- В чем дело, Ярослава? – спросил Вязин, слегка подаваясь ко мне, когда меня усадили на кресло рядом с ним.

- Я хочу найти в вашем хранилище любые книги, в которых содержится хоть что-то про создание щита…

- Невозможно! – воскликнул один из мужчин, блондин с непонятного цвета глазами.

- Мы не можем пропустить ее в нашу святая святых! – поддержал его второй, с галстуком, который не подходил к его дорогущему костюму.

Оставшиеся трое от комментариев воздержались, но их страх неизвестного вырос в геометрической прогрессии, прибавив к этому еще и подозрительность. Они поглядывали на главу клана, который внимательно изучал мое спокойное лицо.

- Зачем?

- Я надеюсь, что смогу найти записи других ее заклятий, - честно призналась я. Николаю – можно.

- Что это даст? – продолжил он расспросы, и я чувствовала его интерес и пока еще слабую, но крепнущую надежду.

- Мой уровень недостаточно высок, чтобы вплетать заклинания в предмет, как делала эта девушка, построив ваш щит на ноже. Но если я найду ее записи, то смогу повторить нечто подобное с другими заклинаниями. Например, с охранными.

- То есть?.. – подтолкнул меня к развитию Макс.

- То есть – сейчас утрирую, конечно, - если ты повесишь себе на шею заговоренную мною какую-нибудь штучку, то сможешь, к примеру, три раза использовать левитацию. Или пять фаерболов. Да мало ли, какое заклинание можно привязать к предмету, там уж разберусь на месте. Понимаете? – обратилась я к Вязину.

Он понимал. Еще как. Я чувствовала, как его воображение рисует ему уже почти неуязвимых верлафов. Рядом похожие эмоции излучали Фомин и Макс.

- Довериться непрофессионалу – что может быть опаснее? – презрительно скривил губы тот мутноглазый.

- Не иметь даже такого непрофессионала, - осадил его Николай.

- У вас есть претензии к моей работе? – подняла я бровь, в упор глядя на мужчину. Ему стало явно неуютно под столь пристальным взором моих слишком странных даже для оборотней глаз.

- Пока нет. Но мало ли, что может случиться с вашим хваленым щитом? Вдруг он не так хорош, как вы нам расписали?..

- Николай, - я повернулась к главе клана, которого явно забавляла моя реакция и вся ситуация в целом, - мне не очень понятно, что вообще происходит. Я, кажется, стараюсь вам помочь, а вот этот товарищ, судя по всему, обвиняет меня в некомпетентности?

- Очевидно, Дмитрий просто не точно выразился, - попытался сгладить неловкость Юрий Петрович. – Он переживает, что вы ничего не найдете.

- Это уже моя забота, не ваша, - отрезала я, все так же глядя оборотню в глаза. Его злила и пугала моя смелость и дерзость. Как политик, он понимал, что я не с пустого места такая уверенная в себе хамка. – Я всегда возвращаю долги, уважаемый. И делаю свою работу хорошо.

- В это сложно поверить, - выдал вдруг тот, с ужасным галстуком.

В комнате наступила такая оглушающая тишина, что мы услышали, как по верхним ярусам ходят студенты. Все мужчины разом напряглись, не зная, чего ждать от ведьмы.

В помещении резко похолодало, а мои волосы и глаза слегка засветились, как бывало всякий раз, когда я и магия не могли договориться. Я редко позволяю себе подобные фокусы, но сейчас это получилось непроизвольно – меня вывели из себя. Очень быстро и качественно.

- Что?

Один простой вопрос, но даже Николай рядом со мной закаменел. Как любые животные, они прекрасно ощущали границу той опасности, с которой уже не смогут справиться. И сейчас инстинкт самосохранения подсказывал каждому оборотню, что он подобрался к этой черте непозволительно близко.

Я поднялась и уже собиралась уйти, дабы не совершить чего-то такого, после коего этого урода могли вынести отсюда вперед ногами, когда ладонь Вязина придержала меня за руку. Он был зол на своих советников и на меня. На первых, потому что не могут держать язык за зубами, а на вторую – потому что не пожелала уйти от конфронтации.

Почему-то я почувствовала себя виноватой перед ним. Я опустилась обратно в кресло, и хоть свечение пропало, но ненависть в странно золотых глазах заставила эту парочку идиотов заерзать.

- Именно из-за таких, как вы, мракауры считают всю вашу расу лишь тупыми псами! – вырвалось у меня. Макс опасно сузил глаза, намекая на месть за такие слова, но как-то не впечатлило – я слишком разозлилась сама. – Безвинные парни и девушки, которым еще жить и жить, гибнут за ваше благополучие, а вы запрещаете оказывать им помощь! И после этого вы еще смеете говорить, что мой щит не работает?! Да на черта он нужен, когда в клане есть оборотни, что хуже мракауров и преспокойно уничтожат его и так?!

Когда я пила кровь у Елизара, то он случайно вспомнил кое-что. Позже я спросила, и это оказался бой во время Бала Хранителей. Я видела его глазами, как одному за другим Охотники отрывают головы верлафам – огромным волкам. А те ничего не могут противопоставить их телекинезу, скорости и силе. У оборотней только клыки и когти. Но что они могут, когда одно движение руки – и у тебя сломан хребет?..

Поэтому сейчас я разозлилась. Я никогда не любила кровь и смерть, но благодаря Коншину, я возненавидела все это. Я ненавижу боль. А убивая тех охранников лаборатории, мракауры приносили боль не им, а тем, кто ждал их с патруля.

И теперь мне запрещают хоть немного оградить оборотней от любой боли те, кто даже не участвует в охране территорий, а просиживает свою задницу в безопасном кабинете, под надежной защитой купола!..

Есть ли этому оправдание?!

Нет.

- Как ты смеешь, девчонка?! – зарычал мутноглазый.

- Хватит! – резко высказался Николай, не давая мне и рта раскрыть, что, впрочем, к лучшему. – Дмитрий все понял. Сейчас он кивнет, разрешая тебе зайти в хранилище, а потом уйдет по своим, несомненно, очень важным делам.

- Ты потакаешь этой девке?! – взвился сторонник этого Дмитрия.

- «Эта девка», чтоб ты знал, Михаил, могла умереть, выставляя новый щит над нашей территорией. Она – то, что поможет сохранить жизни нашим Хранителям, которые гибнут десятками против единиц Охотников Коншина. Я ей доверяю так же, как и Елизар Тагашев. Я все сказал. – Вязин поднял бровь и положил руки на стол. Жест безобидный, по сути, но весьма красноречивый: вякни что-нибудь, и вякать тебе будет уже нечем.

Оскорблённый мужчина поднялся и почти бегом покинул зал совета. За ним ушел и его соратник. Остальные со странной смесью любопытства и недоверия смотрели на меня, но эти безоговорочно подчинялись воле главы клана.

- Вот и прекрасно, - бодро произнес Фомин, жестом показывая мне на дверь хранилища.

Стоило ему открыть ее, как меня ослепило от блеска золота и драгоценных камней. Макс едва слышно хмыкнул, глянув на мои выпученные глаза, и это помогло мне поднять челюсть с пола и двинуться за директором.

Но стоило переступить высокий порог, как меня замутило. Горы золота заплясали перед глазами, мешаясь с цветными, яркими пятнами. Кровь зашумела в ушах. Я пошатнулась, взмахнув рукой и ища опору, но оборотни уже ушли вперед, поэтому оперлась я на косяк. Непроизвольно опустила голову вниз, а когда подняла…

Золотые монеты, кубки, слитки, браслеты, короны, книги в серебряных переплетах и обернутые кожей фолианты… ВСЕ это было в крови!..

- Господи Иисусе!..

- Яра?! Ярослава?.. – Как сквозь толщу воды донеслось до меня, и я увидела перед собой желто-зеленые глаза Юрия Петровича и синие – своего охранника.

- Кровь… Так много крови! – Я закрыла лицо руками и попыталась взять нахлынувший ужас под контроль.

- Что?! Яра, тебе показалось. Здесь нет ничего такого! – тихо проговорил Фомин.

Спокойно, Ярослава, спокойно. Ты сильная, ты сможешь успокоиться. Возьми себя в руки! Эта не та кровь, другая! Ее не может быть здесь. Это невозможно…

Возможно-возможно-возможно, эхом отдалось в сознании, и я резко распахнула глаза.

Золотые горы были стандартно золотыми и весело подмигивали мне блестящими гранями в свете лампочек.