Настолько, что я не заметила, как в комнате появился еще один субъект.

Широкие ладони скользнули по животу и притянули ближе к мужскому телу. Я хмыкнула, но послушно расслабилась, полностью доверяя ему. Муж уткнулся носом в место соединения плеча и шеи, сделал вдох, и его губы растянулись в улыбке.

Я закрыла глаза, наслаждаясь долгожданными прикосновениями своего мужчины. Организм и сознание ликовали, ибо наконец-то объявился тот, кому они привыкли отдавать всю меня, считая Максима единственно верным вариантом. И что греха таить, я была с ними абсолютна солидарна!

Невольно нахмурилась, тут же вспоминая, как болезненно реагировала на Крита в своем личном пространстве. И не потому, что очень скоро он начал автоматически ассоциироваться с болью и унижением, нет. А потому, что он был чужим, другим. Нелюбимым. Не моим. И все тело бастовало против него, даже в ущерб укусу заживляя первым делом синяки от его рук – чтобы быстрее избавиться от следов его вторжения.

Мои руки легки поверх рук вампира, и мы на мгновение замерли, с головой ныряя в это запредельное счастье – просто быть вместе, рядом, чувствовать друг друга как себя. Я перестала хмурить брови, радуясь присутствию Бессмертного, как лучшему подарку в жизни. Хотя он действительно был для меня этим самым лучшим подарком.

Однако следующие его слова заставили меня взвыть:

- Прости меня…

Дальше Максим ничего сказать не мог, был очень занят – отплёвывался от геля для душа, которым я со злости в него плеснула. Испортить такой момент! Р-р-р-р, зла на него не хватает!..

- Зараза! – порычал вампир, размыливая жидкость меж ладоней. – И месть моя страшна будет!

- На то и расчет, - хмыкнула я, с удовольствием подаваясь ему навстречу.

Чуть шершавые пальцы, смягченные гелем, дотронулись до спины и круговыми движениями двинулись вниз. Я не удержалась и поцеловала мужа, чтобы тут же начать яростно кашлять от мыльного раствора. Смыла с его и своего лица горькую пакость и повторила попытку, теперь уже увенчавшуюся успехом. То есть долгим и вкусным поцелуем.

Максим всегда был как огонь, его не нужно было долго раздувать, хватало искры – и пожар сметал все на своем пути. Бессмертный подхватил под бедра и прижал к стене. Мокрые черные пряди закрыли лицо, и я отвела их в сторону, чтобы не закрывали взгляд любимого вампирюги.

- Если ты начнешь извиняться, каяться и молить о прощении, я заставлю тебя этот гель выпить! – непреклонно заявила я, когда мужчина открыл рот с весьма красноречивым выражением глаз.

- Но я действительно… - начал он.

- А я тебе о чем: действительно заставлю! И не смотри так на меня!

Древний опустил очи долу. Очевидно, в том низу он наткнулся на нечто дюже любопытное, ибо его губы искривила поистине дьявольская ухмылка.

- Давай представим, что я все же виновен, - промурлыкал мужчина, не больно прикусывая мочку уха. – Обвинение доказано, наказание назначено. – Дорожка поцелуев до шеи и ниже – до ключицы. – Позволь приступить к исправительным работам?..

Меня прижали крепче, вдавливая в свое тело и намекая, как нелегко ему дается промедление.

- Ох… позволяю…

- Люблю тебя, - выдохнул муж, ловя губами мои вздохи.

- Люблю тебя, - шепнула в ответ, улыбаясь как безумная.

***

Итак, с чего начался мой рабочий день? Нет-нет, не с приветствий. И даже не с поклонов. И без подарков тоже обошлись, ага.

Меня душили. Яростно, профессионально, с удовольствием, искренне этим делом наслаждаясь и безбожно пользуясь свои рабочим положением! Душили в объятьях, но тем не менее - душили.

- Жанна, да ты ее задушишь! – испугался Людвиг, наметанным глазом заметив мое уже почти трупное посинение.

- Ненавижу тебя! Ненавижу! – шипела блондинка, обхватив меня за плечи и сдавливая так, что я отчетливо слышала скрежет ребер. – Терпеть не могу! Ты слышишь, Лайт?!

- Я уже готова пасть ниц и каяться во всех грехах, только отпусти меня… - прохрипела я, брыкаясь в ее руках как котенок.

- Как ты могла?! Как ты могла так поступить со мной?! Ты знаешь, что я почувствовала, когда Мастер сообщил мне, что тебя похитили?! У меня испод носа! По моей вине! Да я чуть с ума не сошла! – Но из стальных объятий меня выпустила, что радует.

Я вздохнула полной грудью, помахала Людвигу ручкой и уже сама кинулась обнимать подругу. Конечно, силы вампира и полувампира сравнивать глупо, но я честно старалась.

- Причем здесь ты? – спросила я, когда меня, строя при этом брезгливую моську, стряхнули на мое место в моем же кабинете. – Сегодня я слишком часто слышу извинения и про чувство вины. Но что самое смешное – от тех, кто абсолютно ни в чем не виновен!..

- Я же пустила тебя одну на тот этаж. Будь я рядом, этого бы не случилось. – Жанна машинально потеребила обручальное кольцо и вздохнула.

- Ты думаешь, ты бы его остановила? Брось, Жан. Фанатиков ничто и никогда не останавливало. Уж ты-то об этом знаешь лучше прочих, - намекнула я на ее прошлый разлад с Инквизицией, который лишь благодаря Александру не закончился трагедией. Для нее.

- Они кусали тебя, да? – спросила женщина, кивая на мой наглухо застёгнутый воротник.

- Зачем задаешь вопросы, ответы на которые уже знаешь? – улыбнулась я, титаническим усилием не поддаваясь унынию и пытаясь загнать прочь воспоминания.

Судя по всему, Максим не имел возможности разглядывать мое тело, когда спасал из лап Ричарда. Но в ванной я ужаснулась от того, как потемнели его глаза, каким тяжелым стал запах вокруг него, когда мужские пальцы наткнулись на шрамы в районе локтя. Тогда он проследил их по всей руке, а дальше и по всему телу, и то, что он не разгромил мои покои, означало – он отыграется на ком-то другом. И я даже догадываюсь – на ком.

Чтобы окончательно отвлечься, я перевела взгляд на Некроманта:

- Что вы узнали? Как изменили Святослава?

- Они ввели ему кровь кого-то из оборотней, Альфы, если быть точнее, потому что Артем своей волчьей частью чует в нем сильного доминанта. Сильнейшего, по его словам. Я не знаю, как объяснить то, что твой сын не умер сразу же, Анетт. Возможно, это ваши с Максимом гены помогли ему. Возможно, это его способность – изменяться под окружающую среду. А может – это милость Божья.

- Мы же вампиры, о чем ты? – хмыкнула Жанна.

- Однако мы есть на свете. Получается, мы тоже для чего-то нужны, верно? – Как видно, сегодня немец-варяг был настроен философствовать. – Святослав признает лишь господство отца, на приказы Мастера ему наплевать. Он их, конечно, выслушает, покивает с умным видом, но в том, что безоговорочно подчинится и выполнит, мы теперь не можем быть уверены.

- Что Лавьер думает по этому поводу? – напряглась я.

- Наш великий и кошмарный негодовал, естественно, - закатила глаза Левая. – А потом ничего. Успокоился, привык. И теперь думает, какую выгоду можно извлечь из столь ценного приобретения, как Двуликий.

- Кто?!

- «Двуликий» - позывной твоего сына отныне. Лично Александр придумал, гордись, - ухмыльнулся Людвиг.

- Ясно, спасибо, Кройц.

- Я зайду еще попозже, ладно? Будь на месте, жена моя, - сурово приказал он, на секунду становясь викингом из прошлого.

- Ага, щаз-з-з! – показала Жанна язык двери, когда мы перестали слышать его шаги в коридоре. Потом повернулась ко мне и сходу огорошила: – Мастер не применял к Адель ментальный допрос.

- Что?! Почему?! – вылупилась я на нее.

- Твой отец попросил…

- …а его Ирина. Да чтоб вас всех! – в сердцах рыкнула я, хлопая ладонью по столу. – Как мне теперь с ней работать?! Я уничтожу ее, если она хотя бы посмотрит на меня!

- Александр только допросил девчонку.

- Да проку мне с этих допросов – это же всего лишь слова! Кто им поверит на Мировом суде?!

- Ты хочешь… - округлила глаза Левая, а потом, проследив ход моих мыслей, ухмыльнулась: - И тогда весь Лондон станет нашим.

Я кивнула. Адель, сама того не зная, могла помочь мне решить одни давние терки с оборотнями.