— Не оно, а она. И нет, еще несколько живут в центральном поместье. Как ни странно, а подчиняться могут только главе нашего рода, — спокойно, будто они вели обычную дружескую беседу не стоя на улице, недалеко от убежища сбежавших последователей Гриндевальда, а сидя в гостиной за чашечкой чая, ответил он. — Нашла. Идем, — быстро убрав часы и платок в карман, Антонин зашагал вперед, попутно что-то бормоча себе под нос.
— Что у него за ловушка? — Фрэнк глянул на сосредоточенного Тома, громко выдохнув.
— Понятия не имею, но в прошлый раз сработала. Ты думал, Бэркс не пытался сбежать? — криво усмехнувшись, ответил тот, не смотря на друга. Его поалевшие глаза прожигали домик на окраине, вокруг которого с невероятной скоростью обвивался темно-синий плющ. — Пора, — более громко продолжил он, взмахнув палочкой перед лицом, на котором тут же появилась серебряная маска с уродливым узором.
Фрэнк сглотнул, прикрыв глаза и повторив движение. Никаких эмоций, только навыки и логика.
В доме зажегся тусклый свет, а мимо окон стали мелькать вспышки разных заклинаний. Зеленые, голубые, красные. Они, будто молнии проносились, отливая серебром на свету. Несколько раз воздух пронзили женские крики, на что Том лишь взмахнул палочкой, накладывая оглушающий купол на пространство вокруг.
— Аннабель, дай и нам чем-то полакомиться, — смеясь, воскликнул Долохов, и плющ тут же исчез, а крики затихли. Только темно-синяя дымка бросилась к нему с тихим свистом.
Тяжелая дверь отлетела, и в проходе показались двое мужчин. Они тяжело дышали, по-звериному оглядываясь вокруг и стирая багровую кровь с лиц.
***
Следующим утром Розали проснулась ни свет ни заря. В голове плясали десятки мыслей, а уловить какую-то не получалось. И все были важны, все о чем-то говорили, устраивая непомерный хаос.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она вновь открыла глаза, различая перед собой собственную комнату, по которой поднимались лучи просыпающегося Солнца. Откинув одеяло, она до конца вылезла из посредника между миром земным и Морфея, а потом отправилась в ванну, но замерла перед зеркалом.
Вчерашнее чувство перемены пропало, глаза вернулись к обычному оттенку. На нее смотрела та же Розали, что и была всегда. Ничего не изменилось ни в ней, ни вокруг.
Тем ощущениям быстро нашлось логическое объяснение, вполне устраивающее Розали: это был всего лишь шок после бала, проведенного буквально под руку с Реддлом. Она пережила слишком много эмоций, чтобы так просто забыть их, переступив порог дома.
Недовольно выдохнув, она отправилась приводить себя в порядок, попутно размышляя над тем, что делать дальше. Как именно стоит вести себя с Томом, говорить с папочкой? Один позволил слухам, что она выходит замуж, стать почти явью, а другой подыграл. Да, это было дело случая, но ведь это ничего не меняет. Как именно она должна теперь вести себя? Делать вид, что ничего необычного не произошло, будто каждый день ее замуж сватают, или наоборот, попытаться заговорить об этом? Выяснить причины их действий, понять, какой смысл был в этом спектакле.
Розали чувствовала себя марионеткой в руках опытного кукловода. Дедушка, сопоставивший в голове какие-то там факты, решил сделать объявление, слишком сильно радуясь такому событию. Сказал и забыл, а ей теперь заварившуюся кашу расхлебывать. Но кто именно дергал за ниточки в тот вечер? Благодаря чьим стараниям все произошло? Не просто волей случая, ведь так?
— Ты спишь? — без стука в комнату зашла Адель, открыв дверь, кажется, с ноги. — Оу, уже нет или еще нет? — засмеялась она, прикасаясь пальцами к мокрым волосам, заколотым на затылке.
— Уже нет, — улыбнувшись, ответила Розали, садясь на край кровати. — А ты, как вижу, еще.
— Ты снова права. Мы долго болтали с мамой, а потом я пошла в библиотеку. Глянь, что нашла, — та протянула книгу в толстом, но жутко потрепанном и исцарапанном переплете. — Ты знала, что волшебники коллекционируют информацию о магглах? Могут выборочно рассматривать жизнь нескольких семей, а потом записывать сюда.
— И? — не улавливая смысла, заставившего глаза Адель светиться, протянула та.
— Вот, ты вроде умная, а иногда жутко тупишь, — огрызнулась она, выхватив книгу и открыв ее на заложенной странице. — Смотри.
Розали склонилась над пергаментом, испещренным чьим-то мелким почерком. Автор писал о каждой мелочи, происходившей с членами семьи предыдущего века, их поведении, движениях, взглядах.
— Видишь? И таких книжек множество во многих библиотеках волшебников.
— Я не понимаю, о чем ты пытаешься мне сказать.
— Ты дошла до строчки, где описывается, как маленькая девочка исчезла, а потом появилась в теле волшебницы? Это получилось отследить только благодаря тем заклинаниям. Понимаешь, такие путешествия были и раньше!
— Нас просто перетягивает в тот мир, где наши личности чертовски необходимы? — не отрывая глаз от текста, выстроила предположение Розали.
— Да! Это значит, что волшебники не могут покорить или уничтожить маггловский мир, а магглорожденные или такие попаданцы жизненно необходимы, чтобы направить историю по нужному пути, — расхаживая по комнате, затараторила Адель, чуть ли не подпрыгивая от радости. — Иначе цивилизация давно бы вымерла.
— Это значит… — медленно поднимая туманный взор от книги, тихо заговорила Розали.
— Наше появление в этом мире и в этих личностях уже изменило ход истории, — Адель резко остановилась, поворачиваясь к сестре. — Но теперь, получается, будущее может быть еще хуже. А что если своими действиями мы уже подставили под вопрос существование человечества? Что если развяжется ужасная война, в которой погибнут миллиарды? — все больше бледнея, залепетала она, опустив глаза.
— Я так не думаю, — после нескольких секунд молчания, медленно проговорила Розали. — Мы еще не сделали ничего глобального.
— А как же эффект бабочки?
— Ты путаешь, — слабо качнув головой, ответила она. — Но я думаю, что суетясь и пытаясь сделать все только лучше, мы лишь испортим установившееся равновесие. Давай продолжать заниматься тем же, будто ничего не знаем об… этом, — кивнув на текст, закончила та, тепло глянув на паникующую Адель. — Ты слишком спешишь с выводами и остро реагируешь на происходящее. Это как раз и может привести к непоправимым ошибкам, — она встала и, подойдя к сестре, сжала ее руки, желая передать уверенность.
— А если не получится…
— Тогда уже будем думать о выживании, — подмигнув, ответила Розали. — А сейчас отправляйся спать, потому что воспаленный мозг еще и не такое додумает.
— Но завтрак… — вспомнив о милом и безобидном папочке, Адель побледнела еще больше.
— Замолвлю за тебя словечко. Не думаю, что еще один пропуск станет глобальным проступком, — кивнула она. — А книгу я попрошу домовиков поставить на место. Проблем и так много, так зачем лезть в такую странную и необычную материю, как временное пространство?
— Может, ты и права, — после нескольких минут молчания выдохнула Адель. — А я просто воспринимаю все слишком близко к сердцу. И, — хитро прищурившись, продолжила та, — если меня вдруг отправят в пансионат, обязательно найди мне мужа, чтобы я стала исключением, как некоторые дамы.
— Хорошо, иди, — рассмеялась Розали, отпустив ее кисти.
— Ты запомнила?
— Определенно, дорогая.
Адель на несколько секунд нахмурилась, будто маленький ребенок, а потом кивнула и выскочила из спальни, снова громко хлопнув дверью.
Розали цокнула языком и покачала головой, подходя к книге. Их личности были нужны в этом мире. Подумать только! Неужели и правда можно исправить надвигающуюся кровавую бойню? Спасти десятки жизней? Не дать Тому стать таким?
Но если да, то как? Что именно от них требуется? Как поступить, что совершить? И почему все всегда должно быть так сложно? Письменная инструкция сто процентов не помешала бы.
Проведя невесомую линию кончиками пальцев по щеке, Розали вздохнула и щелкнула пальцами. В ту же секунду в воздухе раздался тихий хлопок, и перед ней появилась домовичка.
