Мужчина явно это смекнул, но кто мы такие, читалось на его физиономии, чтобы великие Каратели Хемминги перед нами головы склоняли, прощение вымаливая?..
- Хочу, - кивнул он, и я удивленно распахнула глаза. Неужто ошиблась? А вер приблизился к моему лицу почти вплотную и прошипел: - Спи уже, чудовище неугомонное!
Поцеловал и, поудобнее устроившись с моей тушкой под боком, уткнулся мне в волосы, чтобы через пару минут уже умиротворенно засопеть. Я только надулась, но все равно уснула почти вслед за ним.
Но выплыв из сновидений в очередной раз, попыталась сесть на кровати, однако меня держали так, что проще было отгрызть полтуловища, чем выбраться из плена.
Вздохнув, прикоснулась к мужскому плечу.
- Натан?.. – Нет ответа, даже дыхание не изменилось. – Натан! – Потрясла сильнее, он нахмурился, но не проснулся. – Натанчик, Натанчушечка, Натанюсечка, Натанюсюченька, Натаню…
- Меня пугает твоя фантазия, - не открывая глаз, улыбнулся волк.
- Ну пусти, пожалуйста, а то я прямо здесь сделаю кое-что вонючее!
Вернувшись из далекого далека, увидела, что Хемминг спит спиной к моему месту. Глянула в окно – на улице начало светать, уже почти рассвет. Проказливо улыбнувшись, расположилась на отведенной мне части кровати, но засыпать не торопилась.
Я полежала, посчитала в уме количество собственных друзей и знакомых, вспомнила их дни рождения, любимые книги и фильмы. Когда дело дошло до опасных для жизни аллергий, вервольф уже мирно сопел в две дырочки, умаявшись за день с такой проблемной и слегка чокнутой мной, которая, видите ли, работать ему не давала то мыслями, то запахом (уворованный платок отыскался в кармане пиджака, сложенный так, чтобы удобно было вытаскивать), то беспокойством и различными неприятностями, кои с завидным постоянством липли к моим вторым девяносто.
Я пододвинулась ближе и, благодаря более-менее посветлевшей улице, хорошо рассмотрела паутину шрамов, которая покрывала всю шею. Неслышно вздохнув, прикоснулась к месту соединения шейных и спинных позвонков, которое уже не скрывал воротник рубашки, губами. Мужчина лишь вздохнул, чуть поведя могучими плечами, поэтому я продолжила, проложив дорожку из поцелуев к чувствительному месту за ухом. И даже там виднелся крошечный шрамик…
Но стоило мне дотронуться до мочки, как в следующую секунду я оказалась на спине с прижатыми к постели плечами и нависшим надо мной оборотнем.
- Ты совсем сумасшедшая, или только припадками?! – прорычал вервольф, стараясь держать свое тело как можно дальше от моего.
- Совсем, даже справка есть. Хочешь – покажу? – любезно поинтересовалась я.
- Верю на слово, - хмуро буркнул Натан, но не позволил увести с темы, голосом, в котором отчетливо слышалось рычание, спросив: - Чего ты добиваешь?! Чтобы я взял тебя, как оборотень берет свою женщину, а ты потом, придумав себе всякой ахинеи, бегала от меня, как от чумного?!
- Кто от кого и бегает, так это ты от меня! – отбрасывая всю любезность и невинность, злобно прошипела я. – Можно подумать, я какая-то дефектная: испорченная, глупая, а возможно, просто ненужная…
- Второе. Однозначно – второе, - с самым серьёзным видом выбрал мужчина, а потом укусил меня за нос.
Я возмущенно завопила, тут же мстительно обхватывая его руками за шею и запуская пальцы в волосы. Каратель непроизвольно дернулся и склонился ко мне, снимая собственный вес с локтей и опуская тело вниз.
Его губы быстро коснулись бровей, потом щек, носа и подбородка, оттуда перешли на шею, медленно повторяя маршрут, не так давно проложенный мной.
- Одумайся, шальная! – жарко выдохнул оборотень в ухо. – Ты же самая красивая… - Поцелуй в основание шеи. – Самая лучшая… - Череда из все более настойчивых прикосновений к горлу и вниз – к ключицам. – Самая любимая… Ты слышишь меня, ведьма?!
Последнее было чистейшим рыком, выдохнутым мне в губы и дрожью отозвавшимся во всем теле. Глаза его сверкнули, на мгновение зрачок стал узким, а потом словно засветился, но страха не было. И я потянулась к нему, тут же ловя жадный, откровенный, почти жестокий поцелуй, который подавил мужской, едва слышный, вздох отчаянья.
Всего на секунду раздался треск разрываемой пижамы, но после первой же пуговицы я услышала действительно страшный рык, вырвавшийся из его горла. В ту же секунду я осталась в спальне одна.
Шум воды в ванной, и на негнущихся ногах взяла из своего шкафа самое огромное полотенце, которое мне привезли из Египта, повесила его на крючок с обратной стороны двери, коротким стуком сообщив об этом.
Я прекрасно осознавала, что дело не во мне, что он боится себя, боится сделать что-то не так, причинить боль. Многолетняя привычка из-за проклятья держать себя, свои желания и инстинкты в узде сказывалась теперь во всей красе. Я знала, кем я была в его глазах – хрупкой фарфоровой статуэткой, которую сильнейший из оборотней может сломать двумя пальцами. И если фигурку можно склеить или выбросить, то меня уже восстановить нельзя будет, только закопать.
Я не боялась. Вопреки всему, что знала о нем, что слышала, видела чужую реакцию, да той же Ани, я не боялась. Совсем. Но у меня болело сердце, потому что я понятия не имела, как избавить от этого страха его. Как убедить, что он не опасен. Не мне, во всяком случае.
Садясь на кровать и ощущая какой-то непривычный дискомфорт в запястье, подняла рукав пижамы. И воздух забился обратно в легкие.
На светлой коже, вторым рядом браслета, четко пропечаталась почти черными отметинами огромная ладонь.
Треск дерева заставил меня вскрикнуть от неожиданности и судорожно обернуться к выходу из комнаты. Уже абсолютно сухой и одетый, с полотенцем в одной руке, в проеме стоял Каратель, второй рукой сминая дверь, за которую держался в этот момент.
Без сомнений, синяки он рассмотрел.
- Натан, это… - тут же подрываясь с постели, начала я.
- Я ошибся, - только и сказал оборотень, вылетая из комнаты и сбегая вниз по лестнице.
Но не быть мне Хладовой, если бы позволила ему уйти так просто!
- И это все?! – рявкнула я с такой злостью, что зазвенело в ушах. – Ты просто уйдешь из-за какой-то пары синяков?! Ты настолько трус, Натан Хемминг?!
Мужчина замер у входной двери, отпустил ручку и медленно повернулся ко мне, всей своей фигурой выражая угрозу. Я же с почти наплевательским выражением лица спустилась вниз, остановившись лишь на третьей ступеньке от пола.
- В чем ты ошибся, Каратель? – бешено спросила я, сузив глаза, и звон в ушах стал громче. – В том, что обратил внимание на обычную ведьму? Или в том, что поддался эмоциям и поцеловал ее? А может, ты ошибся, когда сказал, что любишь и выбираешь ее своей парой?! Что же ты молчишь, легендарный Каратель Контроля?!
На каждый вопрос он сокращался расстояние, но, подойдя вплотную и оказавшись со мной одного роста, на последнем дернулся, как от пощечины.
- Отступить и все бросить – очень просто, - прошипела я, наклоняясь к его лицу. – А ты попробуй побороться, справиться с собой и выжить.
- Я могу сломать тебя пополам, всего лишь обняв сильнее, - сквозь зубы процедил мужчина, сжимая руки в кулаки. – Могу сорваться и укусить, превратив в волчицу и лишив тебя твоей магии, которую ты так любишь. Могу разрушить весь твой мир до основания, связав твою судьбу с моей. Этого ты не боишься? Что в желании насолить мне, мои враги не пощадят никого: ни тебя, ни твоих друзей… ни твою мать?
Он знал, куда бить. Научился превосходно находить слабые места и безошибочно ударять по ним, безжалостно вколачивая соперника в отчаянье. Еще бы, столько лет практики.
Вот только Хемминг постоянно забывает, кто я. И что мне пришлось вытерпеть от мира Полуночи за свои двадцать пять лет.
Я не отступила тогда. Глупо надеяться, что сдамся сейчас.
- Любить страшно, Натан, - тихо сказала я, глядя ему в глаза. И повернулась, медленно поднимаясь вверх по ступеням, чтобы бросить через плечо: - Но я не боюсь. Бояться следует тем, кто посягнет на моих близких.
