Такое до одури знакомое. Идентичное тому, что исходило сегодня от девочки Кати.

Мой собственный крест оказался в руке, как по волшебству, и я, переместив сумку за спину, потянулась к ручке. Мою руку перехватили так резко, что я едва удержала самое распространенное матное слово в себе.

- Давай я первый, - оттесняя меня плечом, непререкаемо произнес Стас.

Глянула на него и почти сразу кивнула – он был прав, я понятия не имела, как на такую же, как я, повлияло вселение демона. Может, она там супербыстрая или чрезмерно сильная? Если Прохоров от проломленного черепа еще оклемается, то я от подобного избавлю его от массы проблем и лет ожидания.

Оборотень открыл дверь, и в чернильную тьму комнаты упал светлый квадрат от проема. Бормотание стало громче, в углу что-то завозилось. Я подобралась, потянувшись к сумке и арбалету, и успела только активировать ночное зрение, когда Стас, прекрасно видевший в темноте, шагнул вперед.

То, что когда-то тоже было суккубом, рвануло на него с такой скоростью, что даже вервольф на секунду ошалел. И это стало его ошибкой.

- Свет! – раздался громовой голос старейшины, и комнату затопило яркое магическое освещение.

Тварь заорала, но ей хватило пары движений, чтобы крест-накрест исполосовать грудь Прохорова. Однако он все еще закрывал меня спиной, что дало мне время и возможность. Мужчина зарычал, перехватывая странно тонкие, костлявые руки, и одним точным ударом в живот отфутболил тварь к противоположной стене, отчего и сам слегка пошатнулся.

Я поймала момент и надавила ему на плечо, заставляя сесть и пропустить меня вперед, а потом вскинула арбалет, с каким-то садистским удовольствием спуская болты с цепи. Никто не смеет трогать моего синеглазенького донора! Особенно какая-то страшенная баба.

Шесть серебряных шмелей прожужжали в воздухе, пригвоздив одержимую к стене за плечи, ладони и бедра. Плоть зашипела, комнату сразу же наводнил смрад, несравнимый ни с чем другим, кроме как с телом, в котором сидит демон и которое жрет святое серебро.

У меня не было времени на вопросы, я уже видела достаточно, чтобы определиться с уровнем угрозы и методом изгнания.

Низший демон. Очищающая молитва. И мой прекрасный крест в лобешник.

- Покорчись напоследок, ублюдок, - прошипела я и с неожиданно глубоким чувством начала проговаривать молитву.

Тело, облаченное в какое-то рванье и покрытое черной сеткой выступающих вен, забилось под моими руками, но болты, засевшие в стене, держали крепко, а потому моя работа была значительно облегчена.

Когда последняя судорога отпустила женское тело, кожа вернула прежний – нежно-персиковый – оттенок, а демон снова оказался в своем родном пекле, за моей спиной уже стояла врач. Я шагнула назад, махнула ладонью, и серебро выскочило из конечностей жертвы, как косточка из вишни, и аккуратной стопочкой слетелось в открытый карман сумки.

Пока медик занималась бессознательной девушкой, я присела рядом со Стасом, которому уже выдали тряпки, бинты и прочее, и мужчина с некоторым удивлением взирал на чисто человеческие примочки.

- Этим лечат, - пояснила я.

- Спасибо, догадался, - съехидничал он, безжалостно разрывая почившую рубашку и разглядывая боевые отметины.

Борозды уже почти не кровоточили, но все равно простым смертным их демонстрировать не стоит. Мало ли, не правильно поймут.

- Спасибо, что… прикрыл меня, - чуть смущенно выдала я, вспоминая, как артачилась вначале. – Без тебя бы я не справилась.

- Наверное, мне стоит попроситься к тебе в напарники, - лукаво улыбнулся оборотень, склоняя голову так, чтобы лбом дотронуться до моей макушки.

- Ночь с тобой, волк! Тогда от меня сбегут все демоны! – открестилась я.

Синие глаза вызывающе блеснули, и я невольно приоткрыла рот от подобного издевательства – это было преступлением над моей суккубьей натурой – иметь такие красивые глаза и бесстыдно ими пользоваться.

А потому я быстро поднялась и принялась за осмотр комнаты – проще говоря, сбежала, пока не наделала глупостей, типа впиться поцелуем в сухие, горячие губы и выпивать его удовольствие, пока он не поймет, на какую опасность подписывается, пытаясь сблизиться со мной.

В углу, который одержимая выбрала своим место обитания, кучей были свалены какие-то тряпки. Брезгливо поворошила их носком сапога, и оттуда выкатился сначала один, потом второй, а за ним и третий шарик. Пусть это были шарики от определенной игрушки для опять же определенных развлечений, но их было три – не больше и не меньше.

«Три по шесть».

В попытке хоть как-то структурировать свои мысли и какое-то ужасное предчувствие, опустила глаза в пол, который тоже был забросан обрывками одежды, лоскутами разорванных простыней и всяким мусором, типа пуха из подушек.

Но тут мой взгляд зацепился за что-то странное, и я машинально двинула ладонью, вызывая сильный порыв ветра, который смахнул с пола лишнее, оголяя…

- Она это… нацарапала? – пробормотал Стас, вставая рядом со мной.

Разрозненные борозды, хаотичный порядок линий и черт, все это имело какой-то смысл. Зло – не хаотично, как пытаются убедить вас святые отцы. Особенно – это зло. У него есть структура и система, а из хаоса он просто черпает свою силу.

Поэтому моя одежда всегда вычищена заклинанием, рубашки белые как снег, жабо идеально взбито, а сапоги отдраены до блеска.

Потому что я – изгоняю тот хаос, который стремятся развести здесь, в моем мире, эти пришлые твари.

- Как твои царапины? – поинтересовалась я у Силача, мило улыбаясь.

Мужчина машинально улыбнулся в ответ, но потом раскусил меня и хмыкнул:

- Давай уж, залезай. Алира на шее, - пробормотал он, приседая, чтобы мне было удобнее взобраться ему на плечи.

С высоты почти двухметрового оборотня, плюс мои незначительные полметра, я-таки углядела систему в этих рваных линиях.

Девушка нарисовала три шестерки.

Число Дьявола.

- Сладкий, спусти меня на землю нашу грешную, - попросила я. – А то я ведь и привыкнуть могу – на твоей шее сидеть.

- Правда, сладкий? – довольно-таки похабно усмехнулся вер, за талию приподнимая меня и ссаживая на пол.

- Попробую – скажу, - ответила я такой же откровенной пошлостью, отчего Прохоров удивленно округлил глаза.

Но лишь на секунду.

- Ловлю на слове… детка.

- Никаких «деток», иначе зубы будешь с пола собирать, - вполне серьезно отчеканила я, на мгновение поворачивая к нему голову.

Все эти тупые прозвища типа «детка», «киска», «солнышко» и прочее вызывали у меня острый приступ тошноты. Потому что так звали шлюх в борделе. Так могли звать меня, если бы я не смогла выбиться в люди. Они слишком напоминали мне о том, что должно было стать со мной только из-за того, что я родилась суккубом.

А я очень не любила вспоминать об этом.

Стас, если и не испугался, что наверняка, то по крайней мере просто кивнул, очевидно, догадавшись о направлении моих мыслей.

Этот вер, как я успела заметить, весьма профессионально прикидывался недалеким мужиком, желающим затащить любую более-менее симпатичную женскую задницу в постель. И многие не видели, как пронзительно и расчетливо иногда блестели синие глаза, как он едва заметно кивал каким-то своим выводам, которые позже мастерски применял во всем, начиная от соблазнения и заканчивая битвой с демоном.

Умный мужчина – редкость в наши дни, со вздохом подумала я, выходя из комнаты, где остро пахло какими-то лекарственными настойками. А умный и красивый – такими только вервольфы и бывают.

«Вот и не упускай подобного уникума, воображала!»

Прохоров, выдвинувшийся вперед и закрывающий меня левым плечом, остановился перед дверьми покоев старейшины.

- Я не хочу, чтобы ты шел туда со мной, - в ультимативной форме отчеканила я.

Мужчина изогнул черную бровь и ехидно прищурился.

- Ревность, милая?

- Да, - также без стеснений призналась я.

Как всякий представитель сверхъестественного, я была законченной собственницей. И глядеть, как Милолика потихоньку влияет на то, что у Стаса в штанах и что по праву первенства принадлежит мне, я не собиралась. А уж делиться – тем более.