Джон немало удивился нестандартной внешности хозяина кабинета. Энтони Уиллоуби, на первый взгляд, казался абсолютно чуждым всей роскоши этого места. Маленький, верткий, с блестящей лысиной и выдающимся брюшком, одет он был в джинсы и удобную вельветовую куртку, накинутую на простую бордовую футболку. Такой повседневный наряд совершенно терялся на фоне шикарного интерьера, и Уотсон даже не сразу разглядел этого человечка, который, согнувшись, копошился в стопке старинных книг, у огромного застекленного книжного шкафа.

Сам кабинет хозяина галереи искусств — большая квадратная комната с двумя узкими окнами и грандиозным камином — походила на библиотеку в каком-нибудь старинном замке. По стенам — деревянные шкафы с застекленными дверцами, за которыми тускло поблескивали позолотой корешков тысячи книг. Массивный красного дерева стол, высокое кресло. И маленький человечек, который, завидев гостя, бодро покатился к нему навстречу с протянутой для рукопожатия рукой. Рукопожатие, впрочем, оказалась на удивление крепким и энергичным, что сразу же расположило к нему Джона. Уиллоуби махнул на роскошное кресло, стоящее около стола, и уселся напротив, уставившись на гостя маленькими, быстрыми глазками.

— Доктор Уотсон, я не ошибся? — голос у хозяина галереи оказался довольно скрипучим.

— Именно, спасибо, что приняли меня так скоро.

— Иначе и быть не могло, — Уиллоуби не мог сидеть спокойно, он вскочил и забегал по просторной комнате, взад-вперед. — Да, меня предупредила леди Марджори. Такая неприятность... Я потрясен, что милая Ребекка исчезла. И готов помочь, чем смогу. Вот только, чем я могу быть полезен?

— Я хотел расспросить вас о Ребекке. Какая она? Характер. Привычки.

— Конечно, — Уиллоуби потер руки, вновь сел в кресло и снова вскочил и заходил по кабинету. — Бекки — замечательный, уникальный ребенок. Впрочем, этого ведь и ждут от детей таких родителей. Вы меня понимаете? — спросил он, многозначительно заглядывая в глаза Джону.

Тот кивнул, не отрывая глаз от непоседливого собеседника. Когда Энтони Уиллоуби говорил, невзрачное лицо его преображалось и становилось удивительно привлекательным. У этого человека, определенно, есть харизма.

— Да, noblesse oblige — положение обязывает, как говорят французы. Но не совсем в этом дело. Бекки, между нами, родилась уже маленькой старушкой. Слишком серьезна. Сверх озабочена получением знаний. Страстно увлечена искусством. Она — фанатик живописи и ее истории. Все это я бы еще понял и принял в юноше лет двадцати пяти, но не в девочке-подростке... Я не раз делился с ее родителями своими опасениями, но их восхищают эти качества в дочери. Так что пока все другие девочки бегают на свидания и мечтают о тряпках, наша Бекки сидит с лупой в пыльном антикварном салоне, — он развел руками, показывая на окружающую обстановку. Пыли, впрочем, Джон не заметил.

— Чем конкретно Ребекка занимается у вас?

— Она эксперт-консультант, — тут Уиллоуби бросил на Джона проницательный взгляд. — Естественно, все законы о работе несовершеннолетних мы соблюдаем.

— Я не из полиции, — улыбаясь, поднял руки в примирительном жесте Уотсон.

— В основном, консультирует интересующихся живописью. Покупка, продажа. Знаете, это ведь замечательное вложение денег: многие покупают работы молодых художников почти задаром, а лет эдак через дцать продают в десять, а то и в тысячи раз дороже. Вот на такие полотна, на их качество у Бекки глаз-алмаз. Замечательное чутье. Талант!

— Да, редкий дар у ребенка. А, скажите, в последнее время вы общались с ней? Не замечали, может, она показалась вам рассеянной или подавленной? Какие-нибудь изменения в поведении?

— Нет, она у нас всегда маленькая занозочка, с поджатыми губами и проницательным прищуром, острая на язык, — Уиллоуби снова сел, теперь развалившись в кресле, но его руки и ноги все равно постоянно двигались. Казалось, этот человек не в состоянии ни секунды посидеть спокойно. — Можете также расспросить сотрудников, которые работают здесь.

— Спасибо. У вас есть какие-нибудь собственные предположения о том, куда она могла исчезнуть?

— Никаких, — нахмурившись, покачал головой Уиллоуби. — Но, не думаю, что она убежала в клуб или к молодому человеку, что естественно было бы предположить, учитывая ее возраст.

— Нам необходим список тех, кого консультировала Ребекка за все время своей работы у вас.

Уиллоуби на мгновение замер, осознавая, вероятно, что дело тут может быть в одном из его многоуважаемых клиентов. Но, похоже, тут же отмел эту мысль, потому что его лицо вновь прояснилось и он нажал кнопку на столе, вызывая ассистента. Через секунду в кабинет вошла уже знакомая Джону девушка. Уиллоуби отдал необходимые распоряжения и уже через сорок минут Джон, направляясь к станции подземки, докладывал Мэри о подробностях этого необычного дела.

_*

вечер, 12 апреля 2015г.

Маркет Портобелло, Ноттинг-Хилл, Лондон

На углу улиц Портобелло-роуд и Уэстбурн-гроув Шерлок велел таксисту остановиться. Узкие улицы были пустынны в этот воскресный вечер. Там, где обычно располагаются со своими пестрыми палатками торговцы, сейчас припаркованы автомобили. Только разметка асфальта свидетельствует, что это не обычная улочка Лондона, а рынок. Хорошо, что сегодня воскресенье и рынок закрыт. Вечно толкающиеся, вопящие, торгующиеся и жестикулирующие людские массы вызывали у детектива стойкое отвращение. Тем не менее, приходилось посещать рынки вроде Портобелло время от времени, чтобы не терять контактов с нужными в его профессии людьми.

Один из таких необходимых людей ожидал его сейчас в магазинчике по соседству. Шерлок повернул на Портобелло-роуд и пошел по тротуару вдоль освещенных витрин разнообразных бутиков к лавке известного антиквара и оригинала Джорджа Саттона. Небольшой магазинчик размещался в странном крошечном строении, прилепившимся между двумя солидными трехэтажными домами. Домик был весь какой-то кособокий, в один этаж, нескладный. Над единственной витриной, с опущенными жалюзи, размещалось большое квадратное окно, забранное решетками. Фасад, далекий от элегантности, был аккуратно оштукатурен и выкрашен в красный и белый цвет. Все это придавало дому вид одноглазого, но жизнерадостного гнома.

Шерлок подошел к металлической двери и два раза стукнул по ее гулкой поверхности. Послышались шаги, открылся небольшой, забранный частой решеткой глазок, а затем посетителя впустили в узкий и тесный коридор. Справа — арочный вход с китайским колокольчиком в саму лавку, где некуда и ступить от размещенных там предметов старины. Но хозяин заведения провел гостя прямо по коридору, в кабинет. Там было неожиданно просторно и даже пустовато — никакого искусства, сплошной канцелярский утилитаризм. На обычном офисном столе раскрытый ноутбук. Торговец сел в кресло и кивнул гостю на простой металлический стул для посетителей.

Шерлок опустился на стул, внимательно рассматривая хозяина. Это был седоватый человек лет пятидесяти, с правильными чертами лица, с чисто британским выдающимся носом, с выбеленной сединой бородкой клинышком и темными бровями. Очень высокий, сухощавый. Саттон был старым знакомым Шерлока, ведь он не простой лавочник, а информатор, к нему стекаются новости из мира искусства и торговли антиквариатом и ценностями, в том числе и крадеными. Детектив-консультант часто наведывался сюда в поисках той или иной информации и привык доверять ему.

Джордж Саттон, раздвинул губы в улыбке, которая была призвана изображать приветливость, но таковой не являлась, и первый нарушил тишину:

— Шерлок, чем обязан удовольствию видеть вас? Уж не Черную ли жемчужину ищите?

«Что ж, браво, прямо к делу. Однако, прием необычно холодный. Что-то не так».

Шерлок раздраженно повел плечами при упоминании о глупой жемчужине, с которой к нему все пристают:

— Меня интересует поставщик произведений искусства, скажем, живописи, который предпочитает, чтобы его товар оценивали ночью.

— Хм, — мужчина неопределенно покачал головой, — многие ценители весьма эксцентричны, с необыкновенно странными причудами...