«Почти».

Они снова оказались на мостовой. Близко, достаточно близко. Ваймс рванулся вперед.

«Попался!»

И тут все прекратилось, видение исчезло.

Ваймс моргнул, пытаясь понять, на каком свете он вообще находится. Судя по гулу в голове и ощущению, будто его тело сделано из чугуна, Ваймс снова оказался в самой что ни на есть реальной реальности.

Что это было? Видение было очень… захватывающим. Неужели это все проклятые вампирские фокусы? Чертов Ветинари…

— Ваймс, — голос патриция звучал у самого уха Ваймса, он даже успел задуматься, как это странно, — я думаю, теперь вы можете меня отпустить.

— Что?

Ваймс окончательно пришел в себя. Он только сейчас осознал, что вцепился в Ветинари мертвой хваткой. Левой рукой он схватил патриция за одежду, а правой… Черт… Пальцы правой руки зарылись Ветинари в волосы, лишая того пространства для маневра.

«Ох ч-черт», — Ваймс разжал хватку и очень медленно убрал руки, стараясь не смотреть Ветинари в глаза. Он подозревал, что плохо подходит на роль жертвенного агнца, но сцапать патриция во время ужина? Проклятье…

Ветинари выпрямился и промокнул губы платком.

— Я настаиваю на двухдневном отпуске для вас, командор. Вам нужно восстановиться.

Ветинари пригладил растрепавшиеся волосы. Он вел себя буднично, словно ничего особенного не произошло. Хотя, если хорошенько подумать, Ваймс был ему за это благодарен. Сам он не слишком хорошо представлял, как ему следует себя вести.

— Грядущие дни будут весьма насыщенными на события, требующие вашего участия.

Ваймс кивнул. Кровопотеря ощущалась, но он бы не назвал ее серьезной. С ним приключались вещи намного, намного хуже. Сейчас он даже мог идти, главное было не делать лишний раз резких движений. Если отоспаться и плотно поесть…

Ваймс коснулся места укуса. Кожа была ровной без каких-либо шрамов и отметин. Вот все и закончилось, осталась всего лишь одна деталь. Ваймс заставил себя отлепиться от стола и сделать несколько шагов вперед.

— Покажите ваши раны, сэр.

Ветинари отдернул рукав и принялся разматывать повязку на левой руке. Виток, еще один. Ткань покрылась коркой подсохшей черной крови и местами склеилась, что-то, похожее на золу, сыпалось с нее на пол. Ваймс следил за этим действом, как завороженный. Последний виток, и вот оно…

— Получилось, — выдохнул Ваймс.

Увиденное казалось невероятным. Поражение было таким глубоким, но все, что от него сейчас осталось — сеть потемневших вен на запястье, которая стремительно блекла, пока не исчезла полностью.

Ваймс победно улыбнулся и поднял глаза на Ветинари. Патриций ответил ему улыбкой, сопровождающейся фирменным взглядом, в котором невозможно было прочесть ничего. Хотя на долю секунды Ваймсу показалось (возможно, просто показалось), что в этом взгляде мелькнуло нечто похожее на удовлетворение.

— А теперь, вам лучше отправиться домой и отдохнуть, — Ветинари чуть склонил голову. — И в этот раз, Ваймс, я рекомендую вам воспользоваться каретой по назначению.

***

Повозка была старой и воняла застарелым куриным дерьмом. Колеса дребезжали, норовя отвалиться на первом же крутом повороте, а запряженная в повозку кляча хромала на три ноги из четырех. Лесли сидел в углу, обхватив колени руками. Вся их затея близилась к завершению, но теперь Лесли понимал, насколько ужасным будет конец. Он сам в это ввязался, сам заварил эту кашу. Но разве он мог знать, что все обернется именно так? Нет, он хотел совсем не этого. Он был не виноват! Это все проклятый Подколод! Лесли лишь хотел поймать Сущность. Хотел использовать ее, заставить служить человечеству. Хотел доказать, что профессора в Университете были просто трусливыми закостенелыми болванами, не желающими менять жизнь к лучшему. Он хотел…

Сейчас он больше всего хотел бросить все и убраться подальше. Вот только уже не мог. Подколод сидел напротив, не сводя с Лесли внимательного взгляда. Последствия их последнего «разговора» Лесли ощущал до сих пор.

«Если я не сделаю, как он говорит, — он убьет меня. А что будет после того, как я все сделаю?»

Лесли больше не тешил себя напрасной надеждой. Он был в дерьме по уши, и самостоятельно выбраться уже не мог. У него не было друзей, не было тех, к кому он мог бы обратиться за помощью. Все что у него осталось — выбор между жуткой мучительной смертью и «может быть, повешением, но может быть и нет, если удастся поторговаться». Стража уже напала на их след. Лесли слышал разговоры остальных Зовущих. Как бы хитер не был Подколод, он не сможет водить стражников за нос вечно. Он это понимал, поэтому заставлял Лесли торопиться. Время играло одновременно и за, и против. У Лесли в рукаве остался последний возможный козырь. А может и не козырь вовсе, так хлипкая соломинка для утопающего, последний шанс. Как бы то ни было, Лесли был намерен им воспользоваться.

Повозка остановилась на углу у старой кожевнической мастерской. Полог откинулся, и внутрь заглянул Штыб Рудоспуск, позади которого маячили шлемы еще двух гномов. Все трое были на взводе. Это чувствовалось и в их напряженных взглядах, и в том, как нервно их руки поглаживали рукояти топоров.

— Ты задержался, Ков!

— Тш-ш… — Ков приложил палец к губам. — Не шуми, брат мой. Мы лишь пытались убедиться, что за нами не следят.

Рудоспуск нахмурился, но все же понизил голос до чего-то, хоть отдаленно напоминающего шепот в гномьем исполнении.

— Нам пришлось бежать. Стражники едва нас не сцапали. Ритуал сорван. Все пропало! — на последней фразе его шепот стал настолько громким, что даже породил эхо.

Подколод поморщился.

— Ничего не пропало, брат мой. Никто не может преградить путь Справедливости, и твое сердце знает это. Забирайтесь скорее.

Повозка качнулась и жалобно скрипнула под весом новых пассажиров. Полог опустился.

— У тебя есть новый план? У нас еще есть шанс?

— Да, брат мой, — Подколод дал знак вознице, и повозка продолжила свой путь по ночным улицам. — Благодаря составленной вами карте катакомб и умениям нашего юного Лесли, у нас есть все шансы.

— Но как же… — глаза Рудоспуска были широко распахнуты, в них плясала свой дикий танец фанатичная, граничащая с безумием вера. И все же, разум его еще пытался хвататься за остатки реальности и рационального подхода. — Наши братья видели проклятого Ваймса в компании какого-то волшебника. Что если он попытается помешать?

— Это значит лишь то, что нам нужно действовать быстро. Раньше, чем он поймет, в чем дело. Раньше, чем все они успеют опомниться.

— Мы… Мы не будем ждать затмения? Но разве возможно?..

— Наш юный друг — настоящий самородок, — Подколод похлопал Лесли по щеке, отчего тот испуганно вздрогнул. — Он нашел способ усилить ритуал и приблизить наше торжество.

Глаза Рудоспуска распахнулись еще шире, вылезая из орбит.

— А что делать с проклятым Ваймсом? Он трусливо забился в свою нору. Что нам делать, если он из нее не вылезет?

— Брат мой… — губ Подколода коснулась улыбка, но его глаза совсем не улыбались. — Думаю, у меня есть идея, как выкурить его из этой норы.

Повозка неспешно катилась по ночным Анк-Морпоркским улицам, раскачиваясь и скрипя на ходу. Все сидящие в ней, за исключением Лесли, улыбались. И это было действительно жутко. Лесли прижал сумку поближе к себе, будто ребенок плюшевого мишку. В ней скрывалась его тоненькая соломинка, его последний шанс. Но что делать, если шанс использовать этот «последний шанс» не представится?

— За вами был хвост, братья мои… — еще тише, чем обычно, прошелестел Подколод. — Самый что ни на есть настоящий.

— Что? Как?! — гномы прильнули к щелочке полога. — Где?

— Та дивная серая тень, что стелется за нами по пятам.

— Это собака?

— Это волк. Вернее, вервольф.

— Проклятье! — Рудоспуск обернулся к Лесли и наставил на него дрожащий от гнева палец. — Это все он! Те масляные бомбы, что он дал нам, никуда не годились!