- Ух ты, ах ты, защитник выискался! – буркнула я себе под нос, но вер не был бы вером, если бы не отличался прекрасным слухом.

- Алира, брось ерепениться. Я же тебя ни к чему не принуждаю и не обязываю, - вздохнул оборотень. – Я просто хочу тебя защитить. Это нормально.

Это нормально для тех вервольфов, которые определились с парой, пусть и не осознанно. Ты сам-то понимаешь, что говоришь и что движет тобой?!

- Ладно, поступай, как знаешь, - махнула я, и сердце под моей ладонью забилось быстрее. Тут же поспешила вырвать руку, хотя до этого почти сжимала его рубашку. – Но потом не ной, когда сотни суккубов попытаются тебя изнасиловать.

Хотя сомнительно мне, что это будет насилие.

Мы прошли по дорожке, поднялись по крыльцу из семи ступеней (да, их количество не случайно совпадало с количеством грехов), и двери из красного дерева, украшенные причудливыми позолоченными узорами, распахнулись перед нами.

Охрану составляла пара вервольфов в черных похоронных костюмах. Невольно посочувствовала ребятам, которые наверняка немало страдают от постоянного ощущения (слух, кстати, никто не отменял) секса вокруг. Хотя, скорее всего, им немало перепадает, все же девочки (и мальчики тоже) здесь не в пример более распущенные, чем я.

Меня пропустили без проблем, а вот Прохорова остановили. Он машинально подобрался и слегка изменил наклон головы, только благодаря этому становясь выше и как-то мощнее. Теперь в нем явно чувствовался истинный Силач одной из сильнейших стай.

- Он со мной, - бросила я через плечо, оглядывая мраморные коридоры, ведущие направо и налево, и широкую лестницу на второй этаж с вычурным красно-золотым ковром посередине.

- О нем не предупредили, - вежливо возразил более взрослый охранник.

- Не думаю, что… - Слово «госпожа» почти жгло язык, но она не дождется, чтобы я ее так называла! - …ваш босс будет против лишней прибыли и… развлечения.

Стас возмущенно хмыкнул, как бы говоря, что бордели для неудачников, но это он просто не видел здешний… хм… персонал. Поначалу все так думают. А потом отчего-то возвращаются, но уже готовые отдать любые деньги.

Охранники переглянулись и отошли в сторону, пропуская Силача дальше.

Насколько я помнила местную географию, коридор слева вел к купальням, правый – на кухни и столовую, три этажа составляли комнаты блудниц и так называемые «приемные», а последний – пятый – полностью принадлежал хозяйке. Именно туда и лежал наш путь мимо довольно откровенных картин, светлых, чистых комнат и подозрительно тихих «приемных».

Глянула на оборотня, поняла, что тот тоже невольно прислушивается.

- Видимо, стоят глушилки, - усмехнулась смутившемуся мужчине. – Это все же дорогой публичный дом, а не обычный грязный мотель. К тому же, многим полуночникам не нравится эффект групп… коллектива.

- Ты… работала здесь? – По заминке было ясно, что он боится снова обидеть меня.

- Нет, - скупо бросила я, замирая перед двустворчатыми стеклянными дверьми, на которых были изображены красочные райские птицы. – А могла бы.

Эти тоже распахнулись сами по себе, впуская в гостиную с дорогим персидским ковром, мебелью из черного дерева в шелковой обивке и ароматом настоящих благовоний, смешанным с куда более знакомым любому суккубу запахом. Вправо и влево вели арки, занавешенные легкой тканью.

Из левой к нам навстречу шагнула высокая, полногрудая женщина с шикарными золотыми волосами, ниспадающими до середины бедер крупными волнами. На ней был шелковый халатик, открывающий изящные колени и маленькие ступни. Кожа нежно-кремового оттенка слегка светилась, намекая, что я не ошиблась насчет запаха определенного развлечения хозяйки «Розы».

Странные глаза цвета расплавленного золота сверкнули, и я почувствовала пресс ее очарования. Возможно, будь я старше, мне пришлось бы полегче, но с другой стороны – Стасу, сжавшему руки в кулаки и дышащему тяжело и с присвистом, было еще хуже.

Мало, кто знает, какое имя она носила от рождения и как давно она вообще ходит по свету, но мне было позволено звать ее Милолика. Хоть и типично славянское, но все же очень подходящее ей имя.

- Ты привезла подарок? – улыбнулась она лукаво и так ярко, что вполне могла заменить собой лампочки.

- У меня нет желания с тобой любезничать. Показывай свою проблему, я с ней разберусь и уйду отсюда, - передернула я плечами, как бы невзначай закрывая оборотня собой.

Глупо, учитывая, что мужчина был выше меня на полторы головы и примерно во столько же – шире в плечах, но мне показалось, что так ему будет легче. Прохоров глухо рыкнул, и его рука обвила мою талию, чтобы тут же притянуть к себе. Теплый нос поворошил волосы на затылке, оборотень сделал глубокий вдох, и я физически почувствовала, как его отпускает.

- Я в порядке, - хрипло выдохнул он.

Угу, я слышу. И поясница моя, в которую ты своим порядком упираешься, тоже верит тебе. Прямо-таки на слово.

- Как обидно, - вдруг нахмурилась старейшина, внимательно глядя на нас. – Такие превосходные экземпляры должны быть достоянием общества, Лира, нельзя довольствоваться ими в одиночку!

- Я повторюсь, если ты в первый раз не услышала – тащи сюда свою проблему, я не для светских бесед приехала в это Богом забытое место, - зло прошипела я, машинально поднимая руку и дотрагиваясь ладонью до щеки мужчины.

Помечая территорию.

- Зато о нем помнит кое-кто другой, - с непонятной интонацией проговорила женщина, эффектно поправляя волосы, но сейчас Стас даже не дернулся. – И о тебе он тоже не забыл.

Я постаралась сохранить на лице невозмутимое выражение, и очень надеюсь – это удалось, потому что Милолика – не то существо, с которым следует откровенничать. Мне особенно.

Моим отцом был инкуб, а матерью – магичка с довольно-таки слабым даром земли. Она считала, что он ее соблазнил и воспользовался, а потому не сильно любила меня, так похожую на «долбанного искусителя». В семь лет постоянные скандалы, крики и обвинения довели нестабильную детскую психику до крайности, и я разыскала отца. Инкуб, конечно, не был лучшим из родителей, но уж точно выигрывал по этому показателю у матери.

Мы жили не слишком богато – при мне отец стеснялся в открытую манипулировать женщинами и добывать деньги привычным способом – и потому, чтобы найти нормального наставника для открывшегося у меня дара экзорциста, он заключил сделку с Милоликой. С того момента я отходила под ее протекцию. Я не работала, как все ее девочки и мальчики, но обязалась по первому же требованию применять свои умения на благо старейшины.

Как назло, моим наставником стал злейший конкурент Витольда Марковича, которого я тогда, конечно, не знала. Максим Семенович рассказал и научил меня всему, что знал сам, но слишком быстро скончался, и дальше мне пришлось двигаться самой. И здесь очень вовремя поддержку оказала старейшина. Мои дела пошли в гору, однако ненадолго. Кто будет копаться в чужом прошлом, верно? Куда проще объявить успешную экзорцистку обычной шлюхой, тем более что раньше в «Терновой Розе» я появлялась чаще.

Тогда-то мне и открылась одна из таких тайн, которые сами себя стерегут, причем ото всех. Милолика ничего не сказала и не сделала, но запомнила, и теперь я предпочитаю с ней лишний раз не пересекаться, ибо знаю, что представители ее семейства поодиночке не ходят – за одной всегда последует другой.

И вот с ним мне лучше не встречаться. Потому что он предательств не прощает.

Я тряхнула головой, выныривая из омута не радужных воспоминаний, продолжая автоматически идти за старейшиной. Она неспешно скользила – почти летела – над полом, плавно покачивая бедрами, и ее суккубий магнетизм пробивал даже мои врожденные барьеры. Ничего удивительного, что от пальцев Стаса, чья рука так и лежала на моей талии, уже через несколько часов проступят синяки.

Нас подвели к обычной двери, одной из десятка совершенно одинаковых, с тем лишь отличием, что на ней не было заглушки, и я слышала глухое неразборчивое бормотание.