— Я просто… — замялся Лесли. — Ни о чем…

— А вот я раздумывал над будущим, — признался Подколод, опуская свою ладонь на плечо Лесли. — Над твоим будущим.

Лесли судорожно сглотнул.

— Ты стал таким рассеянным, Лесли. Постоянно забываешь разные вещи в неположенных местах… — Подколод вложил в руки Лесли капсулу.

Капсулу с посланием для стражи. Капсулу, которой, как Лесли надеялся, он купит себе жизнь. Как? Когда Подколод сумел вытащить ее? Что… Что он теперь сделает?

Лесли перестал дышать.

— Хотел назначить стражникам рандеву? — Подколод склонился к самому его уху. — К чему лишние старания? Они и так очень скоро обо всем узнают…

***

Ваймс проснулся далеко за полдень. За окном город жил своей привычной шумной жизнью. Ваймса эти звуки даже успокаивали. Они означали, что все идет, как должно. Если кто-то кричит — то расхваливая свои товары, если кто-то куда-то бежит — то только потому, что опаздывает. Сплошное умиротворение. Конечно, в общем шуме слышались и недовольные выкрики тех, кого толкнул кто-то из пробегающих, или тех, у кого в общей толчее стянули кошелек, но это все почти не влияло на общую картину. Скорее даже дополняло ее. Если бы вдруг все жители города принялись ходить по улицам под ручку друг с другом, беспрестанно улыбаясь и радостно приветствуя окружающих — Ваймс бы запаниковал. Это значило бы, что произошла какая-то жуткая беда, что волшебники открыли какой-то межпространственный разлом и, что весь Диск сейчас летит ко всем чертям.

«Черт знает сколько времени, но все спокойно», — браво доложили уши еще не пришедшему в себя ото сна мозгу.

«Угу», — вяло ответил мозг, занятый сейчас отчаянными попытками понять, какие из воспоминаний прошлой ночи были реальными, а какие порождались путаными неясными снами. Кажется, большая часть была…

— Прклятье, — простонал Ваймс, все так же лежа лицом в подушку. — Дчтб его…

Рука сама собой потянулась к шее, но замерла на полпути. До спальни донесся крайне аппетитный аромат чего-то жареного. Ваймс открыл глаза. В животе моментально забурчало.

И все же, не стоило так резко вставать с постели.

Спустя несколько минут Ваймс спустился на первый этаж, ведомый божественными ароматами жареной говяжьей печенки с луком. На кухне хлопотала мадам Черпак. Что на нее нашло? Ваймс думал, что после отъезда Сибиллы не получит ничего кроме тушеных овощей и проклятого зеленого салата.

— Доброе утро, господин Ваймс, — приветствовала его кухарка. — Уже почти готово. Накрыть для вас в столовой?

— Доброе утро, — отозвался Ваймс. — Мы что-то празднуем?

Кухарка отметила ему недоуменным взглядом.

— В рекомендациях доктора было сказано, что вам нужна особая диета, чтобы набраться сил.

— Доктора? — не понял Ваймс.

— Да, посыльный прибыл сегодня утром. Там были рекомендации и лекарства, — мадам Черпак положила на стол перед Ваймсом невзрачную коробочку. — Леди Сибилла на время своего отъезда доверила ваше здоровье мне, и я уж прослежу, чтобы вы питались соответствующе.

Ваймс придвинул коробочку поближе, на ней не были никаких надписей или рисунков — это было странно. Он осторожно открыл ее. Внутри обнаружились кусочки чего-то, смутно напоминающего шоколад, обернутые в тонкую бумагу. Надпись на внутренней стороне крышки гласила: «Кырв и партнеры» — кровь от малокровия, Окорочный пер., 4.

В памяти моментально всплыли слова Салли: «В Окорочном переулке продаются особые сладости. Они помогают восстановиться».

«Рекомендации доктора, значит? — Ваймс захлопнул коробочку. — Ты всерьез думаешь, что стану грызть сушеную коровью кровь? Вот уж дудки!»

Хотя от жареной печенки он малодушно отказываться не стал. Конечно, он в гробу видал все эти проявления «вампирской заботы», но печенка — это печенка.

Ваймс почти успел доесть свою, весьма щедрую, спасибо мадам Черпак, порцию, когда в дверь отчаянно застучали. Ваймс замер, так и не донеся до рта вилку. Его охватило очень дурное предчувствие. Это предчувствие в мгновение ока сорвало его с места (на что голова Ваймса ответила недовольным гудением в висках) и бросило ко входной двери.

На пороге стоял констебль Посети. Он тяжело дышал после быстрого бега и смотрел на Ваймса полными волнения и растерянности глазами, рассеянно теребя висящий у него на шее амулет в форме черепахи.

— Что случилось?

— Еретики напали на госпиталь леди Сибиллы, сэр. Они захватили пациентов и персонал.

— Проклятье! Жертвы есть?

— Один убитый, сэр. Из персонала. Капитан Железобетонссон вел с ними переговоры, но… — Посети замялся, — это было их однозначное «нет».

Ваймс проглотил все высказывания, уже готовые сорваться с его языка. С ними говорил Моркоу. Моркоу! И он не смог их убедить? Что за чертовщина? Это значило только одно — вести переговоры эти ребята точно не собирались.

— Они сказали еще что-то?

— Да. Они требуют лично вас, сэр. Немедленно.

Вот оно как. Сектанты решили действовать наверняка? Притащить его на этот «гарпун» шантажом? Грубо, но эффективно. Ваймс коснулся значка, висящего на шее. Удержит ли он Тьму внутри, если Ваймс сунется в самое пекло? Парадигмус был довольно убедительным в своих доводах, но Ваймса все равно терзало смутное беспокойство.

— Они сказали, что убьют следующего, если вы не явитесь в течение часа.

— Значит, я явлюсь, — тихо прорычал Ваймс. — Значит, явлюсь…

***

Перед оцеплением собралось немало народу, в основном местные жители и случайные прохожие. Толпа выглядела весьма колоритно, но самое главное, она вела себя почти пристойно (с учетом местного менталитета, разумеется). Среди зевак Ваймс, к своему неудовольствию, приметил вечно лезущую во все дела макушку Вильяма де Словва. Журналист тоже его заметил.

— Командор! — де Словв попытался прорваться сквозь скопление людей, волоча за собой треногу иконографа. — Как вы прокомментируете?..

— Не сейчас! — отрезал Ваймс, ныряя за ограждение.

— Но, командор!

Ваймс не обернулся. Он шагал вперед по направлению к главному входу лечебницы, где в окружении прочих стражников стоял Моркоу.

— Хорошо, что вы пришли, сэр, — Моркоу бросил на него быстрый взгляд и снова вернулся к внимательному разглядыванию окон больницы. — Они уже начали нервничать, а это плохо, учитывая последние новости.

— Какие новости? — хмуро уточнил Ваймс.

Он понимал, что эти новости почти наверняка плохие. Ведь так обычно и бывает. Хотя прямо сейчас Ваймс бы не отказался от новостей в духе «пока вы добирались сюда, преступники уже во всем раскаялись, расплакались и разошлись по домам, чтобы потом принять постриг в монахи».

— Констебль Свирс смог пробраться по вентиляции и частично рассмотреть зал, в котором держат заложников. Он обнаружил еще одну бочку с маркировкой порошка номер один.

— Еще одну?

— Да, сэр. С помощью первой они пробились в больницу из подземных ходов. Мы так думаем, и это частично подтверждается показаниями свидетелей.

— Дерьмо, — прошипел Ваймс. — Они еще что-нибудь говорили?

— Пока нет. Думаю, они ждали вас, сэр, — Моркоу кивнул на одно из окон на втором этаже. — А вот и господин Жук.

В оконном проеме возник всклокоченный худощавый паренек в огромных круглых очках. Он заметил Ваймса и попытался гордо выпятить грудь, выглядело это жалко.

— Вижу, вы были благоразумны, господин Железобетонссон! — выкрикнул Жук. — Пусть он поднимается!

В слово «он» господин Жук вложил столько презрения, что хватило бы на четверых благородных сэров. В довершении всего он ткнул в сторону Ваймса пальцем.

«Ты дурак, господин Жук, — думал Ваймс. — Ты торчишь в этом окне, как мишень. В тебя даже констебль Посети попал бы без труда. А ведь мы могли бы стрелять. После того, как вы убили заложника, у нас нас есть все основания стрелять на поражение. Ты расходный материал для своих «братьев», господин Жук. Но продолжай, продолжай, тыкай в меня пальцами сколько влезет».

— Сперва отпустите нескольких заложников, господин Жук, — Моркоу сложил ладони рупором, но в этом не было необходимости, его голос и так был прекрасно слышен на много метров вперед. — В знак ваших добрых намерений!