- Богдана в роли ездового пони для Святославы.

Ребята возмущались тем сильнее, потому что пока двум ведьмам нечеловечески везло. Да, мы не блистали великолепными раскладами, но были в благословенной середине, а потому на роль козлов отпущения… пардон, почетную должность ответчика не годились.

В этот раз сдавал Марк, у него мне обычно везло, поэтому я сидела без особого напряжения, от нечего делать, больше по привычке, чем по необходимости, проводя общий мониторинг компании. В основном это были азарт, веселье, прекрасное настроение и немного смущения и недовольства от Богдана из-за его потрясающе исполненной накануне роли. Я уловила что-то еще, что-то странное, между азартом и предвкушением, но пока разбирала, что именно, упустила, от кого шла эмоция. Слегка озадаченная, я глянула в свои карты, краем сознания отмечая, что остальные уже давно раскрылись.

- Не открываешься, значит, плохой расклад, - сказала Злата и тут же, пока ее не перебили, продолжила: - Правда или действие?

Я посмотрела ей в глаза.

Она. Это была ее эмоция. Оборотниха что-то задумала, я готова была руку дать на отсечение. Поэтому оставила свои карты закрытыми.

- Правда.

- Признайся, что ты думаешь обо мне, - чуть-чуть, едва заметно ухмыляясь, выдвинула условие девушка.

За столом наступило безмолвие. Ребята не рисковали даже шевелиться, дабы не спровоцировать никого из нас двоих.

- Злата, это не… - начала Свята, но я положила руку ей на колено, останавливая.

Это должно было когда-нибудь случиться. Днем раньше, днем позже, без разницы. Единственное, что искренне меня возмущало, это метод Деминой. Верх низости и подлости подловить меня на подобном при Елизаре. Не просто выставить себя жертвой при всем честном народе, но и испоганить нашу с ним дружбу, почти родственные узы, проверенные годами и миллионом переделок!..

Что ж, проверим – выдержат ли они проверку одной маленькой, строптивой и ревнивой вампиршей.

- Ты мне не нравишься, Злата. Совсем. Как человек, который искренне привязан к Елизару, я считаю, что он мог бы выбрать кого-то поумнее, посдержаннее, поадекватнее, в конце концов. Я думаю, что ты приносишь ему одни проблемы, именно поэтому ты мне не нравишься. Не нравишься ты мне еще и потому, что твое поведение для человека, который, как я слышала от Альбины, «прошел действительно много всего ужасного», абсолютно дебильное. Ты не уважаешь старших, не слушаешься их советов, из-за тебя страдают невинные верлафы. Мне искренне жаль Елизара, да, но это его жизнь и именно ему ее портить…

- Яра, я думаю, тебе стоит замолчать, - глухо и зло выдавил Тагашев, бледнее от бешенства.

- Твоя невеста хочет знать правду, я лишь выполняю условия игры, брат, - хмыкнула я и вернулась глазами обратно к Деминой. – Ты не нравишься мне из-за своего потребительского отношения к Максу, которого ты используешь, когда вздумается, и которому с завидным постоянством давишь на больную мозоль в виде его к тебе любви. Но апофеоз всего этого марлезонского балета произошел именно сегодня, вот прямо сейчас. Когда ты опустилась до подлости, до мерзости, лишь бы испоганить мои отношения с Елизаром, к которому ты ревнуешь с самого моего появления в клане. Я устала тебе повторять, а потому более не буду этого делать – вижу, что это клиническое, и вряд ли повтор хоть что-то изменит в твоих мозгах. На место он в любом случае их не поставит. Мне жаль тебя, ибо после восемнадцати уже нет шансов поумнеть. А ты уже справила девятнадцатилетие. Мысль дошла, я надеюсь.

Тишина в комнате стала оглушающей. Старший из братьев не рассматривал ситуацию под таким углом, а потому его темные от гнева глаза сейчас впились в невесту. Которая сидела, не замечая ярости жениха, и едва ли не прыгала от счастья, что ее задумка удалась. Она даже почти не злилась из-за моих слов – столь грандиозным был ее триумф.

Да, я могла обойти эту ловушку, разрушить до основания весь ее план, но она знала, что я так не сделаю, потому что всегда и во всем иду напролом и до конца. Ведь знаю, что можно сделать по-другому, но все равно поступаю именно так. Это как раз был один из таких случаев. Один из множества, ибо…

Принцип.

Подонков следует учить.

Наукой Демины будет последующая их с Тагашевым ссора, которая будет непременно, не будь я ведьмой по праву восхождения!

- На этом, Злата, всё. – Я веером выложила карты на стол.

Флэш-рояль.

Я поднялась, поцеловала Святу в макушку и, прихватив куртку, вышла из дома, стараясь не засмеяться от выражения лица Хранительницы – очевидно, осознание того, что за одну секунду она превратилась из победительницы в побежденную, далось ей весьма и весьма болезненно.

На улице было свежо и по-весеннему тепло. Небо было совершенно безоблачным, а потому яркие звезды задорно подмигивали мне со своей недосягаемой высоты. Я чуть улыбнулась им, взяв курс на свой дом и планируя, как и когда устрою праздник по поводу новоселья. И кого приглашу на него. Точнее, кто придет ко мне.

Я остановилась, раскинув руки в стороны и давая ветру обтекать меня, подобно реке – огромный валун. Воздушная стихия, смешанная с запахами леса, ранних цветов, дождя и новой травы, заиграла со мной, переливаясь и звеня всеми окружающими звуками. Ветер в последний раз коснулся кончиков моих волос и полетел дальше – ему нашлась смена. Ишь ты, ответственный, сдал с рук на руки не кому-нибудь – охраннику. Забавно.

- Прости, мне не следовало говорить про тебя подобное при всех, - не поворачиваясь, сказала я.

- Я уже привык к выходкам своих подопечных, - хмыкнул парень, поравнявшись со мной. – К тому же, ты во многом права.

- И все же нужно было промолчать… - виновато начала я.

Но Фадеев перебил, тряхнув головой и отросшей челкой:

- Нет. Не нужно было. Слишком многие рядом со Златой молчат о том, о чем давно уже следовало бы сказать. Она взяла слишком большую волю. Над Николаем, над Елизаром… - Он замялся, и я засомневалась – хватит ли духу ему признать собственный косяк. - Надо мной.

Мне не хотелось более вспоминать взбалмошную невесту моего теперь уже, наверное, не-брата, поэтому я снова задрала голову.

- Красиво, да?

- Да. Жаль, мы редко замечаем это, - улыбнулся Макс. – Ты странно выглядишь.

- Почему? – Ничего необычного в себе не чувствовала.

- Ты словно не ругалась ни с кем, а с курорта вернулась: свежая и отдохнувшая.

Я вспомнила игривый ветер и тоже улыбнулась. Внезапно захотелось поделиться собственными знаниями и ощущениями…

- У вас есть какой-нибудь пруд или озеро?

- Да, идем, здесь недалеко.

«Недалеко» - это он, конечно, загнул. Топали мы весьма продолжительный промежуток времени – полчаса, не меньше, но, спешу вас заверить, оно того стоило.

Макс вывел меня на берег большого озера, которое было слегка вытянутой формы. Мы стояли под кроной одного-единственного высокого дерева, куда не доставали любопытные лучики Луны. Неподалеку от берега плавала пара белых лебедей. Заметив нас, они чуть насторожились, но уплывать не спешили, очевидно, привыкли к зрителям, появляющимся здесь в любое время дня и ночи.

Место воистину было сказочно прекрасным. И воистину живым.

- Прислушайся, - шепотом сказала я, все еще боясь спугнуть прекрасных птиц. – Что ты слышишь?

- Вода бьется о камни, - тут же кивнул Фадеев в правую сторону, где действительно виднелись валуны. – Камыш шуршит, и квакает лягушка. Бьются шесть сердец – четыре быстро, два нормально. На верхушке дерева возится птица – яйца высиживает…

- Ты не романтик, - обижено упрекнула я. – Смотри, как надо.

Я шагнула из тени на свет, чуть склоняя голову к плечу и почти сразу же улавливая тихую, ненавязчивую мелодию ветра, которая сливалась с песней озера. Две стихии потянулись ко мне, признавая своей, ребенком природы, одной из них.

И вокруг меня закружился легкий поток ветерка, принося с собой мелкие капельки воды. Я засмеялась, когда баловник взлохматил мои волосы, бросив в лицо брызги. Смех разнесся над водной гладью, и она откликнулась, рядом с берегом пойдя рябью.