– А я с вами пройду курс биоблокады, – ответила она охотно, – мне тоже проколют антибиотики. Неприятно, но что поделать – работа такая.

– Извини, – буркнул Жека.

– За что? – удивилась Кэт. – Я сама выбрала эту работу, и она мне в целом нравится. Вот только…

Она виновато улыбнулась и добавила заговорщическим тоном, – только от уколов и правда очень болит!

Жека улыбнулся, – придётся потерпеть.

– Вот и молодец, ничего страшного, быстро пройдёт, а я тут всё покажу. – Проговорила она, приложив ладонь у дверей в конце коридора. Створки разошлись, они вышли в другой коридор в поперечном разрезе эллиптической формы, отделанный пластиком бежевым с белым.

– Мы на станции, – пояснила Кэт. – Это ваш карантинный отсек.

Немного прошли, она приложила руку к белому прямоугольнику с циферкой «3», открылся овальный люк с циферкой.

– Это твоя каюта. Номер три, запомни. Лишнее из карманов выложи в тумбочку.

Жека прошёл в каюту, огляделся. Такой же точно коридор, короткий и глухой. – Спать на полу?

Она поглядывала за ним из прохода, указала на белый прямоугольник на бежевой стене. – Приложишь ладонь, откроется ячейка.

– А тумбочка?

Кэт показала на другой прямоугольник, что белел на поперечной переборке. Жека приложил ладонь, неразличимая ранее заслонка отъехала в сторону, открыв взгляду три отделения, разделённых полочками. Жека вытащил из карманов игровой девайс и обязательный коммуникатор, пришлось нагнуться, чтобы уложить их в тумбочку.

– Что у тебя на шее? – Вдруг спросила Кэт.

– Скаутский жетон, – нехотя ответил Жека.

– Ты с ним моешься? – зачем-то спросила она.

– А что? – Он насторожился.

– Ничего, – усмехнулась девушка, – сейчас поведу тебя в душ и переодеваться.

– А! – Кивнул Жека, – ну, веди.

Про жетон он как будто забыл, Кэт тоже не стала возвращаться к этой теме. Они снова вышли в коридор, Кэт попросила. – Потом дашь мне коммуникатор, когда сотрёшь похабщину.

– Зачем? – Не понял Жека.

– Подключу к местной сети. Сможешь занять время в душевой, через сеть приглашают в столовую, на уколы, ну и просто поболтаем.

– Только с тобой? – Угрюмо уточнил он.

– С Леной тоже, – она понимающе улыбнулась. Дошли до белых дверей, Кэт приложила ладонь к бежевому прямоугольнику, – это санблок. Если там кто-то есть живой, двери не откроются, не беспокойся.

– Душевая всего на одного человека? – удивился Жека.

– Ну, вас тут не очень много, и войти-то в открытые двери можно и вдвоём, – загадочно улыбнулась Кэт, – только лучше делать это в каютах, здесь обычно просто моются.

Жека густо покраснел, Кэт, не обращая внимания на его смущение, деловито продолжила, – комплект одежды и обуви дожидается тебя внутри, после купания сложи в тот же пакет своё грязное и оставь. До приёма пищи у тебя полчаса, я зайду за тобой в каюту.

– Спасибо, Кэт! – поблагодарил он девушку и скрылся в санблоке, двери за ним сразу закрылись.

Внимание Жеки привлёк объёмный синий пакет на лавочке. Для начала разобрался с его содержимым. Внутри обнаружились ещё три пакета, один с парой мягких тапочек, другой с одеждой, третий с туалетными принадлежностями. В помещении кроме лавочки и крючков в переборке для одежды установили вполне узнаваемый рукомойник, Жека решил считать, что сейчас утро, и принялся чистить зубы.

Заметил на противоположной от входа переборке белый прямоугольник со схематическим изображением душа, приложил ладонь, створка отъехала, и в полутёмном тесном помещении увидел э… тоже что-то очень схематичное. Из потолка торчала труба, на конце которой закрепили полусферу с дырочками, видимо, разбрызгиватель. Возможности отрегулировать под себя не просматривалось, пользователям явно предлагалось самим приспосабливаться под устройство.

Жека всё-таки присел на лавочку, разулся, стащил с себя школьную форму, бросил пока на пол, и, сжимая в ладони бутылочку жидкого мыла, решительно вошёл в кабинку. Створка за ним закрылась, загорелся свет. Такие неавтоматизированные душевые Жека не видел даже по головизору, и читать про них не доводилось. Иногда в книгах про древность встречались выражения «закрыть или открыть краны», но зримо он себе это не представлял.

На стене виднелся традиционный прямоугольник. Подумал, что разговаривать с устройством бессмысленно и приложил ладонь. Прямоугольник засветился, бархатный мужской голос произнёс по-английски:

– «До пуска воды тридцать секунд, нанесите на поверхность мыльный раствор».

– Чего? – Не понял Жека.

– «У вас двадцать секунд».

– А! Намылиться! – Догадался он. – А воду точно дадут?

– «У вас пять секунд».

– Погоди! – он принялся суетливо открывать бутылочку. – Чёрт, куда тут вертеть? А! Нажать просто…

Сверху потекла вода. Упругими струями это не назвать, так, унылое истекание. Температура потока так же не вызвала восхищения – выше его обычного «закаливающего» уровня, но и гораздо ниже комфортной. Жека призадумался, что же теперь делать? Только он решился всё-таки намылиться, поток иссяк.

– Эй! Давай ещё раз! – Жека хлопнул ладонью по прямоугольнику.

– «Следующий сеанс будет доступен вам через десять часов. Хорошего дня!», – произнёс голос, свет погас.

Жека поспешил обратно в предбанник в некотором разочаровании. Схватил найденное в пакете с одеждой полотенце, энергично вытерся. Настроение неожиданно улучшилось. Натянул чистое бельё, подобие пижамы, всё бежевое с белым. Обулся в тапочки, сложил свою одежду, как просили, и подался наружу. У себя в каюте уныло огляделся. Совершенно пустая норка. Из интереса нажал на прямоугольник, полюбовался узенькой койкой. Вспомнил Кэт, усмехнулся, – «и чем тут можно заниматься вдвоём?»

Вспомнил о своём решении считать, что всё это происходит утром, задвинул ячейку обратно и приступил к гимнастическим упражнениям. Вспоминал Тима и «повторял за ним», на мгновенье показалось, что рядом сопит Антоша. Странно веселила мысль, что закаливание он уже прошёл, впереди завтрак и новый день… думать дальше не хотелось.

В дверь постучали, он сказал громко, – открыто!

Постучали ещё раз, из-за двери донёсся голос Кэт. – Приложи руку к прямоугольнику!

Жека подошёл к дверям, сделал, как просили, створка отъехала.

Кэт улыбалась. – Вымылся? Как у вас говорят, с лёгким паром?

– Скорее с неприятным намоканием, – улыбнулся Жека в ответ.

– Привыкай к космосу, малыш, – ответила девушка небрежно.

– Угу, – скривился Жека. – А что ж ты стучала?

– Ты ведь внутри, вот дверь и не открылась. Мало ли. Кушать пойдёшь?

– Пойдём, – пожал он плечами.

Кэт привела Жеку в довольно просторное помещение традиционных для данной локации закруглённых форм и бело-бежевых тонов. На одной переборке висел включённый головизор, в другой видно довольно широкое неожиданно прямоугольное отверстие. За пятью столиками уже сидел с десяток незнакомых ребят примерно одного с Жекой возраста. Одна девочка в местной пижаме помахала ему рукой, Жека узнал Ленку. Кэт подошла к окошку в переборке, обернулась, – ты с Леной сядешь? Тогда бери первый свой завтрак.

Он подошёл к окну, странно знакомый пожилой мужик поставил на край поднос с тарелкой манной на вид кашей, ложкой, блюдцем с двумя кусками хлеба с маслом, большим варёным яйцом, кружку с какао и две яркие бумажные с виду полоски. Жека взял поднос и направился к столику Лены. Поставил поднос на стол, оглянулся на Кэт, она с таким же подносом усаживалась за столик черноволосого паренька, что-то ему сказала, тот пробурчал неразборчиво.

– Привет, – услышал Ленин голос.

Жека поспешил к ней повернуться. – Привет. Ты как?

– В порядке, – ответила ровно. – Садись уже, ешь.

Жека уселся на лёгкий стульчик, сразу взял яркую полоску, прочитал. Жвачка! Припомнилась реклама на европейских каналах. Вообще, эта пакость, и европейские каналы, и жвачка появились на Сайори сравнительно недавно. На него она не действовала, точно, а вот с Тошкой у Тима был на эту тему серьёзный разговор. Малого больше с этой дрянью не видели.