В это время отмерли почти одновременно Том и Антонин. Реддл пустым взглядом коротко посмотрел на Розали, а потом в глаза Мигуэлю.

— Вообще-то мы… — с возражением начал он, но был прерван тихим кашлем Антонина, и замолчал. Скосив на него глаза, я увидела, как тот кивнул в сторону притихших и улыбающихся аристократов.

Твою же реальность, они все это слышали! И если на этом вечере будет хоть какой-то намек на то, что это неправда — позор прадедушке. Обвинят в том, что старый дурень совсем слетел с катушек и понапридумывал всякий бред. А он нормальный, просто чертовски нас любит и хочет, чтобы были счастливы.

Том, замолкнув на секунду, снова посмотрел на Розали. Я прямо вижу, как шестеренки вертятся в его голове. Подождите, для него же это отличный выход! Я имею ввиду то, что он и так заработал себе неплохое имя, известное в узких кругах, а, являясь “женихом” наследницы богатого рода, может заполучить еще больше последователей!

Так, стоп, что я творю? Играю за Реддла или против?

Могу сказать только одно, я за них с сестренкой. И сейчас от его решения зависит то, как пройдет сегодняшний вечер.

— Как раз собирались рассказать вам сегодня, — сменившимся на вежливый тоном вывернулся он, глянув на Корвуса. Папочка глубоко вздохнул и покачал головой, закатывая глаза. Но я-то увидела усмешку, появившуюся на бледных губах.

Для подтверждения своих слов, Том схватил Розали за руку, даже не глядя в ее сторону. Она ошеломлённо посмотрела на него, несколько раз дернув кистью, но, как и ожидалось, тот оказался сильнее.

Прадедушка улыбнулся и повернулся к гостям.

— Поприветствуйте громкими аплодисментами мою правнучку, которая скоро выйдет замуж за мистера Реддла. Счастья молодым! — торжественно воскликнул он, поднимая неизвестно откуда взявшийся в руке бокал.

Кажется, вечер обещается быть невероятным. То, что я пыталась сделать с начала августа, исполнил прадедушка всего за пять минут. И да, пусть это на один вечер, но все равно является огромным шагом в продвижении их отношений.

Я посмотрела на Долохова, стоящего недалеко. Не знаю, зачем и почему, просто… повернула голову. Не думая.

Тот поймал мой взгляд и ярко улыбнулся, сверкнув глазами. Его эта ситуация тоже забавляет. Я бы даже сказала чертовски.

Может, он не такой противный, каким кажется на первый взгляд?

========== В сказках бал был всегда. ==========

Хотя нет, передумала. Долохов — ужаснейший человек. И я стараюсь держаться от него подальше. Да, точно. Главное не забывать это, чтобы не нарваться на неприятности.

Я перевела взгляд на Тома, утягивающего Розали в угол залы. Ох, сестренка. Могу сказать только одно: ты попала по полной программе.

Будто слыша мои мысли, она бросила молящий взгляд. И на кого? На меня, конечно. Ан нет, ошиблась. Фрэнк и Оггюст такие же получили.

— Эй, мужчины нашей семьи, простит меня Мерлин за то, что вас так называю. Вам не кажется, что надо что-то делать?

— Ну да, для начала попрошу объяснить мне, Розали и правда за него замуж выходит? — Оггюст снова бросил на них взгляд.

— Так же как и я за Долохова, — прошипела этому старшему-Эйвери, чей сынок, мой кузен, единственный получил Круциатус от Реддла во время Турнира. Опозорил род, так сказать.

— Антонин? — подняв брови, спросил тот, не обратив совершенно никакого внимания на смешки Фрэнка.

Поздравляю, род Эйвери, мой дядя — идиот.

— Эй, шутник, ты мозги потерял или в покоях какой-нибудь дамы оставил? — нет, извините, конечно, но предполагать, что мы с Долоховым тоже решили пожениться — очень тупо. Прям невероятно! Да я его терпеть не могу!

— Что, Оггюст, надежды не оправдались? — наконец, подал голос Фрэнк. Алилуя, может, хоть до кого-то кроме меня дошло, что Розали надо в чувство привести, розмаринчиком напоить и в больницу Святого Мунго на длительный курс лечения отправить.

— Поверь, тебе же хуже. Род Лестрейнджей такие партии упускает! — повернувшись к нему, ответил тот.

Я ошиблась, ни до кого не дошло. Сейчас эти двое еще и спорить начнут… В общем, прощай, Розали, обещаю, что буду приходить на твою могилку с розами, лилиями, маками. Надеюсь, она уже оставила предсмертную записку, а то я запутаюсь. Цветов много, вкусов тоже, а розмарин постоянно таскать — не эстетично как-то.

— Надеюсь, о моем существовании вы не забыли, — вдруг заговорил Антонин, отчего мы вздрогнули. Кажется, это было прекрасным ответом на прямо поставленный вопрос. — Я так и думал, — кивнул он.

— Ох, Антонин, о вас забудешь. Нависаете тут серой хмурой тучей. Может, улыбнетесь? Глядишь, какая-нибудь дама составит вам компанию на вечер, — ну это же я. Как можно пропустить шанс хоть как-то подколоть Долохова? Да никак, в самом деле.

— А здесь ты ошибаешься, — видя усмешку друга, отрапортовал Фрэнк. — Как раз на мрачный, задумчивый…

— Не от мира сего, — подсказал Оггюст, поправив упавшую на лицо прядь.

— Да, не от мира сего облик привлекает очень многих девушек.

— Адель, оглянись. Или ты до сих пор не замечаешь томные взгляды вокруг? — усмехаясь, подключился “дядюшка”. И это моя семья. Классно, да? Там Том Розали утащил, кровушку ее сейчас, может, пьет, а они шутят. Причем очень глупо.

— Вы всегда любили преувеличивать, будь это какая-то проблема или, наоборот, победа, — Долохов с преувеличенным усердием поправил белые манжеты на руках, а потом поднял голову, будто специально поймав мой взгляд, который я тут же отвела. У него ужасные глаза. Злые и холодные, пробирающие до мурашек. Не люблю таких людей. Их сразу начинаешь опасаться или даже бояться.

— Разве вам не должна быть приятна такая репутация? — выдавила из себя, схватившись правой рукой за левый локоть.

— Адель, неужели ты ему поверила? — засмеялся Оггюст. — Не думал, что на тебя подействует это очарование.

— Не понимаю, о чем ты, дорогой.

— Антонин, — Фрэнк цокнул языком, тоже усмехаясь. Так и захотелось пощелкать пальцами перед глазами и спросить, а ничего не смущает? Например, фокус дедули или то, что Том и Розали разговаривают в тени возле одной из дальних стен. — Пудришь мозги маленькой девочке. Какой пассаж! — всплеснул руками он и снова рассмеялся на пару с наследником рода Эйвери. И как у меня язык повернулся такое подумать?

Я перевела беспомощный взгляд на усмехающегося Долохова. И зачем? Будет еще один повод для шуток.

— Какой позор! Вы понахватались от старых сплетниц, а теперь хвастаетесь новыми умениями. И это носители знатных фамилий, кто-то говорит даже умные молодые люди, — я прищурила глаза, делая несколько шагов к ним. — А знаете? Останусь старой девой и буду воспитывать ваших детей.

— Не дай Мерлин! — в один голос воскликнули Оггюст и Фрэнк, видя мою кровожадную ухмылку.

— Не дождетесь! — хлопнув в ладоши, я развернулась и пошла в сторону Тома и Розали. Я должна убедиться, что она жива. А потом можно и посмеяться над сложившейся ситуацией.

— Антонин, хоть бы ты на ней женился. Другого она в могилу уж точно сведет, — донесся до меня голос Фрэнка и тихий смех Долохова. Кажется, первый искренний смех за этот вечер.

Я тут подумала. А что, если на род Лестрейнджей наложена порча или проклятие? Ну, неприятности или какие-то конфузы с нами случаются постоянно. Вот сейчас, к примеру, я, человек который влипает в неприятности, иду убеждаться, что в эти неприятности не влипла сестренка. Паранормальное явление. Кажись, у Реддла при моем появлении глаз начнет дергаться. Желательно левый, а у Розали правый. Или наоборот, иначе будет не манифик. Интересно, а август, проведенный в поместье Лестрейнджей, мог стать одной из причин его безумия? И в будущем именно поэтому он стал действовать по девизу: “хочешь творить хрень — твори хрень”. И Поттеру это умение передал. А мог бы быть милым хорошим мальчиком.

— Я тебя провожу, — резко остановившись, я обратила взгляд на Долохова, который даже не замер, но обернулся с усмешкой на лице. Мерзкий человек с противным голосом решил меня проводить. Ему хочется пополнить копилку кошмарных воспоминаний, сохранившихся у меня в голове?