- Мне действительно жаль, Ани, - сквозь собственное шипение расслышала я голос Альфы.

Резкая боль в шее от укола, и спустя полсекунды я ощутила щекой мрамор полов.

А еще через секунду потерялась в темноте.

========== Глава 4. Когда открываются глаза. ==========

- Мне все это не нравится, - почти одними губами сказал Александр, двигаясь синхронно и параллельно с братом.

- Можно подумать, я в диком восторге, - окрысился Бессмертный, сверкнув красными огоньками зрачков.

Он никогда, никогда, даже будучи еще человеческим ребенком, не боялся темноты. Но сейчас темнота была слишком темной. Слишком угнетающей. Слишком непроглядной даже для вампирских глаз.

- Налево, - указал Лавьер, когда Максим замешкался на развилке.

Комната с генератором находилась напротив двери, которая вела вниз, к трубам и водоснабжению. Древние переглянулись – прошло явно больше двух минут, но ни резервный, ни основной генераторы работать не начали. И это в резиденции Великого Мастера, где, казалось, даже дышали по строго определенному графику и каждый механизм, каждый винтик работал как чертовы часы – четко, отлажено, бесперебойно. Так, как того требовал Великий Мастер.

Блондин внезапно ощутил себя как в детстве: после того, как увидел светящиеся цветом крови глаза отца в темном углу своей комнаты, он начал панически бояться темноты. Конечно, Ровель не хотел его пугать и сделал это не нарочно, но спать маленький клон Александра Македонского перестал надолго.

Вот и сейчас совершенно человеческое, позабытое, а потому – дурацкое чувство чего-то страшного давило на сверхустойчивую психику вампира. Мужчина непроизвольно придвинулся ближе к брату, только тут ощутив, что от гладиатора пахнет тревогой и… зарождающейся паникой.

- Встань за спину, - несмотря на собственные эмоции, четко приказал Максим.

И Лавьер бы возмутился… обычно, но теперь почему-то промолчал и послушно отступил назад.

- Спасибо.

- Я всегда прикрою тебя, Алекс. Что бы ты не думал своей блондинистой башкой. – Мастер не видел улыбку брата, но слышал ее. И этого хватило, чтобы взять себя в руки и шутливо стукнуть его кулаком в бок, сбрасывая отвратительное ощущение беспомощности перед неизвестным.

- Анетт убьет меня, если с тобой что-то случится…

- Я убью тебя, если что-то случится с ней. – От улыбки не осталось и следа – Александр знал, что за жену и детей Бессмертный на мелкие клочки разорвет кого угодно. Даже брата, если это потребуется, чтобы сохранить им жизнь. – Готов?

- Давай.

Дверь распахнулась с ноги, в темноту ударил яркий луч фонаря, светящий поверх дула и отсвечивающий от многочисленных экранов, датчиков и приборов. Глава клана медленно обвел им дугу по периметру и шагнул вперед, распознав, наконец, в туче совершенно неизвестной техники то, что хотя бы отдаленно походило на нечто, что в его представление могло быть генератором.

Блондин шагнул за братом, но его фонарик осветил что-то еще, и мужчина задержался, склоняясь над ручкой двери. От увиденного, в общем-то, видавшие виды глаза древнего неожиданно распахнулись…

Старший из братьев тем временем пытался найти что угодно, смахивающее на инструкцию. Как любой здравомыслящий человек, он прекрасно понимал, что вряд ли отыщет искомое. Как любой здравомыслящий вампир – упорно продолжал стоять на своем, в уме повторяя, что «дуракам и старикам везет».

Но то ли жизнь за две тысячи лет его все же чему-то научила, то ли он был не таким старым, как ему думалось, однако, спасительная книжица не находилась, а за воротник все время что-то капало. В третий раз утерев холодную каплю, мужчина резко выпрямился, уловив запах. И наткнулся глазами на четыре глубокие борозды, скрытые раньше от его взгляда более высокой частью прибора.

- Макс, тут… - услышал он от двери, когда поднял голову вместе с фонариком.

С потолка со страшным ревом упало что-то мохнатое и движущееся настолько быстро, что даже их зрение, натренированное веками и вообще вампирское, то есть сверхъестественное, не успело определить, кто, собственного, на них напал. Отлетевший от удара мужчина понял только, что оно очень зубастое и весьма когтистое.

Выстрел, рев, мат на древнегреческом – Александра тоже смели с пути, не заморачиваясь умерщвлением.

- Паскуда! – Было самым приличным из того, чем сыпал его брат, хватаясь за пистолет.

Оружие Максима отшвырнуло куда-то под генератор, поэтому уже вылетая в коридор вслед за Лавьером и зверюгой, которая не стеснялась, оставляя на полу и стенах борозды от когтей глубиной в десяток сантиметров, мужчина на автомате рявкнул:

- А ну стоять, твою мать! – вплетая такую Силу, что здание содрогнулось на уровне фундамента.

Высказаться более эмоционально и, соответственно, грубо Бессмертный не успел: и Мастер, и тварь одинаково замерли. И если состояние брата было вполне объяснимо, то вот поведение монстра озадачило.

Мощную спину осветил луч фонарика. Ее покрывала густая, жесткая даже на вид и черная как смоль шерсть. Она вздымалась в такт дыханию, при вдохе становясь еще крупнее. Зверюга стояла на четырех лапах и не двинулась с места даже тогда, когда оба брата подошли на расстояние удара.

- Медленно развернись, - все с той же Силой произнес брюнет.

- Рехнулся?! Думаешь, он нас по… - Но договорить Александр не успел, ибо зверь четко последовал указанию.

Морда у него оказалась не типичной, да и общее строение больше походило на то, словно оборотень застыл в промежуточной трансформации. Длинные конечности, вытянутая морда, острые уши и… слишком умные глаза.

Они-то и заставили Максима Бессмертного опустить пистолет.

- Ты что, Макс?..

- Здравствуй… сын, - тихо произнес древнейший вампир на земле, падая на колени и разом ощущая весь свой немаленький возраст.

Зверь едва слышно заскулил, прижимая уши к голове.

- Ну охренеть! – выдохнул родной сын Ровеля и в который раз уже зарекся перехватывать у Лайт ее фразочки.

Но ведь прилипчивые!..

То, что когда-то было Святославом Бессмертным-Лайт, заскулило чуть громче и придвинулось к отцу, холодным носом утыкаясь в плечо. Крепкая рука дернулась, чтобы дотронуться, но замерла, не зная, как отреагирует сын на жалость. Он и в человеческом обличье ее не жаловал, а уж теперь…

- Кто это сделал с тобой, Свят?! – спросил Мастер, приседая рядом.

Интонация скулежа поменялась, стала злой и рычащей, уши прижались к голове по-иному, а по телу здоровенного черного зверя прошла дрожь. Но вдруг оборотень взвизгнул, как простая псина, которой наступили на лапу, и ухватился зубами за запястье Максима.

Мужчина вначале остолбенел и только спустя секунду понял, что если бы Свят хотел – он бы оторвал ему руку так, что вампир бы этого даже не заметил. Но сын действовал предельно аккуратно, что, судя по всему, давалось ему очень непросто. Именно поэтому он только чуть сжал челюсти вокруг кости, но не прокусывал кожу до крови. Сжал и куда-то тянул…

- В чем дело?

Зверь заскулил громче, отчаяннее и продолжил тянуть отца за собой.

- Показывай дорогу.

Святослав запетлял по лестницам и поворотам, на каждом из них почти не задерживаясь и определяя направление одним вдохом запахов. И, наконец, вывел их на третий этаж. Остановился только посередине коридора, что шел между апартаментов, отведенных делегации оборотней.

- Свят?..

Вервольф зарычал так, что у мужчин мороз продрал по коже. Столько злобы, ненависти было в этом звуке…

А потом Максим увидел под креслом у стены фонарик. Именной фонарик, принадлежащий Правой руке.

Его жене.

- Они забрали ее.

Бессмертный и сам это понимал, но почему-то озвученной мысль показалась ему еще более страшной. Настолько, что даже закричать не было сил. Он лишь пристально посмотрел на сына, ставшего чем-то из ряда вон выходящим. И бросил всего одно слово, от которого зверя закорежило в трансформации:

- Обращайся. – Фонарик перекочевал в руки блондина. – Сейчас ты нужнее маме в виде человека.