Сглаз тяжело вздохнула и попыталась подняться, опираясь на бетонную стену. В лесу было безопаснее. Она, наконец, поднялась и огляделась — вокруг ни души. Лишь гул машин слышался где-то там, далеко за кварталом. Надо бежать. Прочь. Прочь из города, подальше от орды солдат и боевых вертолётов. Первый неуклюжий шаг чуть не завершился падением — от неминуемого потрясения спас стальной гроб для сбора мусора. Второй шаг был более успешным. После третьего Джин уверенно пошла вперёд. Держась рукой за стену, она прошла около пяти метров, а затем оглянулась — за плечами лежал след, напоминающий кровавый ковёр. Девушка фыркнула и попыталась ускориться. Прихрамывая, она вышла из узкого дворика к подобию проезжей части — четырёхполосная магистраль пустовала.
В Йосай не строили отдельные дома или дороги — в префектуре постройки возводились целыми кварталами. Таким был и квартал Мирай — условное название, которое давали каждому строящемуся району. По сторонам от проезжей части, будто выращенные в соседних пробирках, стояли одинаковые бетонные коробы, в которые в будущем загонят человеческие трудовые единицы. Угрюмые и серые — они гармонично сочетались с плотным смогом, обволакивающим вершины недостроенных домов. Солнце, которое всеми силами пыталось пробиться через облака промышленных отходов, придавало окружению тошнотворный жёлтый оттенок. Серо-жёлтый лабиринт из бетона и асфальта навевал тоску. Джин хотела поскорее смотаться из этого убожества.
Хотя девушку и терзал вопрос: «где все строители?», уровня её любопытства не хватало для изучения этой проблемы. Моррисон посмотрела по сторонам, а затем рванула вперёд через дорогу, опасаясь, что где-то там летают четыре тонны боли, серебра на которых хватит, чтобы купить страну-другую. Джин добежала до противоположного края проезжей части, достигая входа в переулок, и изящно нырнула под очередной мусорный шкаф, оказываясь лицом вперёд к своей старой позиции. Она потеряла так много крови, что багровую лужу было видно издалека. Девушка затаилась. Обнаружили ли её? Увидел ли её кто? Тихо? Чисто?
Тихо. По пустой улице, гонимая ветром, медленно катилась банка из-под краски. Джин выдохнула и вылезла из своей засады, сразу же спрятавшись позади бака. Ещё один пронизывающий взгляд в направлении домов на другой стороне дороги, и Сглаз гуськом попятилась вглубь переулка. Там царила добрая мгла.
***
Сколько можно?
Она хромала по сумрачным лабиринтам недостроенных дворов, погружённая в свои мысли. В голове крутились риторические вопросы, успевшие измучить её разум. Сколько можно прятаться? Сколько можно бежать? Сколько можно бояться? Полгода. Уже полгода, так называемой, «свободы» от мучителей. А она всё бежит. И бежит. И бежит. И нет этой погоне конца. Ноги постоянно стирались в кровь. В каком бы мире она не оказывалась — тут же набегали злые люди с оружием, стремящиеся её уничтожить. Отовсюду её гнали.
Дурацкие миры.
Она перепробовала всё: и запугивать, и договариваться, и силой пробивать себе путь к спокойствию. Но как бы Моррисон не пыталась достичь мира — все дороги вели к войне. Каждая планета, каждый мир её отрыгивал, как человек отрыгивает протухший продукт. Нигде её не ждали, нигде её не принимали. Все хотели лишь оторвать от неё кусок. Так было и с этим местом.
На данной планете, вследствие большой биологической катастрофы, произошедшей пять столетий тому назад, мир распался на две части: огромные города-крепости, ютящие в себе невообразимых размеров промышленные комплексы, и густые леса, через которые ныне не проберётся ни одна армия дровосеков. Даже очень хороших дровосеков. Города и примыкающие к ним районы назывались префектурами. Сеть из сорока пяти префектур, разбросанных по разным континентам, образовывала «Асгард» — огромный промышленный комплекс и, в то же время, страна, которой из центральной префектуры «Один» руководило единое мировое правительство. Это правительство по типу управления являлось тимократией — государством, где власть принадлежала узкому кругу военизированных элит. Титулы здесь как передавались по родству, так и вручались за заслуги. Филиалами власти в префектурах была «полиция», исполняющая функции исполнительной и судебной ветвей власти. У полиции в распоряжении находилось несколько десятков армейских подразделений, каждое из которых выполняло свои задачи: от патрулирования улиц, до масштабных военных операций за стенами. Полицию обслуживало множество частных и государственных компаний — в их число входили как научные лаборатории, так и промышленные картели. Плотное сотрудничество силовых блоков со всеми местными компаниями было необходимым, иначе префектуру рано или поздно пожрёт лес.
За величественными стальными ограждениями, от одного края мира до другого, растянулась непроходимая чаща. В ней навсегда воцарились ночь и ужас. Любой, кто зайдёт в него без должной подготовки, навеки сгинет средь деревьев-гигантов. Лес таил в себе множество опасностей. Кроме мерзких тварей, которые двадцать поколений назад были людьми, угрозу несли и сами деревья, корни которых, кроме воды и минеральных удобрений, были не прочь перекусить человеческой плотью. Ситуацию осложняло два фактора. Первый — корни у вековых дубов были чрезвычайно мобильны. Второй — скорость обновления листвы и коры, а также отсутствие всякого желания у деревьев иссыхать со временем свели к нулю число природных пожаров. Более того — сами стволы гореть отказывались наотрез — лишь специальный высокооктановый напалм помогал дубам загораться. Топоры и пилы стволы также не брали — мутировавшие обитатели чащи не состояли из привычной целлюлозы, а из смеси последней с органической плотью. Симбиоз двух тканей привёл к тому, что столетние гиганты, кроме напалма, брала лишь взрывчатка. Люди этого мира боролись с зелёным тираном двумя способами: силой огня и силой науки. Первый заключал в себе комплекс процедур, связанный с выжиганием и дальнейшей вырубкой мёртвых дубов, после которой следовало ограждение территории и построение новой стены. Вторым способом было биологическое оружие — в закрытых лабораториях ежедневно разрабатывались всё новые и новые штаммы бактерий и вирусов, пищей для которых служило странное соединение живой плоти с древесиной. Однако скорость адаптации плотоядных растений была невероятной — ни одна из придуманных бацилл не выполняла своих функций дольше года.
Когда Моррисон впервые оказалась в этом мире, её окружал тот самый плотоядный лес. Чтобы не стать обедом, пришлось очень быстро бежать, уклоняясь от корней-хлыстов и клыков местных чудовищ. Сглаз просто бежала, куда глаза глядят, в пути не останавливаясь на сон или приём пищи. Лишь на третий день беспрерывного бега она вышла к стене префектуры Йосай. Перебраться через металлическую преграду оказалось относительно просто — раз в пять километров в ней встречался крохотный люк — лаз для технического персонала, закрытый на мощный электронный замок. Но чему Джин научилась за свою магически-бандитскую карьеру, так это вскрывать подобные замки.
После того, как она проникла в префектуру, она начала изучать этот мир. Он оказался слишком запутанным для её бедного уставшего мозга: какая-то полиция, какие-то тайные лаборатории, какие-то закрытые промышленные синдикаты и картели со своими интригами и шпионскими разборками. Единственное, что она твёрдо уяснила — люди на этой планете отчаянно борются за выживание, и основную угрозу внутри города, представляют как раз твари, а не деревья. В чаще она столкнулась с парочкой таких хищников, и они ей не показались такими уж трудными для фарма. А потому у неё возник самый гениальный в её жизни план — она решила пойти в ближайший центр набора добровольцев и предложить свои услуги наёмника. Но всё пошло наперекосяк — в лобби здания, где принимали на службу, на неё сработала какая-то «бибикалка», потом её задержали, а затем решили убить. И вот теперь она стремится обратно, в сторону плотоядного леса. Вместо плана — желание поскорее найти разлом. Возможно, идея стать наёмником была не такой уж гениальной, как ей ранее казалось.
