— Инвестиций, — фыркнул Завиратус, плюхаясь на один из подготовленных для посетителей стульев, — это те, что больше напоминают грабеж?

Законник что-то торопливо зашептал ему на ухо. Из услышанных фраз Ваймс смог понять, что данное мероприятие было последней надеждой Шика сохранить хотя бы часть, пусть и небольшую, из перешедшего ему незаконно нажитого состояния и при этом остаться на свободе. Завиратус слушал, но будто бы не до конца понимал явно уже обсуждавшийся ранее план. В его крохотном мозгу горело всего два слова «Деньги» и «Мои», и никакие силы во вселенной не могли его в этом разубедить.

— Грабеж? Что вы, господа. Грабеж был бы неразумным и, главное, незаконным предприятием, — голос патриция напоминал бархат, вот только под этим бархатом скрывался остро заточенный клинок. — Примерно таким же незаконным, как заказное нелицензированное убийство.

— Может быть мы… — начал было законник, но возмущения Завиратуса было уже не сдержать.

— Так ведь Убийцы не берут второй заказ на одного и того же человека! А первый они не исполнят, пока эта шафк…

Шалопай тихо зарычал. Патриций нахмурился.

— Пока собака жива.

— …вернемся к обсуждению инвестиций?

— Ах да, эти прискорбные правила и проволочки, — Ветинари участливо покачал головой. — Именно они вынудили вас обратиться к мистеру Бошкокруту?

— Господин Шик не знаком ни с каким…

— Вы ничего не докажете.

— Мистером Бошкокрутом, — обреченно закончил законник.

Ваймс внутренне усмехнулся. Фраза «Вы ничего не докажете», определено входила в тройку самых нелепых и самообличающих фраз всех времен и народов.

— Несчастные случаи. Они просто случаются и все, — продолжил копать себе могилу Завиратус.

— Несчастные случаи, верно. Прискорбные и трагические случайности и впрямь могут произойти с каждым, — Ветинари с печальным вздохом облокотился на стол и сложил ладони домиком (Ваймс почти без заминки сумел поддержать его в этой игре). Рукава на одеянии патриция чуть собрались, оголяя лишенные бинтов и шрамов запястья.

Законник уловил намек почти мгновенно. Он побледнел, и торопливо зашептал своему нанимателю на ухо. Лицо Завиратуса Шика вытянулось.

— Насколько мне известно, место и цель вашего визита неизвестна никому из ваших родственников или знакомых? — почти неприкрытая угроза в устах патриция звучала сладкой, как мед.

— Ы-ы-ыпф… — только и смог произнести побледневший, как полотно Шик.

— Вопрос лишь в том, какие наши действия могут эти самые случайности спровоцировать, — Ветинари улыбнулся, все так же участливо, но в то же время ненавязчиво продемонстрировав клыки.

Со стороны дверей послышался звук, похожий на щелчок закрывающегося замка. Этот звук расколол повисшую в кабинете тишину и выдернул Шика из панического транса. Завиратус вскочил, уронив стул, на котором сидел, и бросился к дверям. По дороге он умудрился упасть, запнувшись об этот самый стул, но это не помешало ему с невероятной для такого грузного человека скоростью на четвереньках добраться до дверей. Дверная ручка жалобно хрустнула, и Завиратус Шик бросился прочь. Его законник испарился вслед за ним.

— Я пошлю за мастером, милорд, — Стукпостук осторожно проверил пальцем безнадежно поломанную дверную ручку.

— Благодарю, — Ветинари поправил рукава, и почесал все еще лающего вслед Завиратусу Шалопая за ушами. — Счет за ремонт можешь отправить господину Шику вместе с прочими подготовленными для подписания документами.

***

Младшие констебли Бор и Камнебур только заступили на свое дневное дежурство. Они неспешным шагом стражников следовали по просыхающим после ночного ливня улицам. В воздухе висел зыбкий полупрозрачный туман, не столько скрывающий, сколько подчеркивающий причиненные бурей разрушения. Пара вольнонаемных големов с присущей им основательностью неторопливо сгребала в кучу грязь и обломки. Город может и становился немного чище, но вот в головах стражников царил полный кавардак.

— Не было новостей про сержанта? — спросил Камнебур.

Бор только неопределенно пожал плечами.

— С самого утра ничего.

— Ну может это и не плохо. Случись чего дурное, мы бы уже узнали.

Констебль Бор кивнул, глядя себе под ноги. Этой ночью они с Камнебуром стали первыми, кто сумел прибыть на испуганную трель свистка. Они своими глазами видели расползающуюся под телом сержанта лужу крови, и Шнобби, пытающегося зажимать сержантову рану, ни на мгновение не переставая свистеть. Картина казалась чудовищно ненастоящей, сержант Колон был последним, кого констебли могли бы представить лежащим на мостовой в луже собственной крови, но от этого становилось только хуже. Отчего-то сильнее всего в память Бору врезались рассыпанные по булыжникам, будто пропитанные вишневым сиропом, пончики.

— Согласен, — кивнул Бор. — Я уверен, доктор Газон поставит его на ноги.

«Конечно, больница сейчас не в лучшем состоянии после того взрыва, — так и не решился произнести он, — и действует там сейчас только левое крыло. И пациентов в этом крыле сейчас вдвое больше, чем положено, койки стоят даже в коридорах. Но это ведь не главное? Главное — это люди. Те, что знают свое дело».

Констебли не торопясь двинулись к воротам Предателей. Сегодня маршрут их патруля был вдвое длиннее, ведь большая часть стражников была стянута в район улицы Мелких Богов.

— Поверить не могу, что нас назначили в обычный патруль, — проворчал Камнебур. — Я надеялся, что нам доверят настоящее дело.

— Но мы и заняты настоящим делом, — возразил Бор. — Ты помнишь, что говорил капитан Моркоу?

— Ага, конечно… — Камнебур обратил свой недовольный взор на повозку цветочника. — Эй, мистер, здесь нельзя парковаться!

— Мы должны держать глаза и уши открытыми, иначе можем упустить что-то важное.

— Хочешь знать, какую важную вещь я вижу сейчас? Я вижу, как пара воров с крайне невинным видом спешно гуляют куда-то подальше от ворот.

— О боги, они сцапали кого-то на нелицензированном воровстве? Наверняка из приезжих, пошли.

Констебли чуть ускорили шаг. У ворот Предателей они и впрямь обнаружили пританцовывающего на цыпочках темноволосого парнишку. Причина этого пританцовывания становилась очевидна при приближении — ухо парня было намертво прибито к потемневшей древесине ворот. Констебль Бор со вздохом вынул из кармана небольшие плоскогубцы. Эти плоскогубцы входили в обязательную амуницию каждого патрульного, чей путь должен был пролегать мимо ворот, облюбованных Гильдией Воров в качестве доски позора.

— Я смотрю, ты у нас недавно, — как можно миролюбивей заметил Бор. — Решил пощипать чужие кошельки?

— Аыы… — жалобно отозвался воришка.

— Видишь ли, у нас так не принято. Монополия, квоты, бюрократия. В Анк-Морпорке не так-то просто быть вором. Ты не знал, наверное?

— Не-а-а…

— Тебе повезло, что ты украл немного.

— Откуда вы зна-а-а… — парнишка на миг оступился, и славный тандем гравитации и старого гвоздя тут же дал о себе знать.

— За большую сумму тебя прибили бы не за ухо, — хмыкнул Камнебур.

— А теперь потерпи немного и… Есть!

Неудавшийся воришка плюхнулся задом на булыжники, прижимая ладонь к поврежденному уху.

— Вы стражники, да?

— Вот, черт! — воскликнул Камнебур. — Что же нас выдало?

— Ну, на вас шлемы и доспехи, и… — воришка, наконец, понял, что над ним смеются. — Я арестован, да?

— Ну, два раза за одно преступление не наказывают, а свое ты уже получил.

— Выходит, я могу того…

— О, «того» ты можешь в любой момент, особенно в этом городе, — не прекращая зло улыбаться, подтвердил Камнебур.

— И все же, на случай, если ты решишь повторить свой неудавшийся опыт, знай — с рецидивистами поступают куда… строже.

— В лучшем случае, вобьют гвоздь пониже. Существенно пониже.

Парень побледнел.

— Ну бывай, если что — мы тебя предупредили.

Оставив вора-неудачника наедине с тяжестью осознания, стражники двинулись дальше. Их путь лежал в сторону Анка.