Шерлок вскоре бросил свои занятия и присоединился к ней. Соскучившись за целый день, он был рад возможности побыть с ней и даже порезал зелень и грибы для супа. Его влечет к этой девушке, как магнитом. Но он не признал бы этого вслух и понимал — это не сулит в будущем ничего хорошего, ведь рано или поздно Диана исчезнет из его жизни.

~

За обедом весело болтали и много шутили. Диана про себя удивлялась, почему Шерлока считают угрюмым, мизантропическим одиночкой. Беседа, впрочем, не выходила за рамки общих тем. Вчерашней сцены не касались, словно ее и не было. В то же время, чувствовалось, что поцелуй изменил их отношения, сделал их неуловимо интимнее, на несколько шагов ближе.

Сегодня Диана строго-настрого приказала себе лишний раз даже не смотреть на Шерлока. Но задача оказалась непосильной и ее решимость терпела позорное поражение: как можно устоять и не любоваться этими блестящими кудрями, точеными скулами и изменчивыми глазами, которые сегодня кажутся бирюзовыми? А широкие плечи, обтянутые бледно-голубой рубашкой? Она не могла не замечать, что так же нравится ему. С ней он так мил!

Удивительно: она беседовала с гением, с человеком, чей интеллект далеко выходит за грани разума обычного обывателя, и при этом не ощущала себя глупым ребенком или тупицей. Разговоры с Шерлоком всегда были ей интересны, даже если он ударялся в высокие научные сферы. Совершенно не чувствовала она и разницу в возрасте и опытности, хотя с братом и его ровесниками ей обычно трудно было находить общие темы. Они знакомы всего несколько дней, но он уже стал близким человеком, почти другом. И это по-настоящему пугало. Жаль, что с Шерлоком Холмсом ей абсолютно ничего не светит.

А Шерлок все время напоминал себе, что они — не пара, что он не должен смотреть на Диану как на женщину, только как на клиентку. Но то и дело забывался. Руки так и тянулись: то отвести непослушный локон, упавшей ей на щеку, то помочь подняться, чтобы она не напрягала ногу. Ему было жарко от взглядов Дианы и сам он не мог оторвать глаз от ее прелестного лица, от изящной фигуры.

Сбивающее с толку, иррациональное чувство зависимости. Ощущение кружащего голову счастья, которое захлестывало его, стоило ей войти в комнату. Это чувство он не смог бы трактовать при помощи своего гениального разума. Гораздо больше, чем простая химия, которой он привык презрительно объяснять сантименты. Он не до конца понимал природу этого чувства, а Шерлок ненавидел чего-то не понимать. Злился на себя за эту неуместную щенячью влюбленность, и, вместе с тем, изумлялся: он и не предполагал, что способен на подобное, но успокаивал себя, что это пройдет, он избавится и от этой зависимости.

После обеда они перешли в гостиную с кофе, намереваясь скоротать вечер перед телевизором. Ди непременно желала, чтобы теперь Шерлок выбрал, что им смотреть. Тот долго щелкал каналами, делая критические замечания по поводу состояния масс-медиа и телевидения в Британии, потом остановился на программе, посвященной памяти австралийского любителя животных и популярного телеведущего Стива Ирвина.

Шерлока заинтересовал отважный натуралист. Он вновь подумал, что разновидностей адреналиновой наркомании так много, и люди, подверженные ей, живут риском и часто умирают очень рано и по-глупому. И все-таки программа была сделана в жизнерадостном ключе — много шуток, смешных историй.

Шерлок и Ди сперва сидели чинно, на разных концах дивана. Но через некоторое время, незаметно для себя, придвинулись друг к другу и переместились в центр. Рука Шерлока зачем-то обвилась вокруг талии девушки. А головка Дианы самым естественным образом опустилось на его плечо. Они болтали и смеялись, впервые за день чувствуя странное облегчение, словно до этого делали что-то неправильное, а сейчас, наконец, все в порядке.

Шерлок серьезно увлекся сценой переноски огромного морского крокодила, поселившегося в опасной близости от общественного пляжа. Он уже хотел раскритиковать то, как неправильно один из работников держит за хвост огромную рептилию, но семиметровый гигант вдруг резко махнул мощным хвостом и разбросал носильщиков по сторонам. Маневр такой неожиданный и, главное, был снят так мастерски, что Диана вздрогнула, испугавшись, и прижала ладонь ко рту. Шерлок нашел необходимым тут же прижать ее еще поближе...

На этом их идиллия прервалась. Джон Уотсон, который уже несколько минут смотрел на них из темноты, стоя на лестничной площадке, холодно и резко произнес:

— Добрый вечер. Я не помешаю, если присоединюсь к вам?

Его внезапное появление в гостиной стало для парочки полной неожиданностью. Не очень приятной. Шерлок удивился, что не слышал его шагов. Впрочем, с ним такое теперь постоянно происходит. Да, Диана отвлекает...

Они удивленно воззрились на гостя, на секунду застыли, краснея и постепенно осознавая свое слишком уж интимное положение. Потом резко как по команде отодвинулись на приличное расстояние. Со стороны это смотрелось довольно комично, но Джону не хотелось смеяться. Хотелось что-нибудь разбить. Конечно, он сдержался, как ни в чем не бывало прошел к своему креслу и с видимым спокойствием сел, сжимая левую руку в кулак.

— Шерлок, ты не против уделить мне несколько минут, — холодный, официальный тон.

Детектив заметно напрягся. Доктор игнорирует Диану, даже не пытается выказать дружелюбие. Что с ним? Почему он так враждебно настроен? Это странно и так необычно для Джона, который любит общение.

Диана, разумеется, понимала, когда она — лишняя. Более того, до нее вдруг дошла причина его резкой и малообъяснимой антипатии к ней. Она сейчас отчетливо разглядела ее в печальных глазах Джона, устремленных на Шерлока. Любовь? Кто-то испытывает собственнические чувства к другу? «Извините, доктор, но почему вы ведете себя как собака на сене?» — хотелось спросить, но она, естественно, промолчала, прикусив губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Не грациозно поднялась на ноги и пробормотала, обращаясь к Шерлоку:

— Пойду приберусь на кухне, а потом уже отдыхать.

Она направилась к двери, опираясь на костыли и мысленно ненавидя их. Выйти бы сейчас из комнаты легкой, женственной походкой, но нет, приходится ковылять на этих отвратительных костылях!

— Доброй ночи, — она обращалась к обоим мужчинам.

Но ответил только Шерлок, он галантно проводил ее до кухни и прикрыл за ней дверь, подарив на прощание виноватую улыбку.

Медленно опустившись в кресло, напротив Джона, детектив задумчиво свел ладони вместе, приняв излюбленную для размышлений позу, и взглянул на приятеля:

— Ты что-то имеешь против Дианы?

— Нет, — покривил душой Джон, — с чего ты взял? Да и вообще, с каких пор тебя волнует, что кто-то задевает чьи-то нежные чувства? — взгляд исподлобья многое сказал Шерлоку о настроении друга. Очень сердит. Но на кого? На него? На Диану? Детектив не мог понять причин недовольства доктора. Он не любил гадать.

— С этих самых пор меня волнуют чьи-то чувства, Джон, — Шерлок пронзительно глянул прямо в печальную темную синеву глаз Джона, но быстро потупил взгляд. — Ты же всегда хотел, чтобы они меня волновали. Что теперь-то не так?

— Все так, — губы доктора Уотсона кривились в злой усмешке. Да, он сильно зол, раз так улыбается, даже, скорее, взбешен. — Все замечательно, Шерлок. И я прекрасно отношусь к Диане, она чудесным образом на тебя влияет. Надеюсь, я не сильно поменял ваши планы на вечер? — снова улыбка, напоминающая, скорее, оскал хищного зверя.

Гениальный детектив-консультант ответил взглядом, в котором явственно читалось непонимание:

— Не сильно, — он вздохнул и оставил пока попытки выяснить, что происходит с другом. — Как Роузи? Жаль, вчера мне пришлось уехать по делам...

— С ней все хорошо, — нетерпеливый жест, свидетельствующий, что Джон не даст увести беседу на посторонние темы. — Что ты творишь?

Шерлок снова с изумлением поднял взгляд светлых глаз:

— Джон, ты можешь сказать прямо, что у тебя за обида на меня?