Маленькие пухленькие шаловливые пальчики неожиданно сильно выкручивали его ухо, грозясь оторвать. Грейвз ничего не мог с этим поделать, только морщиться и шипеть от боли.

- Зелье попало не на кожу, как это бывает обычно, - еле ворочая языком, очень медленно и членораздельно, как тугоумному первокурснику, принялась объяснять колодомедик аврору одно и то же уже в третий раз. – А прямо в кровь. Аврор Голдштейан порезалась, и зелье без всяких препятствий и намного сильнее, чем обычно, подействовало на неё. Можно возносить хвалу Морриган, что она не пропала совсем.

Упомянутая аврор Голдштейн в этот момент обнаружила, что на голове шефа кроме ушей есть ещё и волосы, и принялась с умильным гулением дёргать короткие седые пряди. Грейвз не собирался возносить хвалу кому бы то ни было.

- Это я понял и без твоих объяснений, представь себе, - едко ответил он девушке, стараясь отклонить голову подальше от сидящей на его руках Тины. Малышка радостно затрясла кулачком, между пальцами которого грустно колыхались отданные в жертву серебристые волосинки. – Меня интересует, как вернуть своего аврора в строй. Обычно зелье к этому моменту перестаёт действовать!

- Я ещё раз говорю… - почти с ненавистью посмотрела на него колдомедик красными от недосыпа глазами.

- Да-да, попало в кровь, я понял! – вернул ей тот же взгляд Грейвз, распрощавшийся с ещё одним пучком волос.

- Само зелье тоже было сильнее обычного, поэтому стандартное противоядие не подействовало, - сжалилась над мужчиной Матоака и забрала из его рук младенца. Тина тут же схватила кончики её длинных смоляных прядей и принялась счастливо жевать их единственными тремя молочными зубками. Грейвз облегчённо выдохнул, приглаживая пострадавший висок. – Нужно сварить новое зелье, но на подбор ингредиентов и пропорций необходимо время. Не могу сказать, сколько именно.

- Это всё замечательно, - кивнул Грейвз, глядя на удобно устроившуюся в руках колдомедика аврора Голдштейн. Та сверкала огромными карими глазёнками, глядя на босса с хитрым весельем. Коротенький мягкий пушок волос на почти лысой головке делал её похожей на цыплёнка. – Но почему ей нельзя остаться здесь, пока вы не сварите это низзлово зелье?

- Потому что это больница, а не ясли, - хмуро взглянула на него Матоака, стараясь отобрать свои волосы у любопытного ребёнка. – А как младенец агент Голдштейн абсолютно здорова.

- В прошлый раз, когда её покусали веретенницы, ей даже лекарства не требовалось, но вы всё равно оставили её тут! – резонно возразил Грейвз.

- В прошлый раз её состояние могло нарушить Статут о секретности, - едва заметно улыбнулась она аврору. – Младенцы же не противозаконны даже у немагов.

Грейвз грустно вздохнул, глядя на счастливую малышку. Вреда от неё было не меньше, чем от стаи пикси.

- Тебе же не обязательно нянчиться с ней лично, - правильно угадала причину его тревог колдомедик. – Ведь у аврора Голдштейн есть сестра?

- Есть, - всё так же грустно согласился Грейвз, - но она не отзывается. Я отослал за ней трёх патронусов и двух сов, но прошло уже полтора часа, а в ответ ни слова.

- Ну тогда, Персиваль, - криво и, как показалось Грейвзу, немного злорадно, усмехнулась девушка, - тебе придётся примерить на себя роль отца. Возиться с неблагодарным, капризным, орущим и немного неадекватным человеком.

Всё ещё не могла забыть его поведение после пленения, когда она оказалась единственным колдомедиком, чей уход за собой он оказался готов принять.

- Эй, - слегка обиженно отозвался Грейвз. – Можно было уже оставить прошлое в прошлом. Сама говорила, что мне вообще повезло остаться в живых.

- Конечно повезло! – слишком радостно согласилась она с ним. – Ведь иначе тебе бы не выпал этот уникальный шанс побыть папочкой!

Впихнула в руки растерянного Грейвза сладко агукающую Тину и едва ли не вприпрыжку умчалась прочь. Мужчина ошарашенно взглянул на младенца. Тина, серьёзно насупив жиденькие бровки, внимательно изучала длинные толстые смоляные волосы Матоаки, оставшиеся в её крепко зажатом кулачке.

- Ох, Тина, - обречённо вздохнул Грейвз. – С кем ещё могло произойти подобное?

***

На самом деле, превращение аврора в младенца не было таким уж редким явлением. Тёмные маги и контрабандисты очень любили уменьшающее зелье. Вот нужно тебе доставить заказчику дракона. Если ты просто поведёшь его на поводке по улицам Нью-Йорка, то тебя тут же скрутят доблестные авроры Грейвза.

Как быть? Капнул на тварь немного зелья, и проблемы как не бывало! Огромное двадцатиметровое животное спокойно сидит в сумке. Или вообще превращается в яйцо. На время, конечно. Зелье прекращало своё действие так же внезапно, как обращало взрослую девушку в младенца. Вся тонкость была в том, чтобы рассчитать дозу снадобья.

И, конечно, желательно, чтобы оно не попало в кровь.

Грейвзу иногда казалось, что Тина появилась на этот свет, чтобы продемонстрировать всем и каждому, что может случиться с волшебником при худшем из раскладов ситуаций. Будто это было целью её жизни. Ну, кроме того, чтобы причинять ему постоянную боль. Душевную.

И физическую, совсем взгрустнул Грейвз, когда малышка-Тина начала шлёпать его по щеке пухлой ладошкой, заливаясь звонким смехом от получавшегося при этом звука.

- Ну что же, Тина, - сказал Грейвз, стараясь увернуться от чувствительных шлепков. Малышка восприняла это как ещё одну увлекательную игру, и начала повизгивать от восторга каждый раз, когда Грейвзу удавалось отклониться от её ладошки. – Поищем вашу сестру, а то, боюсь, надолго меня не хватит.

Где находился дом подчинённой, Грейвз знал не понаслышке. Пару раз после операций, когда ему казалось, что аврора-новичка лучше проводить до дверей дома лично, он бывал у крыльца здания, в котором они с сестрой снимали пару комнат. Но он ещё ни разу не поднимался даже на самую нижнюю ступеньку крыльца из бурого песчаника.

Аппарацию малышка восприняла на удивление спокойно, только крепче прижавшись к боссу. Грейвз поправил её одежду, трансфигурированную по размеру сердобольными девушками-экспертами из одежды взрослой Тины, и коротко постучал в массивную парадную дверь из тёмного дерева. Ему пришлось постучать ещё дважды, прежде чем он смог различить тяжёлые шаркающие шаги в глубине дома.

Шарк-шарк-стук. Шарк-шарк-стук.

- Это ты, Тина? – Мощный старческий голос входил в удивительный диссонанс с немощной дрожащей походкой, сопровождавшейся стуком трости.

- Добрый день, - ответил пожилой женщине Грейвз, про себя одобряя, что старушка не открыла ему дверь сразу. – Меня зовут Персиваль Грейвз, я ищу мисс Куинни Голдштейн.

Дверь перед его лицом распахнулась настолько резко, что Грейвз невольно отступил назад. Перед ним стояла низенькая смуглая старушка с копной седых жидких локонов, уложенных в старомодную причёску. Толстые круглые линзы в оправе очков визуально увеличивали глаза женщины настолько, что она вызывала ассоциации со стрекозой. Массивная палка в руке казалась мощным орудием.

- Мистер Грейвз! – проскрипела старушка, оглядывая его и младенца на его руках цепким взглядом. – Давненько же о вас ничего не слышно!

Грейвз покосился на захныкавшую Тину. Малышка отвернулась от старушки и прижала маленькую головку к его плечу.

Обсуждаем босса с домовладелицей? Почему-то от Тины он не ожидал такого… непрофессионализма.

- Прошу прощения, мы знакомы? – на всякий случай поинтересовался Грейвз, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. Не в первый раз старые сумасшедшие и незнакомые люди говорили с ним так, будто они знакомы очень давно. Вот что бывает, когда «Призрак Нью-Йорка», сожги всю эту макулатуру пламя Салема, печатает его колдографию едва ли не каждую неделю. Особенно в последнее время.

Старушка проворчала себе под нос что-то вроде «ох уж эта молодежь» и «вроде я старая, а маразм у него начался».

Неприятная женщина.

- Чего тебе надо-то? – грубовато прошамкала она вставной челюстью.