– Везде что ли загар перестанет липнуть?! – Возмутилась Лена.

– Хм, – помотал головой Пьер, – а ведь и вправду! Я на боку сплю, значит, и морда должна была только наполовину загореть. Наверное, у обручей ещё что-то есть.

– Всё равно без белья неуютно! – Вернулась Лена к претензиям.

– Да? – Ухмыльнулся Пьер. – Напомни об этом после первого учебного дня. Только не забудь, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Лена. Спрыгнула в коридор, спросила, – а теперь куда?

– За мной. – Пьер повернулся на выход из казармы.

Снова прошли немного по коридору, вошли в автоматические двери. Сержант пояснил. – Сюда вас пустят только в моём присутствии или с моего разрешения. Самовольно не суйтесь, можете об двери расшибиться.

В просторной каюте ребята увидели стол для пинг-понга, бильярдный стол, на стенах висели мишени для дротиков. И как везде в отсеках учебки ни одного кресла, диванчика или хотя бы стула. Пьер широко улыбнулся, – здесь вы будете отдыхать.

Жека про себя грустно подумал, что если и отдыхать на ногах, после отбоя ему точно не понадобятся подушка и покрывало. Пьер весело спросил, – кто умеет в бильярд?

Джон неуверенно оглянулся на Ленку, сказал, будто извиняясь, – я немного.

– Тогда ставь шары, – велел Пьер, направляясь к подставке с киями.

– А мы постучим, можно? – Спросила Лена.

– Можно, – благодушно разрешил Пьер и указал на тумбочку, – ракетки и мячи там.

Сержант за игрой завёл разговор о том, о сём. Жека с Леной хорошо друг друга знали, выиграть получалось лишь под особое настроения, сейчас же как раз настроя и не было. Они перестукивались вполсилы, прислушиваясь к разговору. Слишком интересную тему затронул сержант, попросил по-человечески, – Джонни, расскажи, пожалуйста, как тебя угораздило сбить вертолёт.

Тот смутился, проворчал, – в моём деле разве нет информации?

– Только в целом, – сухо сказал Пьер.

– Ну, ладно, – вздохнул рыжий и начал рассказ:

– Я уже говорил, что проспал в тот день школу. Папке дали выходной, засиделись допоздна. Играли, болтали. Школьные автобусы уже не ходили, пришлось идти на общую станцию. Стою, жду, и ни одного автобуса! Народ начал волноваться, кто-то крикнул, что сеть пропала. Полез за коммуникатором глянуть, и точно. Даже экран не светился. Тут-то в наш дом и прилетело. Взрывы, грохот, а я стою, этажи считаю. Выходило, что к нам попало. Сунулся в лифт – не работает. В двери на пожарную лестницу – заблокированы. Снова выбежал на станцию, ещё раз пересчитал этажи. Ну, точно наш этаж весь горит, противопожарка не сработала! Я в школу сам собрался, родители спали… вот…

Пьер промахнулся, удар перешёл к Джону. За игрой он смог немного успокоиться, стал рассказывать дальше:

– Думаю, надо бы пожарных, спасателей, скорую. Но нефига ж не работает! А в городе ещё где-то взрывается. Чрезвычайная, значит, ситуация, надо в школу.

– Логично, – оценил Жека.

– Да не просто в свою школу, то есть в свою бывшую, в вашу уже! – Горячо проговорил Джон в запале. – Она же по месту жительства заодно мобилизационный пункт! Вот вы не знали!

Жека смутился, он совершенно забыл, что школа ещё и пункт мобилизации граждан на случай ЧС. Вёл себя, как пацан, за брата беспокоился, хотя брата всё-таки спас, кажется, школа удачно оказалась заодно сборным пунктом, и это уже неважно. Выручила Лена, сказала, – ты молодец, Джонни.

Ободрённый Джон вернулся к рассказу:

– Побежал, значит, к школе, на подходе уже понял, что там бой. Подумал ещё, что войну я тоже проспал, так хоть посмотреть… Перелез ограду, пробрался тихонько между деревьев, смотрю – мужик какой-то в сером камуфле в кустах засел… С ракетницей на плече! В школу метит гад! Я застыл, не знаю, что делать – здоровый же… да тут ему в башню от школы прилетело, упал на спину, ракетницу выронил, а во лбу дырка…

«Ай да мама»! – воскликнул про себя Жека.

Джон, наконец, промазал, право удара перешло к Пьеру, пацан повёл рассказ без пауз:

– Гляжу, а ракетница-то уже на взводе, там огонёк горел «готовность без захвата цели, поиск по сектору». И как раз вертолёт! Прям надо мной на малом идёт и из пушек кроет по школьной крыше. Думаю, может, тот же самый, что и по дому нашему бил! Схватил ракетницу, поднял и на кнопку старта нажал. Надо было сваливать, а я стоял, любовался! У вертолёта хвост отвалился! Ну, бабахнуло что-то, вспышка, в себя пришёл в карантине.

– Контуженный, значит, – заметил вполголоса Жека. Ему показалось, что это многое объясняет.

Пьер же был другого мнения. – Герой! Хотя и раздолбай, конечно.

Он забил последний шар, заговорил серьёзным тоном:

– Будем считать, что познакомились, теперь слушаем меня очень внимательно. Вас выбрал лучший сержант, вы должны соответствовать – быть лучшими. Ещё раз особо повторяю для тупых – детки сюда поступают очень разные. Вы первые, вам устанавливать правила. Сержанты никогда не вмешиваются в отношения своих бойцов с другими звеньями, но вам-то с ними учиться, жить в одной казарме. Вежливость и твёрдость – пожалуйста, не дайте себя уничтожить. Это главное.

Он сделал паузу и продолжил. – Выжить на экзаменах недостаточно. Есть условие вашего помилования – перевоспитание. Не беспокойтесь, вас не станут заставлять во что-нибудь верить. Традиционно доказательством перевоспитания считается изучение незнакомого языка. Я учил английский, мой сержант был англичанином. А вы будете учить французский.

Он будто смутился. – Ребята, это большая удача, учиться у носителя языка. В ваших делах указано, что у вас два родных языка. Вы действительно говорите по-русски?

– Так точно, сэр, – ответил Жека.

– Вот! – Обрадовался Пьер и приказным тоном вынес решение, – будете учить меня русскому.

Оглядел немного растерянных ребят, улыбнулся. – Поверьте, это самое простое из того, что вас ждёт.

– И что нас ждёт? – Спросила Лена невинным тоном, хлопая ресницами.

Сержант хохотнул, – прямо сейчас? Да поиграем до обеда! Потом начнётся. Сначала строевая и физкультура, дня через два наберём поток и по программе. Тогда наплачетесь. А сейчас с кем по-взрослому в пинг-понг? А то смотреть на вас тоска…

Вызов сержанта принял Джонни и быстро понял, что не тянет. Громадный по сравнению с ним Пьер двигался удивительно легко, бил точно, запросто «раскидал» рыжего тонким слоем по объёму – иначе бедняге было бы не успеть за коварными ударами. Жека, засмотревшись, навалился на бильярдный стол и сразу получил такой разряд в позвоночник, что у него подкосились ноги.

– Совсем Старый изнемог, – посочувствовал Джон.

Жека не сразу смог подняться, пришлось постоять на четвереньках. Приходя в себя, пошевелил вдруг одеревеневшей шеей. Лена не шевельнулась даже, чтобы помочь, это бы значило не только его обидеть, но и дать рыжему повод для новых подначек.

Она попросила невинным тоном, – Пьер, пожалей маленького. Дай мальчику кого-нибудь победить.

Сержант ловко поймал шарик, улыбнулся, – только ты продержись подольше!

Лена со своей ракеткой в отставленной руке приблизилась к столу игривой походочкой. Сержант отошёл на шаг, через плечо бросил ей шарик, она в одно касание выполнила подачу. Джонни не понял, что это было, шарик, задорно цокая, ускакал по полу. Парень уставился на Ленку.

– Шарик там, – показала Лена пальцем, – беги, рыжий!

До Джона дошло, явно преодолевая себя, развернулся, сходил за шариком. Небрежно перебросил Ленке. Он, конечно, приготовился к новой «неожиданной» подаче, но Лена, ехидно улыбаясь, спросила ласково, – готов?

Джон кивнул, Лена «не поняла», – готов, спрашиваю?

– Да, – выдавил из себя Джонни.

Лена выполнила простую подачу, Джон врезал по шарику со всей силы, попал в сетку. Сердито перебросил шарик Ленке, та снова подала мяч в игру. Джонни постарался успокоиться, нормально ударил, но тут Ленка сыграла всерьёз. Снова неожиданно.