Тот самый молодой волк из дипмиссии почему-то не торопился кусать. Он принюхивался сначала к моим волосам, а потом плавно спустился к шее. Там, из-за частых укусов, было больше всего крови, и когда я повернула голову, то успела увидеть, как пожелтели глаза доминанта.

Верхняя губа парня приподнялась, обнажая ровные, белые зубы и клыки длинной в пару-тройку сантиметров. Рука на животе напряглась и надавила сильнее, а на пальцах стали проявляться когти… Я чуть вздрогнула, когда один такой оставил кровоточащую царапину рядом с пупком, и уже потом уловила тяжелый запах близкой перемены.

- Ричард! – Вопль после длительного молчания получился жалким и негромким, но вполне достаточным для слуха оборотня.

Парня отшвырнуло от меня Силой Альфы, я увидела, как почти обратившегося вера оттаскивает из комнаты пара его сородичей, а после перевела взгляд на того, кто в данной ситуации был единственным, к кому я могла обратиться за помощью.

- Дважды, - рычаще произнес Крит, склоняясь и пальцами вытирая кровь с живота. – Дважды я спас твою жизнь. Не забудь об этом, вампирша.

После чего за ним закрылась дверь. В следующий раз Крит был осторожнее, и теперь ко мне допускались лишь сильнейшие доминанты с титановым самоконтролем. И если для них всех это было просто обязанностью, приказом Альфы, то Ричард наслаждался всякий раз, приходя сюда и наблюдая за тем, как его план постепенно начинает действовать, медленно, но верно замедляя процесс регенерации.

«Дважды…» Первый раз тогда, в парке, от двух новичков-обращенных, а второй – сейчас, от неконтролируемого вервольфа. И если на один раз я могла наплевать, то два – это уже долг жизни, который я буду обязана вернуть, если не хочу… если хочу остаться собой.

Я ощерилась, сразу же понимая, куда клонит эта скотина. Он откуда-то знал, что долг жизни вампир не может не вернуть, это прививают каждому новообращенному, не говоря уж о выходцах из древних семей.

Эта мысль заставила меня обвести комнату взглядом и еще раз – уже в который по счету?! – сжаться.

Вампиры не любили темных, сырых помещений. Мы терпеть не могли комнаты без окон, нас нельзя держать в четырёх стенах, именно поэтому у нас такие карцеры. Стены давят на психику, давят на мозг… Все вампиры страдают хронической формой клаустрофобии. И чтобы вам, людям, не рассказывал в своих сказках мистер Стокер – не верьте. Вы нигде не встретите вампира, который спит в гробу или в подвале. И если ваш друг живет в просторном доме с огромными, но тонированными окнами – 80% на то, что он вампир.

И тот факт, что меня посадили в комнату без окон, с одной лишь дверью, сейчас заставил задуматься.

Ричард знает про долг жизни, знает про закрытые помещения… Он слишком хорошо разбирается в вампирах, этот оборотень. И отсюда получается закономерный вывод – Альфа Лондонской стаи работает не один. С ним есть кто-то, кто разбирается в нас, тот, кто является одним из нас, потому что подобные нюансы мы, как и оборотни, маниакально держим в секрете.

Выходит, Мастер был прав, говоря, что кто-то помогает оборотням. Кто-то из наших…

Мысль пришла так резко, что я аж дернулась, звонко хлестнув по титановой решетке цепями.

Я вспомнила размер и толщину колечка, которое мы нашли, когда искали Святослава. Очень маленькое и тонкое. Меня же ловили сетью с более крупными и толстыми звеньями. Чем толще серебро, тем больше эффект. Это значит, что Ричард знал и о том, что благодаря генам Максима Елизар и Святослав намного больше вампиры, чем я или любой другой полукровка, а значит, и серебра для них нужно меньше… Но такая информация не разглашалась.

Напряжённые мышцы рук свела судорога, и я чуть сморщилась.

Не разглашалась, и поэтому круг поисков сужается до смешного малого количества подозреваемых.

Тех, кто входит в мой второй круг.

Однажды придя к таким выводам, я часто теперь думала об этом, перебирая лица и пытаясь составить мотив. Было горько, тяжело и обидно, ведь они все – моя семья. Они все встали рядом, когда нам с Максимом требовалась помощь. И тем больнее мне было осознавать, что кто-то из них, людей, которым я доверила свои эмоции и свою боль, предал меня. Убил моего сына. Пошел против клана.

Как Гилберт. Опять.

Я в очередной раз вздохнула и перевела взгляд на окно. Чтобы тут же распахнуть глаза.

- Мастер!

Мужчина перевел на меня странный пустой взгляд и снова отвернулся.

Я уже было открыла рот, чтобы заново окликнуть его, когда неожиданно поняла кое-что другое – в моей комнате нет окон!

Я зажмурилась, потрясла головой, помотала ей из стороны в сторону, и снова открыла глаза.

Ни окна, ни Мастера. Все те же пустые монолитные стены, все так же я одна.

- Что ж, поздравляю тебя, Анетт Лайт. Кажется, скоро ты сойдешь с ума. Окончательно.

Комментарий к Глава 4. Когда открываются глаза.

Хочу лишь извиниться за задержку проды))

С искренней надеждой на прощение)))

Святослав - http://cs606918.vk.me/v606918145/3f8d/9KUAZTPosuA.jpg

========== Глава 5. Чем тише омут… ==========

Они искали ее вторую неделю. Обшарили весь город, перетрясли все кланы, которые были в Лондоне, прошерстили по всем связям…

Они в буквальном смысле поставили на уши весь город. Кроме того, куда у них не было доступа.

Александр устало потер переносицу, и Сара – о пример чуткости и понимания! – принялась разминать ему плечи. Мужчина едва не застонал от счастья, а потом наткнулся глазами на рамку с фотографией, которая стояла на углу его стола в кабинете.

Их тройная свадьба. Со снимка улыбались самые древние представители расы вампиров, самые прожжённые, самые сильные и жестокие кровопийцы. И вместе с тем – самые несчастные. До определенного момента. Александр в центре, Максим и Дмитрий – по бокам.

Они не держали друг друга за плечи, они вообще практически не соприкасались, ну разве что тканями пиджаков. Но любому, глядя на фото, было понятно, что они – родственники, семья. Друг за друга – до конца. Победного. Во всем.

Лавьер отвернулся и вздохнул.

- Я не могу помочь ему, Сара. И от этого совсем паршиво.

- Вы справитесь, найдете Анетт. Не можете не найти! – обняла его со спины жена, про себя эгоистично и недостойно радуясь, что и в этот раз беда прошла рядом, но все же – стороной.

Сара злилась на себя за эту отвратительную радость, но все же не могла перестать. Да, она искренне любила Анетт, ее мужа и детей, они были ее семьей, были теми, кто показал ей счастье вампирской жизни, вечной любви и тепла, но… Все же Сара была признательна Судьбе за то, что она снова выбрала жертвой другую маленькую семью, а не ее собственную.

- Макс с ума сходит.

И это действительно было так.

Старший брат не спал, не отдыхал и держался на ногах только благодаря крови, порой прямо от человека. Никто его в этом не обвинял, да и знали только в узком кругу, те, кто никогда и ни в чем его не обвинят, а наоборот, если понадобится, сами выберут, доставят жертву и заметут все следы.

Бессмертный ночью ходил с каждым патрулем, вынюхивая, отслеживая, проверяя каждый закуток города, ища жену и не находя себе места оттого, что не может ее спасти, а днем – уходил в подвальные помещения, где за заговоренными прутьями решетки находился Святослав, который сам выбрал себе новое место жительства.

После первой недели пропажи Ани, Алекс и Макс выяснили, что парень на уровне вервольфа воспринимает отца как Альфу и подчиняется – беспрекословно – только ему. Даже Мастер не мог полностью ручаться за результат, отдавая тот или иной приказ.

Однажды задержавшись, Александр еще у входа в карцеры услышал, как сын тихо рассказывает Максиму все, что он пережил. Надтреснутый, хриплый, немного отрешенный голос мальчишки заставил сердце древнего болезненно сжаться – дар и проклятье старшего в роду – всей душой переживать за каждого потомка. Личное проклятье Великого Мастера всех вампиров – не иметь права показать подобное переживание.