— Вау, Рикардо, мальчик мой! — здоровенный лысый мужчина с красным лицом радостно пожимал руку Чиано, за ним для приветствия подскочил детина совсем уж бандитской внешности, а потом какой-то толстяк под руку с двумя дамами в чересчур открытых туалетах. Диана убедилась, что ошибочно считала свое платье слишком вызывающим, теперь она решила, что его можно назвать излишне скромным, чуть ли не монашеским, по сравнению с этими клочками атласа и перьев. Повизгивая от восторга, дамы повисли на Рике. Ди хотела отойти в сторону, чтобы ее не снесли, но Чиано ловко оттеснил от нее прилипчивых особ и прижал ее руку к своему боку, уже приветствуя какого-то бородача. Самой Диане беспрестанно целовали руку, один хилый дедок ущипнул ее за щеку.

Пять... десять... пятнадцать минут похлопываний по плечу, восторженных присвистываний и оживленной итальянской речи. Диана чувствовала, что у нее голова идет кругом, отчаянно хотелось забиться куда-нибудь в уголок, просто побыть в тишине и отдохнуть от этой пестрой толпы. Подобострастие, наглость, сдержанность, дружеское расположение — здесь присутствовали почти все оттенки человеческих чувств, но ей мало удовольствия доставляла вся эта публика: слишком открытая демонстрация тщеславия и прославление делинквентного поведения. По сравнению с вульгарным макияжем и возмутительными туалетами женщин, увешанных драгоценностями, мужчины были одеты строго, в основном во фраках, но только немногие из них действительно знали, как этот фрак носить, зато большинство посверкивало массивными бриллиантами в галстуках и перстнях.

Рик без устали обменивался рукопожатиями или дружескими объятиями со знакомыми, некоторых едва удостаивал холодным кивком, других приветствовал довольно тепло. От нечего делать Ди старалась определить ранг очередного визави. Вот солидный мрачный тип, похожий на гангстера тридцатых годов из голливудских фильмов, Рик долго и прочувственно жмет ему руку, тот растроганно хлопает его по плечу; говорят по-итальянски. Мужчина треплет ее за подбородок, она мужественно терпит, а скулы сводит от улыбки. Наверное, это какой-нибудь дон, равный Рику по положению. А молодого и борзого с виду юношу в шикарном белом смокинге, демонстрирующего булавку с бриллиантом в пять каратов, Чиано почти проигнорировал, холодно кивнув, и обратился к следующему в очереди. Скорей всего, какой-то выскочка, пока не зарекомендовавший себя.

— Скоро закончится, — шепнул ей Ричард, ответив на рукопожатие очередного типа с гладко выбритым черепом и роскошной бородой. — Расслабься, ты чересчур оценивающе всех разглядываешь. У тебя слишком умные глазки — выделяешься на фоне других цыпочек.

Ей не особенно польстило это сомнительное замечание. Если начистоту, Ричард и сам казался белой вороной среди этой толпы темных личностей, недаром он древнего аристократического рода, как она узнала из болтовни его сестры. Диана вынуждена была признать, что ее спутник в разы элегантнее любого бандита на этом сборище. Ненавидеть бы его, но вместо этого она почему-то испытывала симпатию. Ричард чем-то напоминал ей брата в лучшие моменты их взаимоотношений, не только из-за имени, скорее, из-за вечного покровительственного тона, раздражал до слез, но она уже привыкла к его слегка циничной манере, привязалась, что ли. Неужели это и есть стокгольмский синдром? Он ведь жестокий убийца, но, кажется, живет по своему кодексу чести, и ей это нравилось. Вызывало невольное уважение и то, что он всегда держит слово.

Наконец, поток желающих поприветствовать Рикардо Чиано поредел и они уже почти без препятствий двинулись туда, где в центре зала, располагались игорные столы. У рулетки Рик остановился, забавы ради поставил фишку на черное и выиграл стопку красных* фишек. Всучив их Диане, он оставил ее одну и отошел к компании каких-то пожилых, выглядящих не в пример прочей публике солидно, мужчин, которые шумно его приветствовали.

Диана держала фишки в руках, не зная, что с ними делать. Ей с детства были ненавистны любые азартные игры, ведь брат просаживал сумму за суммой, потакая пагубной страсти.

— Хочешь поставить, малышка? — низкий голос с явным итальянским акцентом прозвучал над ухом слишком близко и она отпрянула от смуглого, как южная ночь, молодого итальянца. — Как тебя зовут, красавица?

— Инес, — Диана поспешно отвернулась, собираясь ретироваться куда-нибудь подальше от этого пылкого юноши.

— А я Эррико Гамбини, — он заметил ее маневр и придержал за локоток. — Давно ты с Чиано, прелестная Инес?

— Давно, — процедила Ди, не поднимая глаз, а сама мучительно гадала, сколько это «давно» для девушки из эскорта — может быть, пара дней или даже часов? В конце концов, решила не уточнять, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Не хочешь сменить покровителя, выбрать кого-то более пылкого и молодого?

«О, господи, да с удовольствием, вот только не тебя, бамбино, сорри! Но как это сказать повежливее, чтобы горячий мачо не обиделся?» — Диана не придумала ничего и сунула ему под нос стопку фишек:

— Извините, Эррико, вы не поставите за меня?

— Давай вместе поставим, малыш, — расцвел в белозубой улыбке молодой итальянец.

— У меня рука несчастливая, к сожалению.

Гамбини смутился, «несчастливые руки» красотки похоже здорово напугали его. «Ага, он суеверный», — обрадовалась Ди и решила продолжить. Ей повезло, неудачливость — пожалуй, единственное, что может отпугнуть правильного итальянского пацанчика от намеченной цели.

— Каждый раз, когда я только появляюсь у игорного стола, начинаются крупные проигрыши! — вдохновенно соврала девушка, постаравшись выглядеть удрученной.

— Тогда стой тут, Инес, и ни под каким видом не подходи к игрокам! — итальянец забрал у нее фишки и быстро удалился, а Ди, довольная, что освободилась от этой заботы, взяла бокал шампанского с подноса у проходящего мимо официанта.

Пузырьки пенного напитка приятно щекотали нёбо, на эстраде в другом конце зала слышались звуки арии “Summertime” Джорджа Гершвина. Играл джаз-бэнд и молоденькая мулатка с удивительно приятным низким голосом пела, сидя на высоком стуле посреди сцены. Певица старательно копировала манеру исполнения Эллы Фицджеральд и Диана решила, что это прекрасно ей удается. Она невольно заслушалась, но вдруг чья-то рука обвила ее талию, девушка крутанулась на месте, слегка отставив в сторону бокал, чтобы не облиться, и оказалась лицом к лицу с Чиано.

— Вижу, ты нашла выпивку. Не налегай на шампанское, дорогая! Судя по тому, как ты реагируешь на снотворное, пьянеешь ты слишком быстро.

— Верно, — подтвердила Ди и сделала большой глоток, чтобы позлить его — она должна быть послушной по уговору, но не обещала не раздражать. — Здесь так скучно. Когда вы заберете у меня… это?

— Скоро, потерпи. А где твои фишки? — он снисходительно усмехнулся. — Проиграла уже?

— Отдала их кому-то.

— Бесишь! — Рик завел глаза к потолку, но отчитать не успел, к нему подошел какой-то важный господин и он снова оставил ее, шепнув, чтобы она следила за своим бокалом: зевать здесь нельзя, могут подсыпать наркотик.

Гомон толпы заглушал музыку и Диана прошла поближе к сцене, чтобы насладиться джазом. Лавируя между группками гостей, она медленно прогуливалась; сейчас вечер ей почти нравился — хорошая музыка и замечательное шампанское. Жаль, напиток так быстро закончился; проходящий мимо официант избавил ее от пустого бокала. Следующая композиция показалась ей незнакомой, вслушиваясь в веселую бравурную мелодию, Ди не обратила внимания, что ушла довольно далеко от Ричарда. Оглянувшись, она не увидела в толпе его высокой фигуры и ей стало не по себе.

— Ищешь меня, красавица? — прозвучал сзади грубый голос.

Диана раздраженно поморщилась и оглянулась, после чего немедленно пожалела, что отстала от Рика, потому что стоящий перед ней высокий мужчина восточной наружности, буквально источал ауру хищной жестокости. Он напомнил ей Чиано, такого, каким она увидела его впервые, когда тот стоял во дворе захваченной им виллы. Опасный, это видно сразу. Бритая голова, темные горящие глаза, тонкий орлиный нос, густая черная борода, лицо, покрытое мелкой сеточкой морщин, кожа словно выдублена солнцем и ветрами пустыни. Что он забыл на сборище, где, в основном, присутствуют итальянские мафиози?