Несколько секунд я, крепко сжав в пальцах мягкую ткань кремовой шали, в которую укуталась недавно, смотрела в его глаза. Выговориться, спросить совета. Почему я не могу этого сделать?

— Со мной все нормально, честно. Перенервничала тогда, потом Эйлин сбежала, а теперь и у Розали новые отношения. Слишком много эмоций и переживаний сказались. Ты ведь знаешь, какая я нервная, — вытянув руку, я сжала его ладонь, пытаясь ухмыльнуться, чтобы придать разговору более шутливое направление.

— Все равно меня не покидает ощущение, что ты что-то скрываешь, — чуть прищурившись, протянул он. Между бровями появились несколько сосредоточенных морщинок, по которым я тут же провела пальцем, немного отталкивая брата и с кряхтением поднимаясь.

— Идем, детектив, я не хочу на поезд опоздать в первый же день.

Фрэнк громко вздохнул, но спорить не стал, выходя следом. Настоящая заноза, но, черт, как же я его люблю.

Слава Мерлину, Долоховых мы не встретили, так что на платформу трансгрессировали без происшествий. Антонин вместе с Эллой уехали еще вчера вечером. У него появилось какое-то срочное дело, а племянница прицепилась хвостиком. Все, спокойно, я не в праве их судить и осуждать. Но даже надеяться на что-то не собираюсь, сухое прощание убедило во всем. Антонин просто пожал руку, сверкнул глазами и сказал, что был рад знакомству. Элла состроила милое личико и даже сжала меня в минутных объятиях. Увернуться было проблематично, учитывая, что та выше на полторы головы, а значит, захват рук больше. Да и безразлично уже было, честно говоря.

Оказавшись на платформе, я даже вздохнула полной грудью и искренне улыбнулась. Вокруг суетились люди, стоял шум и гам, родители в последний раз перед отъездом втолковывали детям правила и много-много другой информации. Но, как выпускник школы Хогвартс, могу сказать, что все это вылетит у них из головы буквально на ужине.

Вновь оглядевшись вокруг, почувствовала, как пришло понимание, насколько прекрасно иметь сестру-профессора. С ней здороваются, ее пропускают, родители смотрят с уважением, наслушавшись рассказов собственных чад о том, как прекрасна мисс Лестрейндж. Если подумать, благодаря этому подол платья мне не оттоптали дружки Розье. Они могут и не только это, говорю серьезно. Особенно после разорванной помолвки меня ждет трудный год. Но где наши не проходили?

Цепи, сковавшие последнее время, будто спали, оставив после себя лишь сожаление о прошедшем времени.

Хотя, если подумать, сожалеть мне нет причин. С самого начала целью было свести Розали и Тома, а это вышло. Сейчас эти голубки стоят в клубах белого пара, пахнущего карамелью, и тихо переговариваются, сжимая пальцы друг друга. Как бы глупо не было, но мне кажется, что он к ней привязался. Нельзя тешить себя надеждой, что будущий Темный Лорд может полюбить (хотя почему нельзя? Надежда умирает последней), но совершенно не хрупкая, а прочная связь между ними есть. И пусть она сохраняется как можно дольше. Глядишь, это убережет его от страшного будущего.

Следующим достижением я могу считать женитьбу дядюшки. Да еще и на ком? На моей подруге, страдавшей по нему последние годы. А сейчас это супружеская пара, пережившая многое. И это скрепило их брак, а еще дало мне возможность не слушать разглагольствования про Оггюста в будущем году.

Почему же мне грустно? Я ведь должна плясать от счастья, наблюдая за близкими.

— Погоди секунду, — не дав мне опомниться, кто-то схватил за руку и чуть протянул сквозь толпу. Рот мой непозволительно при этом распахнулся, а крик так и не сорвался, застряв поперек горла.

— Какого черта, мистер Долохов? — вырвав руку, специально наступила ему на ногу со всей силы, но в ответ получила лишь усмешку.

— Я подумал, что должен предупредить тебя, — чуть наклоняя голову, проговорил он, отпуская мою руку и с интересом глядя, как я отворачиваюсь. Кажется, вновь веду себя, будто обиженный ребенок.

— Если что, я в курсе про экзамены и их важность. Не поверите, но за завтраком об этом даже мистер Реддл заикнулся. Это было адресовано сестренке в издевательской манере, но все же.

— Не угадала, поговорить я хотел о другом.

— Аннабель я украсть не пыталась, — начала загибать пальцы, подтверждая мелькнувшую мысль, что это уже привычка. — Деньги ваши тоже, Эллу ни разу не прокляла. Что может не устраивать?

— Адель, ты когда-нибудь сможешь угомониться? — мельком глянув на часы, раздраженно проговорил он. Стрелки неумолимо отсчитывали секунды до отбытия, а цепи, которые только спали, вновь стянули легкие в тугой узел, мешая сделать полноценный вздох.

— Вы сами пришли сюда и сами начали разговор. Почему мы не могли просто дружески попрощаться? — не отводя взгляд от его спокойного лица, я вдруг подумала, что мы часто пререкались. Какое дружеское прощание, если даже приятелями не были? Просто знакомые, как брякнула перед уходом Элла.

— Мне кажется, мы не друзья, — подтверждая мою мысль, начал он. Но слушать резко перехотелось, а желание спрятаться в какой-то темной комнате и остаться там навсегда только усилилось.

— Что ж, тогда не буду вас задерживать, — резко отскочив, я быстро зашагала к поезду, отстукивая мерный ритм каблучками. Остановить меня Долохов не пытался, но вот усмешку и прожигающий взгляд я почувствовала. Даже передернулась, пытаясь его стряхнуть.

Прозвучал гудок, предупреждающий, что Хогвартс-экспресс вот-вот отправиться в путь. Подняв подол платья, я запрыгнула внутрь купе, поймав улыбку сестренки. Она тут же сжала мое предплечье и заставила обернуться.

Папочка глядел на нас, чуть нахмурив брови, изредка бросая тяжелые взгляды на машущего рукой Фрэнка. Тот не обращал внимания, широко и, кажется, облегченно улыбаясь. Мне кажется, его радость оттого, что «любимые» сестренки уезжают в школу на полгода точно, может затмить оставшийся рассудок (часть уже отдана Диане, не судите его, если встретите, строго), дойдет до поездки в Больницу Святого Мунго. Поездки не на пять минут, а на пару недель точно.

Чуть позади от милых и любимых родственников стоял хмурый Долохов, глядящий прямо на меня и отвечающий что-то Реддлу. В последнюю секунду тот обернулся и поймал взгляд сестренки, ухмыляясь.

Справа послышался ее судорожный вздох, а оглянувшись, увидела румянец, тут же вспыхнувший огнем на белых щеках. Сейчас Розали, всегда, может и не специально, показывавшая мудрость, показалась мне обычной девушкой, как все остальные, влюбленной и преданной. Будто проблемы в ее голове, последствия которых она продумывала, на секунду отступили, оставив внутри безоблачное счастье.

Честно говоря, только потому что одной своей улыбкой Том производит на нее такое впечатление, я уверена, Лестрейнджи встанут на его сторону. Может быть, так и было в каноне, он одурманил бедную девочку, заполучил сторонников, а потом бросил ее, но сейчас, прости меня его сиятельство мистер Реддл, если так сделает, огребет сковородкой. А потом собак на него спустим и будем с попкорном наблюдать, как Темный Лорд носится по парку и посылает заклятия в гончих. Уверена, это будет непередаваемое зрелище.

— Напомни, почему ты до сих пор не в Хогвартсе? — медленно протянула, захлопывая дверцу и глядя сестренке в глаза.

— Профессор Дамблдор позволил приехать с вами. Одного словечка, что это касаемо любви, — произнося это слово, она почему-то скривилась, сверкнув глазами. Вот понахваталась от Тома, наедине оставлять нельзя. — Хватило. Запоминай, пока делюсь советами.

— С чего ты взяла, что они мне нужны? — наклонив голову, растягивая слоги, как мистер Малфой, наслаждающийся сейчас медовым месяцем с прекрасной Вивиан.

— Что-то мне подсказывает, ты будешь пробоваться на помощника профессора Темных искусств, а потом и самого преподавателя, — прикладывая ладони к щекам и смущенно отворачиваясь, задорно проговорила она. Когда-нибудь и я научусь так себя контролировать, обязательно научусь. — Знаешь, что я на досуге подумала, — не дав опомниться, более строго продолжила она. Тень скакнула по лицу, когда поезд обогнул платформу, официально отправившись в путь.