— Удиви меня, о, великая, — дернув уголки губ в улыбке, я попыталась собраться с мыслями, отогнать от них Долохова и кинуть в него палкой, чтоб не приближался. Не вышло.
— Только посмотри, у нас получилось сдвинуть историю в другую сторону. Том Марволо Реддл, собственной персоной, вступил в отношения! — в ее зрачках заплясал огонек, который, наверняка, являлся отблеском солнечных лучей, но мы пытаемся сохранить драму и некую красоту, так что да, огонек.
— Ты уверена? Просто, может, он таким способом набирает сторонников? — тихо проговорила, тут же закрывая глаза и выставляя руки вперед на случай, если она попытается меня ударить. Сковородкой. Со всей силы.
— Во-первых, это не логично, во-вторых, официальные отношения он точно бы не выбрал, и в-третьих, мне кажется, он оценил наших собак.
— Ты рассказала семейный секрет? — состроим страшные глаза, прошептала замогильным голосом.
— Представь себе, он в восторге, — со смешком ответила она. — А теперь, герой, мне пора на патрулирование.
— И зачем? Ты школу вроде закончила.
— Профессор Дамблдор сказал, что незачем мне ехать просто так и без дела, — пожав плечами, ответила она, а потом, строя из себя старшую сестру, расправила шаль на моих плечах.
— Составить компанию? — едко, по-большей части ради вежливости, поинтересовалась.
— Адель! Это даже не обсуждалось, — фыркнула Розали и, развернувшись, пошла заниматься работой. Всего на секунду мне показалось, что перед ней мелькнула темно-синяя вспышка.
Похоже, я и правда сошла с ума. Дурка, жди, закончу школу и сразу запишусь в тебя. Лечение и только лечение, с кучей лекарей в лимонных халатах, поможет мне в этой жизни.
***
Школьные деньки, школьные деньки, говорят, радостное время. В том то и дело, что говорят. Но почему-то не всегда это так.
Год начался ужасно. Сначала Розье со своими идиотами подкараулил после отбоя в коридоре, когда мы с Эйлин возвращались из библиотеки, неся в руках стопки книг. Ну зачем было так пугать, а? Я от неожиданности самым тяжелым фолиантом сломала Эвану нос, а леди Эйвери (заметили, заметили, да?) решила, что пора спустить собак и все чувства выпустить, которые Оггюст ей знатно потрепал. Так что, воспользовавшись замешательством остальных, наколдовала птичек, как Гермиона когда-то. А что я? Я ничего, давненько хотела в некоторых чарах попрактиковаться.
Жаль было, что губу мне все же разбили, а Эйлин одно заклятие пропустила, но в целом, с этой маленькой неприятностью мы справились на превосходно. Может быть, ничего с нами не случилось, если не заметили голубую вспышку, после которой у парней почему-то появилась замедленная реакция. Точнее заметила я, а она оглянулась, и вот.
Кажется, это уже ненормально. Даже для меня.
Но на этом приключения не закончились. На следующий день вызвали нас на ковер к директору. Приперся Лорд Розье, брюзжал слюной, говоря, чтобы мы сдали тех, кто помогал. Чего только стоило его лицо, когда скромно потупив глазки, Эйлин оповестила, что напали на нас, а справились мы.
Что дальше за кавардак был, я так и не поняла. В кабинет, чуть ли не выбивая дверь, ворвались Фрэнк с палочкой на изготовке, Оггюст, в разноцветных носках, Диана, чье спокойствие поражало, учитывая, что шепот Непростительных слышали все, ну и Розали, зашедшая следом, поправившая платье, смерившая окружающих безразличным взглядом и принявшаяся называть правила Хогвартса, узаконенные в прошлом столетие. Потом и на Министерские перешла, а Розье все сопротивлялся, пытался ее переиграть. Ага, получилось бы у него. Дамблдор, поделившийся попкорном, который достал из ящика в столе, сказал, что ее стиль напоминает о его давнем ученике. Каком именно не уточнил, но глубоко задумался.
В тот день Лорд ушел в ужасном состоянии, еле отмазав сына от изгнания из школы. Но отработки на полгода все же остались. Ох, Эван, теперь вместо свиданий с девчонками будешь то котлы чистить, то кубки, то писать что-то. Кто знает, на что еще способна фантазия профессоров? При этом намекаю я исключительно на сестренку. О ее фантазиях ходит множество слухов, никто не знает, что за отработки она назначает, но обожает ее вся школа. Никто кроме Адель Лестрейндж, маленькой и беззащитной девочки, коей я и являюсь по факту. Не надо такими глазами смотреть, случай с книгами не считается. Там адреналин сработал, вот.
Но на этом веселье не закончилось. Долохов, черт бы его побрал в этих путешествиях, куда умотал, прочно засел в мыслях. Причем, я могла, сидя на уроке, вспоминать наши разговоры или споры, а снился мне почему-то прием во время помолвки у Блэков. Он меня тогда снова спас от этого Майкнера, которого, к слову, до сих пор из больницы Святого Мунго не выписали. Это как в сказках, храбрый принц спасает принцессу из заточения, и живут они долго и счастливо, в любви и покое.
Только вот я не принцесса, а он русский князь. И, уверена, не в стиле этого ухаживать за девушками. Даже если и в стиле, рядом с ним крутится Эллочка, к сожалению, закончившая школу, а я кажусь неумелым ребенком. Сколько раз он так отзывался о моих поступках и словах?
Ну почему, почему на душе с каждым днем все тяжелее, непонятная тоска изводит, делая из меня мрачную и не желающую ни с кем общаться, часто едко отзывающуюся девушку? Нейтральные отношения с однокурсниками из-за этого постепенно стали скатываться на нет, а Эйлин с Розали всерьез взволновались, видя чрезмерную плаксивость.
Поворотным моментом для моего сознания стало, когда пару месяцев спустя, сидя с сестренкой и потягивая чаек, слушая ее рассказы про недавнюю прогулку с Томом ночью — он ее из школы вытащил и показал красивую полянку в Запретном лесу, — я вдруг подумала, что могу написать письмо.
И правда, безобидное короткое письмецо, в котором поинтересуюсь, как дела у Антонина, а чтобы это не было подозрительным, спрошу, что Реддл про Розали говорит. Заодно и узнала бы, на самом ли деле его намерения безобидны.
Как только вернулась в спальню, сразу схватила пергамент и, не обращая внимание на болтающих сокурсниц, села писать. Получилось ни с первого, ни со второго, даже ни с десятого раза. Сколько бумаги перевела! В конце, довольная, но уставшая, отправила сову. В ту ночь небо было очень красивым, антрацитовым, как любила говорить Розали. Звезды яркими точками сияли в небе, и, ругая себя за то, что совершенно не разбираюсь в астрологии, я искала Сириуса или Регулуса. Ну, а что, имею право. Тем более, Блэки официально объявили, что ждут появления наследника или наследницы. Уверена, если бы животик Вальбурги порядочно не округлился, Орион и дальше продолжал скрывать. Он вообще смешной, если присмотреться.
Ответ на следующее утро не пришел. Старалась не тешить себя напрасными надеждами, но все же огорчилась.
Зато появилось новое обстоятельство, которое добавило на голове пару седых волос.
Эйлин вела себя странновато последние пару недель, после того, как вернулась в школу. Оггюст на правах законного мужа забирал ее на выходные.
И всем странностям нашлось объяснение. И небольшим стихийным выбросам, и ее чуток расшатавшемуся настроению, и тому, что она перестала переносить кукурузу, которую мы всегда уминали с большим удовольствием.
Если бы в мыслях так часто не засиживался Долохов, ставший причиной огромных синяков под глазами, я, может, и раньше заметила. А так пришлось перепугаться из-за ее крика, потом неразборчивого потока слов, слез, взявшихся неизвестно откуда. Точнее известно, но не об этом.
Эйлин была беременна.
Хорошо, что в тот момент у меня поблизости не было хлопушек, а то инфаркт к будущей мамочке постучался сразу же. Палочку она, зная некоторые мои реакции, тоже забрала. На что рассчитывала только?
Сначала осознание тихо стучалось, а потом как бахнуло, выломав дверь в мой мозг с ноги. Северус, ну конечно же, это Северус!
Зная этих двоих, могу точно сказать, что Оггюст ее и себя пару месяцев в каноне изводил, только потом она сбежала. И Тобиасу пришлось принять чужого отпрыска, что, кстати говоря, может быть одной из причин, почему у них ничего не сложилось.
