- Все в порядке? – озабоченно спросил Макс, и я почувствовала его опасения, потому что перед главой клана он умудрился лопухнуться в роли моего телохранителя.

- Да, но… - Я хмуро глянула на парня, и тот без слов протянул мне руку помощи, чтобы поднять с порога.

- Как ты собираешься найти то, что тебе нужно? – посмотрел на меня Николай.

Я лишь усмехнулась. В голосе Вязина явно проскользнула надежда на то, что сейчас я жестом великой магини сплету заклинание, и нужные книги сами лягут передо мной, открытые на требуемой странице. К сожалению, такого заклинания не было, но меня порадовало, что в хранении своей истории верлафы были абсолютными педантами.

Все книги стояли в высоченных шкафах, закрытые за пуленепробиваемым (и, что греха таить, вампиронепробиваемым) стеклом, дверцы которых закрывались замками с биометрическим ограничением доступа. Маниакальное стремление защитить свои тайны я оценила, чем заставила сурового главу клана слегка стушеваться.

Работа предстояла долгая и нудная, поэтому Вязин, чтобы не терять времени, сразу открыл все четыре шкафа и вышел из хранилища вместе с директором, оставив меня на попечение Фадеева. Мне предстояло прикоснуться к более двум тысячам книг, и, глядя на мое скорбное лицо, парень решил немного развлечь разговором.

- Давно ты знаешь Марка? – когда я залезла на самый верх лестницы, спросил он.

Я ухмыльнулась, скользя кончиками пальцев по корешкам книг. Ни одна не фонила и не светилась, как положено всем приличным артефактам при соприкосновении с ведьмой.

- Вопрос с подвохом?

- Нет.

- Врешь.

Он фыркнул и сложил руки на груди, намекая, что даже если я буду падать, ловить меня никто не собирается. Пф, не очень-то и надо.

- Хорошо, как давно ты знаешь Марка и этого… мракаура? – слегка недовольно осведомился Макс, когда ему надоело пялиться снизу на мою пятую точку.

- С детства. С самого своего первого дня, когда меня нашёл Виктор Коншин и привез к себе в поместье. – Я улыбнулась, вспомнив, как восьмилетний мальчик бесстрашно подходит к грязной пятилетней девочке в рваной одежде и протягивает для знакомства свою руку – чистую, ухоженную, обрамленную накрахмаленным манжетом рубашки. Тогда меня подкупила его улыбка, дружелюбная и искренняя, и прелестные ямочки на щечках. С возрастом ничего не изменилось: даже будь я сто раз уверена, что никто и ничто не заставит меня делать то, чего я не хочу, стоит Тагашеву пару раз улыбнуться, показав мне ямочки, и все, готово! – Я понимаю, что ты его ненавидишь из-за Златы, но Елизар – хороший. По крайней мере, я не знаю никого, кто вынес бы столько и не озлобился на весь свет. Я вот так не смогла.

- Ты считаешь себя злой? – ухмыльнулся верлаф, глядя мне в глаза, когда я спустилась, чтобы отдать ему книгу, ответившую на мое прикосновение, и явно намекая, что знает сотню существ, которые в десятки раз хуже меня.

- Ну… Я не так добра, как Альбина, и не так зла, как Виктор. Я – что-то среднее. Что-то… другое.

Я быстро отвернулась и полезла наверх.

Только Елизар и Марк знали, как я ненавидела это слово. Не человек, не верлаф, не мракаур, не полукровка. Я была чем-то непонятным и, судя по всему, единичным. Нет, я не жаловалась им. Но и не радовалась. Просто иногда становилось очень тяжело от невозможности поговорить с кем-то об этом. Да, друзья кивали и выслушивали, но при этом хорошо, если понимали едва ли половину из сказанного.

- Я не думаю, что ты злая или плохая, - произнес парень. Я с интересом глянула на него вниз. – Просто слишком… взрослая. Фомин не зря спросил, сколько тебе лет.

На какое-то время наступила тишина. Я успела спуститься почти до уровня оборотня, когда молчание стало надоедать.

- А что у тебя со Златой? – спросила я, отдавая ему очередную книгу.

К моему удивлению, Макс не стал злиться или отмалчиваться.

- Ничего. Она счастлива со своим мракауром, скоро выйдет за него замуж, и будет у них целая орава маленьких Елизарчиков. – Он передернул плечами, как если бы съел что-то мерзкое. – Для меня в ее жизни места нет. Ты что-то сломала во мне, когда сказала, что хватит мучиться несчастной и невзаимной любовью. – Фадеев вымученно улыбнулся мне, присевшей на ступеньку лестницы напротив него. Это было очень прикольное чувство – быть с ним одного роста, когда обычно я ему в прыжке до подбородка доставала!.. – Я весь день потом об этом думал. И глядя на Злату, бегающую с тобой по магазинам, неожиданно понял, как устал. Я устал бороться, Ярослава. Я просто устал. Мне надоела боль. Я хочу… отдохнуть. – Он вдруг резко нахмурился и как-то возмущенно уставился на меня. – Ты что, заклинание какое-то применила, что я тебе тут душу изливаю?!

- Поздравляю, Макс, - улыбнулась я. – Ты только что стал взрослым.

- Издеваешься?! – гадюкой зашипел оборотень, и его синие глаза сверкнули.

- Нет, - поднимаясь со своего насеста, ответила я. – Ты научился отпускать людей из своей жизни. Ты повзрослел. Ты уже не парень – мужчина. Я рада за тебя, Макс. Правда.

Улыбнувшись недоверчиво глядящему на меня парню, я перешла к другому шкафу и снова полезла на самый верх. Книга, стоящая посередине, мягко засветилась, реагируя на ведьму, и я вытащила ее, спускаясь к верлафу.

- Ты любила когда-нибудь? – вдруг поинтересовался он, когда я протянула ему книгу.

Пальцы непроизвольно сжались сильнее, и я удержала ее дольше нужного.

- Нет, - ответила я, залезая повторно.

- Врешь, - уличил Фадеев.

- Да.

И оставшиеся два шкафа мы работали молча.

***

Книг набралось прилично – штук двадцать так точно. Я не пересчитывала, чтобы не пугаться еще больше.

- И что теперь? – скрестив руки на груди, поинтересовался Макс.

- Будем магичить, - ответила я, раскрывая первую книгу.

Внутри она была испещрена какими-то непонятными рунами. Оказалось, древний язык верлафов (спасибо, Макс!). Еще охранник ехидно предложил мне почитать сии мелкие фигулинки, за что получил кулаком в живот (после чего долго хохотал, глядя, как я потираю несчастную руку, отбитую о железобетонный пресс). Решив демонстративно не реагировать на мелкого… то есть крупного паршивца, перелистала книгу до середины, положила пятерню на разворот и коротко скомандовала:

- Откройся! – Рукопись меня прицельно игнорировала. Но я упорная! – Проявись! – Видимо, книженция была патриотом, а потому встала на сторону забавляющегося оборотня. – Яви мне чудо магии?.. - уже менее уверенно предложила я, но этой заразе все было по боку.

- Попробуй «Атрэм», - вдруг посоветовал Фадеев.

- Ат-куда?! – не поняла я.

- «Атрэм», - как для умалишенной, четко повторил парень.

- «Пять» тебе по риторике! – буркнула я. И уже громче и обращаясь к книге: - Атрэм!

И – о чудеснейшее из чудес! – эта бумажная вредина слегка засветилась. Буквы, писанные старинными чернилами, засияли и начали стремительно меняться местами. На пустых местах стали проявляться рисунки, по стилю очень похожие на те, что я видела в своем ведьмовском талмуде. А спустя минуту передо мной уже лежала книга в той же обложке, но с совершенно иным содержанием.

- Круто! – прокомментировал оборотень, закрыв рот раньше, чем я успела захлопнуть его пальцем.

- А то! – ехидно усмехнулась я. – Вот тебе еще фокус…

К первой руке добавилась вторая, заклинание полилось, как ручеек – тихо и мелодично, мои глаза и волосы засветились, зрачки вытянулись в узкую кошачью щелку, а письмена в книге начали переливаться и… переползать на мои руки, поднимаясь все выше.

Я словно отключилась от мира, выплетая заклятье как венок, сдабривая каждое слово строго определенным количеством силы и ни каплей больше. Я проговаривала заклинание до тех пор, пока последняя буковка не добежала до моего виска, чтобы с тихим шелестом исчезнуть в нем.

- Два-два, - неожиданно сказал стоящий рядом оборотень. Я подняла бровь. – Часы и превращение – у меня, и распечатывание книги и… вот это – у тебя. Сегодня у нас равный счет по удивлениям.