И у меня пропало всякое желание вырываться. Пытаться свести все к шутке. Или хотя бы успокоить Макса. Мне вдруг резко захотелось засветить по нему чем-нибудь таким болезненным и страшным, чтобы ни вздохнуть, ни выдохнуть под тяжестью проклятья…

Только потому, что уж я-то прекрасно знала – как раз Злата не единожды выкидывала подобные финты ушами.

- Отпусти. – Прожив столько лет, как дочь главного мракаура, я прекрасно научилась отдавать приказы: сухо, четко и холодно. Чтобы даже мысли о неподчинении не возникло. И Фадеев это подтвердил, почти сразу же поставив меня на землю. Я сделала шаг назад, не сводя с него глаз. – Говоришь, Злата ничего такого себе не позволяла?.. – Я язвительно рассмеялась. – Тогда возвращайся к ней. Уверена, она будет рада, что ее верный раб вернулся.

Охранник дрогнул, словно получил пощечину. Я лишь холодно ему усмехнулась и пошла в сторону выхода.

- Ребенка отвезти не забудь.

***

Не могу сказать, что меня мучила совесть. Нет, даже не свербело нигде. К тому же, совесть – не то, что украшает ведьму. Просто две недели молчания… Это как-то… бесит.

После того памятного случая на тренировке я пошла к Фомину и забрала украшения для группы ночного патруля. Как и просила, верлафы упаковали свои вещи – кто в мешочки, кто в коробочки – и аккуратно подписали, чтобы не перепутать. Пока с директором и главой клана мы договорились, что в амулетах будет только защита на три-четыре раза. Я просила немного времени и желающих на тестирование других заклятий. Верлафы сказали, что подберут добровольцев.

В тот день Марк был в Академии, он же и отвез меня сначала домой, потом в школу Альбины. У меня стояло два занятия с перерывом в один урок: дефиле и восток, так что на три часа мне удалось повысить себе настроение.

Девушка Марка была искренне мне рада, и сама также посещала мои занятия. Я познакомилась с огромным количеством девушек-верлафов, честно стараясь запомнить всех и каждую по имени и фамилии. От шеренги из двадцати вампирш до меня долетали разные эмоции, но в целом ничего отрицательного, и это помогло расслабиться и наслаждаться танцами.

Одна девушка, больше похожая на эльфа, Наталья Разина, попросила позаниматься с ней дополнительно, отработать шаг-поворот по дефиле. Марк сказал, что меня заберет Елизар, у него как раз закончится совещание. Попрощавшись с Альбиной, я вернулась в зал к Наталье.

Она была очень трудоспособной, сильной Хранительницей. Но какой-то… неживой. Ее эмоции – смесь любопытства ко мне, предмету (судя по всему, танцевала она впервые) и отстраненности от всего остального – поначалу ставили меня в тупик. Но только поначалу.

- Я могу забрать ее, - сказала я, выпрямляя ей спину.

- Кого – ее? – Зеленые глаза настороженно встретились с моими в зеркале.

- Боль. Есть такое заклинание.

Девушка отскочила от меня, как ошпаренная.

- Откуда ты знаешь?!

- Я не знаю, я чувствую. Твои эмоции. Ты потеряла любимого человека.

В один момент она перестала пытаться казаться нормальной. Просто улыбка слетела, обнажив передо мной то, что я сама уже испытала однажды – дикую, беспощадную боль.

- Ты действительно можешь это сделать?.. – Разина посмотрела мне в глаза.

- Да. – Я кивнула. С другими всегда проще: им ты можешь помочь, а себе – нет.

- И что будет? – спросила она, обхватывая себя руками.

- Ничего. Все останется прежним. Ты сохранишь все воспоминания, даже о его смерти, просто будешь чувствовать ее иначе – как люди чувствуют потери спустя много лет: грусть, печаль. Но без этой убивающей тебя боли, страданий и тоски. Вина за то, что не успела, не спасла, также пройдет. Ты станешь свободной от… него. И, наконец, начнешь жить для себя.

Я видела ее смятение, ее неопределенность и внутреннюю борьбу. С одной стороны, она хотела освободиться, вздохнуть спокойнее и легче. А с другой – боялась, что там, на том свете, любимый сочтет ее предательницей.

- Просто поверь мне на слово: мертвым уже все равно. – Я сама поразилась, как безразлично и сухо прозвучал мой голос.

Наталья секунду смотрела мне в лицо, а потом улыбнулась: понимающе так, с чуть заметной иронией. Мол, плевать, что я вампир, ты человек, в душе мы – одинаковые.

- Как это будет? – спросила она.

- Словно тебе выжигают душу, - честно призналась я. – Как и за все в мире магии, за облегчение также приходиться платить.

Но Разина больше не колебалась ни секунды.

Она права: люди и верлафы во многом схожи. Мы готовы терпеть любую боль, если знаем, что она оправдана.

- Сделай это.

И я помогла ей. Одно касание ее висков, пара странных, непонятных для непосвященных слов, опустошение моего резерва на три четверти, и пять минут ее криков и судорожных вздохов, когда ей казалось, будто ее заживо сжигают на костре. Месяцы ее страданий и переживаний впустую. А я все держала голову девушки у себя на коленях, вместе с ней просматривая воспоминания. Мне было жаль лишь того, что я не могла помочь ей раньше.

Девушка закрыла глаза, прислушиваясь к себе, а потом улыбнулась. Так, что у меня дух перехватило: ярко, красиво, лучезарно. Наталья мгновенно преобразилась, перестав походить на собственную тень, которая загоняет себя до такой степени, чтобы даже на мысли сил не оставалось.

Наталья Разина наконец-то вернулась.

- Спасибо! – Девушка кинулась мне на шею. Я со смешком обняла ее.

- Рада, что тебе стало лучше. Елизар скоро приедет, пойдем переодеваться…

Тагашев был точен, как швейцарские часы. Стоило нам выйти, как его машина мигнула фарами, приглашая внутрь. Дорога прошла весело и быстро, мы сначала довезли Разину, а потом, тепло простившись с ней, поехали домой.

- Что ты сделала? – глянул на меня друг детства.

- Убрала боль, - пожала я плечами. – Ей пора жить дальше.

- Все как-то и без магии справляются, - проворчал мракаур, и от него долетело глухое недовольство.

- Порой спасает только магия. – Я улыбнулась. – А порой не помогает и она. – Огромная ладонь Елизара привычно опустилась мне на макушку. – Ты переживаешь?

- Твоя сила растет, солнечная девочка. И растет очень быстро. Раньше твои волосы не светились, а зрачки не превращались в узкие щелки. Для малейшего колдовства тебе требовалась огромная концентрация, а сейчас ты колдуешь – как дышишь. Легко, непринуждённо и естественно. Ты стараешься помочь всем, но снова забываешь про себя. – Он нахмурился. – Я тревожусь, потому что понятия не имею, как смогу помочь, если ситуация выйдет из-под контроля. Я не хочу опять терять свою сестренку, которую однажды уже не смог спасти…

- Это я сделала, - прервала я его неожиданно.

- То есть? – приподнял парень бровь.

- То есть это я сбросила тебя со скалы, чтобы ты не смог вернуться за мной.

Тормоза машины взвизгнули, и я в один момент осознала собственную глупость – рассказывать об этом явно не стоило…

- Зачем?! – зарычал названный брат, и его глаза сверкнули в темноте салона.

- Ты был нужнее Коншину, чем я. У меня было еще два года на вхождение в силу, а твоя уже развилась, Виктор знал, что получит, если сможет тебя удержать. Елиза-а-ар!.. – проблеяла я в конце, когда Тагашев навис надо мной огромной, злющей глыбой.

- Не будь ты мне сестрой, я бы тебя убил! – рявкнул он так, что у меня заложило уши. Я зажмурилась и сжалась, стараясь стать еще меньше, чем есть. – Как ты могла так поступить?! Мы ведь клялись другу друга не предавать! А ты… заставила нас себя бросить! Как ты могла, Ярослава?! Я думал, что предал тебя!..

Елизар закрыл лицо руками и какое-то время молчал. Потом вздохнул и уставился на меня таким своим фирменным взором, в котором чудесным образом смешивалось все, что он думает про меня, включая жгучее желание свернуть шею.

- Только Марку не говори, - поняв, что кризис миновал, пискнула я. – У него нет твоей железной воли, а я еще жить хочу…

- Да ну надо же!.. – фыркнул мракаур, желчно ухмыльнувшись.