«Добрых намерений? — Ваймс не поверил своим ушам. — Какие к черту могут быть добрые намерения у этих чокнутых? Они только что убили человека просто чтобы привлечь мое внимание!»

Тем не менее, слова Моркоу сработали. Жук исчез в глубине больницы, очевидно, чтобы посовещаться со своими, и, спустя пару минут, возник вновь.

— Мы отпустим одного! — выкрикнул он. — А потом пусть этот поднимается!

— А когда он поднимется, вы отпустите остальных. Верно, господин Жук?

Хлюпик неопределенно пожал плечами.

— Если он сделает все, как мы велим…

Пару минут не происходило ничего, а потом парадные двери лечебницы приоткрылись, и из них вытолкнули кого-то в белом халате. Ваймс узнал эту седую шевелюру.

«Газон, — Ваймс криво улыбнулся, — может и стар, но еще не раз накрутит Смерти хвост».

Двое стражников уже бежали на помощь доктору, но тот самостоятельно поднялся с земли, отряхнулся и, прихрамывая, поспешил к ним навстречу.

— Восемнадцать человек в главном зале, трое патрулируют второй этаж от реанимации до палат с лежачими больными. Я настоятельно рекомендую вам поспешить, господа.

Газон выглядел изрядно помятым, будто после яростного сопротивления, а еще разозленным.

— Доктор, вы в по… — констебль Посети попытался поддержать его под локоть, чтобы помочь идти. Газон стряхнул его руку.

«Чертовски разозленным, — отметил про себя Ваймс. — Я бы не рискнул попадаться старому лечиле под руку, когда он в таком настроении».

— Я в порядке, в порядке, — проворчал Газон. — И я все еще должен быть там! У меня почти получилось убедить этих пустоголовых кретинов пропустить меня к больным.

— И все же хорошо, что они отпустили вас. Ваши знания и ваш талант… — Посети стушевался под пристальным взглядом доктора Газона. — Они ведь уже убили одного из санитаров.

— Все это время они не допускали никого из персонала к тем, кому экстренно требовалась помощь. Они убили значительно больше народу, молодой человек.

Ваймс перевел взгляд на все еще торчащего в окне сектанта. Значит, большая часть культистов обосновалась на первом этаже? Это немного облегчало задачу, на случай, если больницу все же придется штурмовать. Но что делать с проклятой бочкой? Когда она рванет — пострадают все, а если внутри кроме порошка номер один еще прячется что-то вроде гвоздей? Захоти сам Ваймс причинить как можно больше вреда, он поступил бы именно так. Иногда один лишь факт того, что подобные мысли так легко приходили ему в голову, немного беспокоил Ваймса, но такова уж природа стражника — думать и видеть в людях самое дрянное.

За спинами кордона мелькнула красная остроконечная шляпа — Парадигмус наконец-то явился. Судя по всему, его буквально вытащили из постели. Помятое лицо и заспанные глаза выдавали в нем человека, не успевшего принять положенную дозу кофеина. Наверняка волшебник половину ночи провел в участке.

Ваймс поймал взгляд Парадигмуса и молча кивнул на здание больницы. Волшебник сделал какой-то странный жест пальцами, прижав их к груди, и вопросительно поднял брови.

«Он о значке», — сообразил Ваймс и постучал ладонью по верхней части нагрудника. Значок был на нем, надежно укрытый под доспехами, он все так же тихо пульсировал в такт сердцу. Парадигмус сумел истолковать жест Ваймса верно. Он улыбнулся и поднял вверх оттопыренный большой палец. Что ж, по всей видимости, это означало экспертное одобрение.

— Я пошел, — вполголоса обратился Ваймс к Моркоу. — Будем надеяться, что твои уговоры сработают, и они и впрямь отпустят заложников. Как только это произойдет — начинайте штурм. Если они этого не сделают, если ты почуешь неладное…

— Мы будем готовы, сэр.

— Хорошо, — кивнул Ваймс. — Тогда удачи всем нам.

— Удачи, К… — доктор Газон запнулся, — командор. Задайте им жару.

Ваймс криво усмехнулся, это было как раз тем, что он собирался сделать. Он поднялся по ступеням, ведущим к главному входу — двери немного приоткрылись перед ним.

— Заходи, и без глупостей, — пробурчал неприветливый голос.

Ваймс шагнул вперед и услышал, как двери за ним захлопнулись. Что ж, начиналось самое интересное. Его встречали двое: невысокий коренастый тип с жиденькой бороденкой и коротко стриженная уже немолодая дама с крайне сосредоточенным выражением лица. Оба целились в Ваймса из арбалетов.

— Оружие на землю, — приказала дама. — Медленно и без резких движений, а то я могу напугаться. А если я напугаюсь, кто-то может пострадать.

Ваймс медленно потянулся к перевязи с мечом. Он мог бы избавиться от этих двоих, и даже сделать это достаточно тихо. Но чуть впереди в у колонн он разглядел фигуру третьего участника «торжественной встречи». Культист крепко прижимал к себе одну из медсестер, приставив нож в ее горлу.

Меч глухо звякнул о каменные плиты пола.

— И дубинку тоже!

Все так же под прицелом арбалетов Ваймса повели в сторону главного зала. Краем глаза он отмечал царящий в больнице беспорядок. Опрокинутая каталка, выбитая дверь в одной из палат, рассыпанные по полу бумаги. Будто ураган прошелся. Культисты действовали очень быстро и решительно, не заботясь об осторожности, полагаясь именно на эффект внезапности. Похоже, они решили рискнуть и пойти ва-банк, поставив все, что у них было, на эту атаку. Почему? Ваймс думал, что Зовущие делают ставку на предстоящее затмение. Что изменилось? Неужели дело было не в затмении? Если это так, если это предположение было неверным, то не ошиблись ли они еще в чем-то?

Чем бы не закончился сегодняшний налет — второго шанса у Зовущих уже не будет. И они должны это понимать. Все дело в том, что Моркоу подобрался слишком близко? Если да, то действовали сектанты в большой спешке, а человек, действующий в спешке, может наделать множество ошибок. Страже лишь нужно ими умело воспользоваться.

И все же, перво-наперво нужно было освободить людей.

Ваймса втолкнули в главный зал.

Заложников согнали вместе, усадив кругом у проклятой бочки. Один из нападавших держал над ней факел на вытянутой руке, двое других целились в пленников из арбалетов, видимо, для подстраховки от нечаянного геройства с их стороны. «Только дернитесь — взлетим на воздух все?» Это плохо. Если кто-то ценит свою жизнь меньше, чем поставленную перед собой цель, то он может наворотить больших дел. В случае с Зовущими Справедливость — жутких и опасных дел. С такими почти невозможно вести переговоры.

— Наконец-то! — темнобородый гном раскинул руки и выступил вперед, к самому краю залитого кровью круга. В центре лежало тело женщины.

— Штыб Рудоспуск, надо полагать? — Ваймс поднял взгляд от глубоких колотых ран на груди убитой, и поглядел гному в глаза. И ему, черт побери, совсем не понравилось, что он там увидел. Безумие может принимать разные формы, но то, что поселилось под черепом Рудоспуска, было действительно опасным. Оно вытекало наружу, проникая в неокрепшее сознание окружающих, оно выло об отмщении и требовало крови.

Такого почти нереально вывести в наручниках, скорее вынести вперед ногами. Второй из списка тоже здесь? Который из них?

— Сегодня ты отдашь то, что украл! — гном не слышал Ваймса.

Что самое жуткое — остальные слушали гнома и полностью его поддерживали. Они верили.

«Проклятье».

Периферийным зрением Ваймс заметил, как легонько качнулись кусты под окном. К счастью, сектанты, поглощенные речью лидера, ничего не заметили. Ваймс мельком взглянул на решетку вентиляции. Между прутьев просунулась крошечная рука и показала… четыре? Нет, пять пальцев. Пять минут до штурма. Отсчет пошел…

— Я думал, вам, ребята, положены черные плащи или что-то вроде? У вас какой-то не парадный вид.

Сектанты с ненавистью посмотрели на него. Несколько гномов, в основном совсем юных. Дети нового времени, не слушавшие старых сказок. Их родители никогда бы не посмели заигрывать с тем, что приходит из темноты, но они… они мыслили иначе. Шире, отчаянней. Другие были людьми самого разного возраста, людьми, никогда не сталкивающимися с «гномьими суевериями» по-настоящему. Все они так яростно верили в то, о чем не имели представления. Ваймсу стало бы их жаль, не делай они того, что делали.