Ваймс резко обернулся. Старьевщик исчез, будто его и не было, в паре футов от Ваймса чинно стучала по мостовой каблучками юная леди, чья профессия не вызывала никаких сомнений.

— В этом есть и твоя заслуга, — белошвейка лукаво улыбнулась.

Кажется, Ваймс и вправду двинулся рассудком. Люди не исчезают просто так и не оставляют кого-то другого договаривать за себя фразы. По крайней мере, не настолько буквальным образом. Хотя, обычно и двери не становятся жидкими, словно кисель, и битое стекло не зависает в воздухе.

— Кто ты вообще… такая?

Белошвейка наконец-то остановилась и, обернувшись к Ваймсу, звонко рассмеялась. Ее фигура вдруг дрогнула, пошла рябью и поплыла в стороны, образуя новый силуэт.

Этот новый субъект был… королем. По крайней мере основные атрибуты присутствовали: корона, дурностаевая мантия, гордая «я лучше всех вас тут» осанка и высокомерный взгляд. Король не был каким-то конкретным королем, он скорее воплощал в себе образ. Хотя его нос, да, нос был Ваймсу знаком.

— А кто ты?! — вопросил король.

Ладно. Кем бы или чем бы ни был встреченный незнакомец, но он словно издевался над Ваймсом.

— Человек, оказавшийся в чертовски затруднительном положении, — огрызнулся Ваймс.

Наверное вести себя с этим «кем-то» подобным образом было неразумно, но сейчас Ваймс просто не сдержался. Может, виной тому дурная наследственность?

Фигура короля дрогнула и перетекла в новый образ. На этот раз это оказался невысокий тип со скользким бегающим взглядом. Наметанный глаз Ваймса без труда заметил спрятанные в рукаве отмычки.

— Да к-кто ты? — чуть заикаясь, уточнил вор.

— Меня зовут Сэм Ваймс…

Это определенно была какая-то игра, в правилах которой Ваймс не разобрался.

По фигуре снова прошла рябь.

— Э-эй, да кто жэ ты, дорого-о-ой? — гортанно полу-спросил полу-пропел клачасткий купец. — Отвэть же сэрдцэм!

— Я… Я стражник!

Раздался басистый раскатистый хохот — теперь перед Ваймсом стоял волшебник.

— Что ж, отвечая на твой вопрос, — волшебник похлопал Ваймса по плечу и кивком указал следовать за ним, — я твой старый знакомец, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении.

Они снова двинулись вперед. Ваймс посмотрел на своего «старого знакомца», все еще не понимая до конца, что происходит. Но шум не вернулся, и Ваймсу больше не было нужды держать в памяти каждый камень только для того, чтобы не раствориться в пустоте. Пожалуй, это уже само по себе было очень неплохо.

— Я не припомню, чтобы у меня были подобные знакомые, — осторожно заметил Ваймс. Он вспомнил о словах Смерти. — Ты какой-то дух или бог?

— О нет, я не бог, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, — отозвался шагающий рядом жрец (который не был жрецом какого-либо конкретного божества, он просто выглядел так, что только взглянув на него любой карапуз сказал бы — глядите — это же жрец). — Хотя я и повидал взлеты и падения многих из них.

Ваймс окончательно запутался, но, чтобы поддержать беседу, все же спросил:

— Да?

— Конечно, милок, — старушка-цветочница лучезарно ему улыбнулась. Ваймсу даже показалось, что морщины на ее подбородке сложились во что-то типа хризантемы. — Скажи-ка, сколько шагов от здания Ночной Стражи на Паточной до угла с Пока-Бочковой, а?

— Триста семьдесят шесть, — почти не раздумывая, ответил Ваймс. Это был самый первый маршрут, на котором он впервые решился посчитать шаги во время патруля. Воспоминание было незначительным, но намертво въелось ему в подкорку. — Хотя, когда я посчитал в самый первый раз, то насчитал всего триста пятьдесят восемь. Но тогда я еще не научился ходить Правильно.

— Ты знаешь, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, когда-то их и правда было триста пятьдесят восемь, — пророкотал шедший рядом Голем. — Правда, это было пять столетий назад, еще до Оффльского Анкотрясения, да и Пока-Бочковая тогда называлась иначе. Это был неспокойный год. Мне по нраву такие.

Вайм шел, тупо глядя перед собой. Его собеседнику нравилось говорить загадками и недомолвками, но Ваймс слишком вымотался, чтобы достойно ответить ему. В голову лезли предположения одно абсурднее другого. Одно, самое нелепое, Ваймс все же схватил за хвост.

— Ты… ты Город?

Фигура идущего рядом голема снова изменилась, послышался стук каменных ладоней — это огромный тролль радостно аплодировал Ваймсу.

— Дык, иногда самое чудное предположение бывает верным, а? — радостно спросил тролль. — Енто я тоже люблю!

Но это же невозможно! Город — это просто город, он не может… Но он мог, и в глубине души Ваймс всегда знал об этом. Он и сам порой относился к Анк-Морпорку, как к живому существу. Оказалось, в некотором роде таким он и был. Был всеми ими: торговцами, жуликами, королями. Он состоял из тысячи тысяч лиц и воплощал их все. Просто увидеть город так… таким было очень неожиданно.

— Ты можешь помочь мне?

— Я никому не помогаю, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, — холодно ответил наемный убийца. — Я ведь не добрая фея.

Тонкие губы искривились в подобии улыбки.

— Но я могу дать тебе шанс.

— Шанс? Шанс на что?

— А уж это от тебя зависит, — отозвался идущий рядом гном. Он отряхнул руки от каменной муки и подмигнул Ваймсу. — И кстати, мы уже пришли!

Ваймс оглянулся.

— Это ведь дворец патриция.

— Это — твой шанс, — ответило странное многоголосье. — Ступай или оставайся, выбор за тобой.

Перед Ваймсом стоял стражник, фигура его шла рябью, постоянно меняясь. Стражник был и высоким, и коренастым, он был и человеком, и троллем, и гномом, и всеми, кого Ваймс мог припомнить одновременно.

— Я его не упущу!

Рука Ваймса дернулась почти инстинктивно. Они с Городом отсалютовали друг другу. А потом Ваймс повернулся и зашагал по ступеням вверх.

Ваймс отходил все дальше, но гул не возвращался, а мир больше не норовил раскрошиться от любого неосторожного движения. Напротив, чем дальше Ваймс шел — тем четче проявлялись детали. Когда он остановился у парадных дверей, то понял, что миру возвращаются былые краски. Ваймс обернулся через плечо — Город все еще стоял у основания лестницы в обличье беспризорного мальчишки.

— Эй, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, — хихикнул Город, — на самом деле я тоже вас люблю!

Едва выкрикнув это, Город дал стрекача и растворился… Сам в себе, наверное.

Парадные двери распахнулись, словно приглашая войти. И Ваймса, черт побери, не нужно было просить дважды. Почти бегом он добрался до главной лестницы и в три прыжка преодолел первый пролет. Что-то здесь было Настоящим. Что-то заставляло небытие отступить, разжать свои когти и выпустить Ваймса на волю. Могло ли это «что-то» стать для Ваймса мостиком в реальный мир? Пожалуй, шанс на это был, а если так, то Ваймс не имел права упустить его.

Окружающее окончательно наполнялось цветами, отличными от прежней дымно-серой палитры, Ваймс даже начал различать человеческие силуэты. Пока они выглядели лишь смутными прозрачными тенями, но чем ближе Ваймс подходил к свой цели, тем яснее и четче они становились. Что это было? Чутье вело Ваймса привычным маршрутом. Чем бы ни был этот шанс, но находился он… в кабинете патриция.

«А этот шанс — большой шутник».

Ваймс не удивился бы, находись его спасение где-то в стенах Университета (все же, волшебники были большими мастаками в деле всяческой неразберихи). Или в давно знакомом саду камней (ведь Метельщик и его коллеги умели скручивать время, как какой-нибудь моток ниток. Они могли бы зашвырнуть Ваймса в момент, когда он еще мог бы не допустить трагедии). Или, на худой конец, в старой, увешанной чучелами птиц, комнатке полубезумной гадалки. Но кабинет Ветинари? Вот это было действительно странно.

Двери Продолговатого кабинета распахнулись, и из полумрака вышел Моркоу. Не безликая тень, а сам капитан Железобетонссон собственной персоной! Хотя выглядел он не лучшим образом. Ваймс никогда еще не видел Моркоу таким печальным.