– Да, так же, как смерть обычно решает все проблемы.

Габриэлю показалось, что внутри него взорвался огненный шар ярости. С превеликим трудом он загасил его усилием воли. На глазах у Димы лицо Герцога превратилось в бледную маску, лишенную всяких эмоций.

– Дима, ты пьян. Ты болен. Ты еле стоишь на ногах. С тех пор как мы встретились, ты все время помогал мне. Теперь я хочу помочь тебе. Отправляйся в ночлежку. Я найду тебя утром.

Дима смотрел на друга, не веря собственным глазам. Это было еще хуже, чем в тот день в розовом саду. Холодные бесчувственные слова стали последней каплей. Помочь ему? Как же…

Просто Габриэль нашел свой дом и больше не нуждался в Диме.

Де ла Кастри видел, как кривая улыбка исказила губы его друга. В глубине души он все еще надеялся, что Дима отбросит свои предубеждения и вместе с ним поднимется к Себастьяну и Изабелл, но вместо этого Истомин ушел. Отвернулся от него, забросил на плечо гитару и неспеша зашагал к противоположному выходу из туннеля, оставив Габриэля в одиночестве. Тот хотел было окликнуть его, но с губ не сорвалось ни слова. Развернувшись на каблуках, де ла Кастри поспешил наверх.

Супруги о чем-то оживленно спорили, но стоило Габриэлю выйти из темноты туннеля, как они замолчали. Иззи ослепительно улыбнулась ему, и все треволнения вмиг покинули уставшее сердце.

– Твой друг не пойдет с нами? – спросила она.

Габриэль отрицательно помотал головой. Он смотрел на нее не мигая, из-за чего щеки Себастьяна снова покраснели от гнева.

– Мы решили, что сегодня ты переночуешь у нас, – добавила Изабелл.

Де ла Кастри открыл было рот, чтобы выразить свою благодарность, но Себастьян перебил его:

– В нашем доме есть охрана. У выхода всегда дежурят два солдата. Если ты предпримешь хоть что-то… – указательный палец Себастьяна угрожающе маячил возле длинного носа с легкой горбинкой, но глаза мужчины выдавали страх перед незнакомцем (незнакомцем ли?), за которого так страстно и так неожиданно заступилась его жена. – Если ты хоть волосок тронешь на голове Изабелл или попытаешься что-нибудь вынести из нашей квартиры, ты об этом сильно пожалеешь! Одна ночь, я даю тебе немного денег, а потом… Потом я еще подумаю, что с тобой делать!

– Себастьян! – Иззи побледнела так сильно, что, казалось, вот-вот лишится чувств.

Но Себастьян оставался непреклонен:

– Я все сказал!

Иззи перевела взгляд испуганных глаз на Габриэля, однако тот принял слова ее мужа с невозмутимым спокойствием.

– Клянусь вам, что и пальцем не трону вашу жену и ваше имущество. Я и мечтать не смел о такой помощи.

Ответ Габриэля не мог удовлетворить разъяренного и напуганного мужчину, однако Себастьян заставил себя кивнуть, после чего взял Изабелл за руку.

– Идемте. Мы и так довольно долго здесь простояли.

Габриэль не забыл Диминых предостережений, поэтому всю дорогу держался начеку. Давно стемнело, и газовые фонари тускло освещали длинные тщательно расчищенные от снега улицы. Тяжелые снежные тучи рассеялись, и высоко в темно-синем небе мерцали яркие звезды. Габриэль крутил головой, запоминая дома, повороты, оглядываясь в поисках Служителей.

Десяти минут им хватило, чтобы углубиться в богатые кварталы Нового Парижа, и вскоре они оказались перед длинным четырехэтажным зданием, выстроенным из белого камня. Роскошный фасад, белые колонны, подпирающие треугольный фронтон, – все говорило о том, что когда-то дом принадлежал одной из богатых графских семей, но с приходом Нового Правительства был отобран у прежних хозяев и перепланирован. Квартиры в здании теперь принадлежали ближайшим сторонникам премьер-министра, и Себастьян был одним из них.

На мгновение в глазах у Габриэля потемнело. Что он делает? Дима был прав. Ему нужно бежать отсюда. Слишком близко к беде…

У входа, как и предупреждал муж Изабелл, стояла охрана: двое крупных мужчин в черных бронежилетах, вооруженные винтовками и автоматическими пистолетами. Габриэль уже давно не видел "новейшего" оружия в столь хорошем состоянии.

Незадолго до Взрыва, в то время, когда миром еще правили Герцоги, инженеры-конструкторы из организации, которая затем стала именовать себя Новым Правительством, создали огромное количество новой техники для ведения войны, незамедлительно разошедшейся по миру.

Прогремевший Взрыв однако не только круто изменил ландшафт Ключевого мира, но и отбросил их цивилизацию в развитии на много лет назад. Автоматическое оружие вновь стало цениться на вес золота, и большую его часть Новое Правительство постаралось припрятать здесь, в Париже, на военном арсенале. Там оно находилось под неусыпной охраной и выдавалось на руки солдатами и Служителям для охраны правительственных учреждений и домов, где жила верхушка власти, а также для незамедлительного подавления любых бунтов, организованных бывшими аристократами.

Впрочем, обо всем этом Габриэль сейчас не думал. Он лишь видел оружие, понимая, что стоит Себастьяну свиснуть, и ему конец.

На первом этаже их встретил консьерж. Внешний вид бездомного музыканта поверг опрятного старичка в такой ужас, что Себастьян с трудом убедил его в том, что это лишь очередная благотворительная акция его жены, и бояться совершенно нечего.

Они поднялись в квартиру на четвертом этаже, и Себастьян отпер массивные двери. Из просторной прихожей, в которой оказался Габриэль, можно было с легкостью разглядеть широкую, обставленную удобной и дорогой мебелью гостиную, длинный коридор, украшенный шпалерами, уводящий вглубь помещения, где находились спальни и гостевые.

Сердце мужчины бешено стучало в груди. Такая роскошь могла быть доступна лишь человеку, который не просто работал на премьер-министра, а выслеживал для него беглых аристократов. Именно по наводкам Себастьяна бывшие графы и маркизы попадали в тюрьмы, где большинство из них умирало под пытками.

Вот, кем на самом деле являлся муж Изабелл. И если он решит сдать Габриэля, никто не сможет помочь ему. Никакой Жан Готье не приедет, чтобы вызволить его из беды.

– Габриэль! Габриэль, останься, прошу!

Пропитанные отчаянием слова вырвали Герцога из удушливого тумана паники, в который успел окунуться его разум. Оказалось, что он стоит, вжавшись спиной в дверь, в то время как Себастьян уже удалился вглубь квартиры в поисках домашней обуви и одежды для гостя. Изабелл больно держала его запястья, прижимая их к своей груди. Она была такой маленькой по сравнению с ним, ее макушка едва доставала Габриэлю до локтя. И такой храброй…

Иззи умоляюще смотрела ему в глаза.

– Я не могу без тебя! Ты мне так нужен! – твердила она настойчивым шепотом. – Останься!

– Я? – сказанное Изабелл не укладывалось в голове, в то время как сердце кричало – более правильных слов этот мир еще не слышал.

Происходящее все более напоминало Габриэлю тот теплый сентябрьский день, когда он впервые встретил Диму. Шестнадцатилетний подросток не дал ему умереть от голода, после чего отправился с ним в Приют, сев в машину к совершенно незнакомым людям. Однако поступками Димы в тот день (как и во многие другие) управлял архангел Рафаил. Что двигало Изабелл сейчас, Габриэль, как ни старался, не мог уразуметь. Если окажется, что это очередной архангел настырно ломится в его жизнь, то он точно сбежит!

Но что же делать с чувствами, которые сию минуту пламенели в груди, и которых он не испытывал еще ни разу в жизни? Которым он даже не мог дать названия! Они терзали его сердце и заставляли внимать тихому прелестному голосу.

– Как я могу быть тебе нужен?! Ты замужем!

– Будто я сама не знаю! – в отчаянии зашептала Изабелл. – Если бы я могла объяснить тебе, что происходит! Но я не знаю! Неужели ты этого не чувствуешь?

Она с опаской оглянулась через плечо, боясь, что из гостиной вот-вот выйдет муж и застанет их в непосредственной близости друг от друга. Но Себастьян все не появлялся.

– Ну? – молодая женщина вновь повернулась к Габриэлю. – Неужели не чувствуешь? Неужели у меня просто помутилось в голове?