатов.

Жёлтая, например, заявила, что не понимает её горя: это всего лишь кучка органических недотёп, чья планета давным-давно превращена в колонию, а раса предана геноциду во имя великих нужд самоцветов. Как ни странно, Голубая только сильнее разрыдалась, за что Розовая шикнула на Жёлтую и сама пошла в наступление.

Её аргумент был немногим лучше:

— Мы ведь можем набрать тебе новых зверушек, в Зоопарке появилось место!

Ударив себя ладонью по лбу, Жёлтая оттащила Розовую за шкирку, пока та не начала искать новые плюсы от уничтожения большей части любимцев Голубой.

Словом, обе потерпели фиаско и сейчас удручённо раздумывали над тем, как же всё-таки приободрить любимую сестру.

Жемчужины следили за происходящим с другого конца комнаты, причём реакция каждой была понятна без слов: Жёлтая закатывала слезящиеся глаза, прямо как хозяйка, не понимая, в чём же заключается горе; Голубая смиренно сложила руки перед собой, видимо, печалясь со своим Алмазом за компанию; Розовая же искренне переживала за несчастную правительницу, ещё плохо приученная к тому, что для той это нормальное состояние.

Голубой Алмаз — единственное, что в принципе способно сплотить Жёлтую и Розовую. Жемчужины были абсолютно уверены, что в иных обстоятельствах они способны только уживаться рядом, не более, а к взаимопониманию приходят лишь в исключительных случаях. Оттого сложившаяся ситуация прибавляла интереса: смогут ли они действовать вместе, чтобы успокоить Голубой Алмаз?

Жёлтая Жемчужина ставила на невозможность подобного исхода; Розовая была уверена, что Алмазы найдут выход; Голубая свой ответ никак не показала.

Пара Алмазов долго шушукалась, успела пару раз достать друг друга и даже разойтись в пылу маленькой ссоры, но, взглянув на рыдающую Голубую, обе вздохнули и возобновили обсуждение.

Наконец Жёлтая подхватила Розовую и посадила её Голубой на плечо, а сама ненавязчиво приподняла лицо сестры за подбородок. В очередной раз сморгнув мешающие слёзы, она начала едва слышно что-то шептать так, что Жемчужины не расслышали этого. Затем присоединилась Розовая, робко добавив что-то от себя и выдавив из страдалицы натянутую улыбку.

— Я направлю к тебе своих лучших Висмутов и лично прослежу, чтобы подобного не повторялось, — Жёлтая заговорила чуть громче, и Жемчужины навострили уши.

— А я могу проверять, как дела в Зоопарке, если ты будешь слишком занята! — радостно поддержала её Розовая. Голубая улыбнулась шире и смахнула слёзы с щёк. Синяя аура уменьшалась постепенно, пока не исчезла совсем — Жемчужины выдохнули с нескрываемым облегчением.

— А ещё… ещё!.. — хотела было продолжить Розовая, но Жёлтая прикрикнула на неё:

— Ты сейчас наговоришь лишнего!

— Ничего я не наговорю!

Голубая повеселела окончательно и засмеялась, обнимая Жёлтую под возмущённые крики Розовой:

— Эй, я тоже хочу!

====== Часть 4 ======

Жёлтая признаёт: она накосячила. Именно так: накосячила, налажала, причём по-крупному, и оправданий себе она не ищет. Она готова смиренно принять гнев Белой и оказаться запертой в пузыре на сотню лет, и глаза старшего Алмаза, глядящие на неё снизу вверх, подтверждают догадки: ничего хорошего Жёлтую не ждёт.

Было уничтожено более тысячи самоцветов из-за её просчёта — абсолютная дикость, непозволительная ошибка, банальная невнимательность. Жёлтая готова корить саму себя, Белой даже напрягаться не нужно для этого. Все прекрасно понимали, что сейчас будет вынесен неутешительный приговор, но едва Белая раскрывает рот, как вперёд выбегает Розовая и кричит что есть мочи:

— Подожди!

Отлично, теперь их запузырят вдвоём — меньше всего на свете Жёлтая хочет провести несколько десятков лет в абсолютном уединении с младшей сестрой.

— Посмотри на Жёлтую: она же раскаивается! — продолжает Розовая своё бесполезное выступление. — Она самая рациональная, самая умная и самая расчётливая среди нас, у всех ведь бывают ошибки!

— Я-я уверена, что такого больше не повторится, — неуверенно встревает Голубая, чем подбадривает Розовую. Жёлтая смотрит в ужасе на своих сестёр: ну ладно Розовая, но Голубая-то куда?!

— Она так редко тебя подводит, — умоляюще продолжает мелкая. — Дай ей шанс!..

Белая смотрит безразлично, переводя взгляд от одного Алмаза к другому, пока не останавливается на Жёлтой, отчего та невольно съёживается.

— И она научила меня круто водить корабль! Хочешь, покажу?!

— Вот как, — губы Белой растягиваются в вежливой улыбке, а глаза переводят свой взор на Розовую. — Ты действительно думаешь, что Жёлтая заслуживает прощения за столь явный проступок?

— Конечно, — активно кивает младшая Алмаз. — У неё идеальные колонии и самоцветы жутко дисциплинированные. Они в её присутствии по струнке ходят! И… и ещё…

— Достаточно, — мягко прерывает её Белая и обращается к Жёлтой. — Я надеюсь, подобного более не повторится.

— Конечно, — сглатывает Жёлтый Алмаз, стараясь придать голосу твёрдости; получалось не очень.