Он думает о нескольких неприемлемых и нелепых вещах, когда Тео внезапно делает забавную гримасу, прежде чем открыть глаза, но это нормально, пока ты не говоришь это вслух. А теперь Тео тоже пялится, так что он сам виноват.

— Ты проснулся, — восклицает Лиам, как будто это удивительный поворот событий.

— Да, у меня есть эта забавная привычка — просыпаться каждый раз, когда я засыпаю. — Голос Тео не такой, как обычно, а низкий и хриплый, и это моментально ломает что-то внутри Лиама. — Это называется не умереть во сне.

— Не начинай быть мудаком сразу же, ладно?

Тео ухмыляется, протирая рукой глаза. Он наверняка думает, что он выглядит очаровательно, делая это, или вроде того. Это не так.

— Ты собираешься дать мне знак, когда захочешь, чтобы я начал?

— Да, как насчет этого?

Лиам показывает ему средний палец.

Тео смеется, а потом подносит обе руки ближе к лицу Лиама, тоже показывая ему оба своих средних пальца.

— О, ты имеешь в виду это?

Лиам сильно кусает один из его пальцев, и Тео бьет его по голове.

Перед глазами у Лиама на секунду темнеет. Или на две. Может, на несколько минут.

Когда он открывает глаза, все, что он видит, — это голова Тео, зависшая в воздухе над ним.

— Ты только что потерял сознание, Данбар?

Он совершенно не выглядит обеспокоенным. Его голос звучит так, будто он смеется.

— Это такая забавная привычка, которая у меня есть, — терять сознание, когда всякие мудаки бьют меня по голове, — рычит Лиам, касаясь своего ноющего лба. — Это называется пошел ты.

— Прости. Я забыл, насколько я невероятно сильный, — хихикает Тео.

Лиам расстроенно вздыхает, отводя взгляд. Он поверить не может, что его вырубил парень, которому он только недавно отсосал. Есть правило, запрещающее это, Лиам уверен. Или оно хотя бы должно быть.

Тео наклоняется над ним, и его маленькая улыбка теперь намного ближе к надутым губам Лиама.

Это просто мягкий, медленный поцелуй, и это извинение нравится Лиаму намного больше.

Он все равно еще немного злится, поэтому, как только Тео отстраняется от его губ, он добавляет:

— Твои волосы сейчас выглядят нелепо.

Это даже не ложь. Это нелепо — то, что он даже более привлекательный, чем обычно, когда его волосы примяты с одной стороны головы и торчат во все стороны с другой.

Тео пожимает плечами.

— Ну, ты выглядишь так, будто у тебя какое-то мертвое животное на голове, и не только сейчас.

— Отвали.

Лиам пихает его, и Тео смеется, а потом снова целует его. Его губы быстро и нежно касаются губ Лиама кратким ласковым жестом. Лиам обнимает его руками и сжимает, перемещая его сверху на бок. Тео позволяет ему это сделать, вертится в поисках удобного положения, и какое-то время они просто лежат так, обнимая друг друга в переплетении ног и простыней, в тишине.

Затем Лиам внезапно чувствует себя очень решительным.

— Давай все проясним, это не штука.

Голова Тео дергается к нему. Лиам слышит, как его сердцебиение ускоряется, и это странно, потому что Тео всегда прячет его скорость.

— Что значит это не штука. — Это не звучит как вопрос, больше как угроза.

Лиам не смог бы почувствовать себя под угрозой, даже если бы захотел: было время, когда Тео был той пугающей змеей, которая разорвала на части его стаю за несколько дней, но это время давно прошло. Он по-прежнему разрывает Лиама на части, даже сейчас, но в другом смысле.

— То, что только что произошло, — уточняет Лиам и автоматически ищет глазами свою футболку, брошенную на полу. — Это не… штука.

Лиам лишь на секунду успевает почуять неожиданную злость Тео, прежде чем его задница ударяется об пол. Это еще больнее из-за того, что он приземлился на свою обувь.

— Нет, это штука, — рычит Тео, освобождаясь из простыней с немного большей яростью, чем необходимо. — Это произошло, так что это штука, которая произошла. Знаешь, что не является штукой? Твой чертов мозг.

Лиам встает, и Тео тоже.

— У лобстеров даже нет мозга, знаешь ли, — говорит Лиам, потому что это кое-что, о чем он читал. — У них просто агломерат нервных окончаний, который называется…

— Заткнись! — Тео не кажется заинтересованным в случайных познаниях Лиама, и это странно, потому что это биология, а Тео любит биологию. — Ты не можешь решать, что штука, а что нет, ясно?

Лиам яростно выдыхает, скрещивая руки на груди.

— Нет, могу, на самом деле, — твердо заявляет он, удерживая взгляд Тео. — Потому что я устал от этой чуши. Это чушь.

Лиама неожиданно ударяет волной печали, исходящей от Тео, но всего через секунду этот запах исчезает из воздуха. Потом Тео сжимает челюсть, и Лиам больше ничего не может почувствовать.

— Я не имею в виду тебя, — быстро добавляет он тихим голосом, немного смущенный. — Я никогда не устану от тебя, ты мой лобстер.

Тео по-прежнему прячет свои химические сигналы, но он не может спрятать кожу, медленно краснеющую у него на носу и щеках.

— Тогда что ты имеешь в виду? — бормочет он, не глядя на него. А Лиам не может перестать смотреть.

— Штуку с поцелуем.

— Ты устал от штуки с поцелуем, — медленно повторяет Тео.

— Да. — Лиам в курсе, что он сейчас, наверное, не очень хорошо все объясняет. Это имеет больше смысла в его голове.

— Ты больше не хочешь, чтобы мы делали штуку с поцелуем. — У Тео до сих пор это смущенное, осторожное лицо, как будто он решает, что ему делать. Есть шанс, что он в любую секунду может снова ударить Лиама по голове.

Лиам прочищает голос.

— Я не хочу, чтобы мы звали это штукой с поцелуем.

Вот. Он сказал это. Тео сейчас поймет.

Тео фыркает, определенно ничего не понимая.

— Ну тогда выбери чертово кодовое имя, штука с огурцом, штука с лобстером, мне плевать.

— Нет, мы не будем называть это так!

— И как ты хочешь назы…

— Штука с парнем!

О боже, он сказал это. Он на самом деле выкрикнул это.

Наверное, даже миссис Дженкинс слышала это. Она может в любую секунду прийти и постучать в его дверь, спрашивая о своих швейных иголках, теперь, когда она знает, что он дома. У Лиама их нет, у Лиама ничего нет, и особенно у него нет идей, что он делает, но он намерен продолжать делать это.

Тео уже какое-то время пялится на него. Лиам не уверен, нет ли у него какой-то потери восприятия времени. Потом Тео кивает.

— Хорошо, — говорит он, как будто в этом нет ничего такого, как будто не пялился только что на Лиама, как на психа, пять минут подряд, не говоря ни слова. А теперь он… хорошо.

Может, он думает, что он может просто сказать ему «хорошо», а потом опять вернуться к тому, как все было. Он наверняка думает, что «штука с парнем» просто другое кодовое название, как штука с огурцом. Это настолько не так.

— Но если мы будем называть это так, мы не будем просто называть это так. Ты будешь моим парнем, ты понимаешь? — рычит Лиам. Он не знает, почему его голос такой сердитый и угрожающий, когда он на самом деле дрожит внутри. — Это значит, что мы ходим на свидания и держимся за руки. — Теперь он кажется еще более сердитым. Лиам хотел бы иметь контроль над собственным телом, но не имеет. — И ты не разговариваешь с другими девушками или парнями в школе, в смысле, да, очевидно, ты говоришь с другими людьми, но ты не флиртуешь со всеми, как всегда. И ты не смотришь на них так, как ты смотришь на меня.

Тео ухмыляется, медленно прикусывая свою нижнюю губу.

— И как я смотрю на тебя, волчонок?

— Вот так, — сглатывает Лиам. — И это будет значить, что я могу делать штуку с поцелуем, штуку с объятиями и любую другую штуку перед всеми, — решительно добавляет он. — И я буду приносить тебе шоколад на день Святого Валентина, а ты не будешь покупать мне медведей, больше никогда, и мы будем обниматься без ударов по голове, и это значит, что ты мой.

— Ладно.

Лиам чувствует, что он не должен быть так удивлен, но он удивлен. Он не может поверить тому, что слышит.