Дракон сожалений, ревности и отчаяния пожирал его, но осознание того, что он всё же добился своей цели – сделал Тину счастливой, пусть даже и потеряв её, помогало ему жить.

В конце концов, не все приходят в эту жизнь для того, чтобы быть счастливыми.

А она смогла. И он был ей для этого совсем не нужен.

***

А теперь она светилась всё тем же заразным весельем, которое снова согревало его повядшую суть, и говорила невероятные вещи.

- Он… мёртв? – осторожно поинтересовался Грейвз, в тайне желая и жалея о таком исходе. Мерзавец не заслуживал лёгкой смерти. Не после того, что он сотворил с близнецами Медина, Суитуотерами, Тиной, Серафиной, самим Грейвзом и с миллионами других волшебников и немагов.

- Нет, его заточили в тюрьму, которую он сам построил. – Улыбка Тины слегка погасла. – В Нурменгард.

И снова волшебник был и рад, и ощутил шевеление слабого опасения в глубине души. Вдруг он сможет выбраться?

- Это… замечательная новость, - улыбнулся наконец Грейвз. Впервые за долгие годы искренне.

После Парижа Грейвз лишь один раз поговорил со Скамандером наедине. Всё, что он ему сказал – забирать Тину из Европы и уезжать. Куда угодно, хоть на край света, но ни в коем случае, во имя Деливеранс Дейн, не привозить её обратно надолго, пока Грин-де-Вальд на свободе. Тёмный волшебник должен был в конце концов догадаться, почему не смог с лёгкостью одолеть девушку на арене. А когда понял бы, жизнь Тины оказалась бы под угрозой – он ни перед чем не остановился бы, чтобы вернуть себе всё могущество Бузинной палочки.

И Скамандер послушал его. Хоть в чём-то на неуклюжего магозоолога можно было положиться.

Сам Грейвз продолжал искать следы пропавшего с поля зрения тёмного волшебника, но тот предпочитал не высовываться, творя бесчинства руками своих последователей. Так что весть о его падении была действительно замечательной. Ощущение рухнувшего с плеч груза казалось эйфорически головокружительным.

Но Грейвз слишком устал, чтобы шумно радоваться. Всё что он смог – улыбнуться. Так, как не улыбался уже очень давно.

***

- Так что же Ньют? – осторожно поинтересовался волшебник, доливая ароматный чай в кружку нежданной гостье. Краешек кружки был отколот. Пальцы Тины водили задумчивые круги по ободку, то и дело цепляясь за скол. – Скоро он едет в следующую экспедицию?

- Нет, - всё так же мечтательно улыбаясь, ответила женщина. – Он набрал достаточно материала и будет дописывать свой учебник. Мы тут надолго.

За окном началась лёгкая метель. Снежные хлопья бились в стекло, стекая вниз прозрачными холодными дорожками. Грейвз любовался тонкими пальцами Тины, боясь спугнуть очарование момента. Он очень давно не оставался с ней наедине.

- Я пришла не только для того, чтобы сообщить тебе вести о Грин-де-Вальде, - словно собравшись с мыслями, объявила она. – Мы наконец сыграем свадьбу.

Красивая бумага, возвещающая о радостном событии, золотистыми буквами приглашала мистера Грейвза «плюс один». Счастливая невеста с надеждой смотрела на своего давнего наставника, начальника, напарника. Любимого.

- Конечно я приду. – Грейвз снова растянул уголки губ в фальшивой улыбке, ощущая как горло сжимает колючий ком горечи. – Как иначе?

***

23 мая, 1945 г.

Старый паб «Весёлая банши» в центре Лондона в этот далеко не самый приятный вечер был переполнен. Волшебники шумно праздновали, огневиски и прочие крепкие напитки лились рекой. На их фоне угрюмый Грейвз в праздничном фраке выглядел белой вороной.

- Двойной огневиски, без льда - кивнул он бармену, устраиваясь у стойки. Тот только и успевал подливать посетителям, но заказ детектива выполнил быстро.

Стакан был на удивление чист, алкоголь – тёрпок, и вскоре приятное покалывание от кончика языка и горящего нёба добралось до пальцев и сделало свинцово-серые мысли легче. Не радужными, но уже неплохо. Прокуренное помещение, многоголосый гомон, вонь тел – всё это казалось куда правильнее и уместнее, чем праздник, который Грейвз, не в силах больше выносить, покинул минут пятнадцать назад, спешно аппарируя в ближайшую знакомую забегаловку.

Гиперактивная Куинни и слегка растерянный, но довольный, как слон, мистер Ковальски. Глава Аврората Скамандер с красавицей-женой Литой и сыном. Седовласая старушка, от которой Тесей не отходил – очевидно, его матушка. Множество других гостей, которых Грейвз не знал, да и не стремился знакомиться. И сами жених с невестой – будто оглушённые, не очень верящие в то, что решились на масштабное празднество, но всё же счастливые. Всё это угнетало детектива, заставляя в сотый раз пожалеть о том, что всё же не придумал малодушную отговорку, лишь бы не приходить на свадьбу.

Ньют не был похож на себя. Вечно растрёпанные медные вихры приглажены, можно даже сказать прилизаны, строгий костюм по размеру, начищенные, лаково блестящие ботинки. Казалось, кроме Грейвза он был ещё одним человеком, который мечтал оказаться где-нибудь, лишь бы не здесь. Но пальцы невесты держал нежно и крепко, не желая отпускать.

Сама же Тина выглядела ещё нелепее новоиспечённого супруга. Аккуратные локоны, венок из мелких белых цветов, свободное белое платье, состоящее из кружев. Казалось, она была не на своём месте, растерянно оглядывая шумно веселящихся гостей. Но радость в глазах и улыбке была неподдельной.

Она была волшебной. Больше не его. Миссис Скамандер.

Полтора часа казались пыткой и едва Грейвз почувствовал, что его уход не покажется оскорбительным, как был таков.

Он упорно гнал прочь фантазии о том, что на месте жениха смотрелся бы куда уместнее и правильнее. Ни к чему сожалеть о том, чего не будет. Жизнь Тины идёт своим чередом. Она в безопасности и счастлива. О чём ещё можно мечтать при данных обстоятельствах? Пора бы и самому Грейвзу перестать жить прошлым, утопая в серой жалости к себе и досадах о том, как сложилась его жизнь. Это уже чистой воды эгоизм. Она не досталась ему – но ведь она и не вещь, чтобы принадлежать кому бы то ни было, верно? Она самостоятельный человек, которая устроила свою жизнь.

Ему стоит поступить так же.

Он погорюет только сегодня и возьмёт себя в руки. Завтра, с утра. А сегодня он пьёт.

Сколько он сидел так? Десять минут? Пару часов? Точно сказать было невозможно. Из отвратительно-мутного марева отчаяния и самобичевания его вырвал томный женский голос. В нём ощущалась лёгкая ленца уверенной в себе женщины. Беззаботной, живущей одним днём.

- Вы не похожи на человека, который празднует. Скорее на человека, который горюет.

Слева от него, оперевшись тонким бледным локотком на барную стойку, сидела ослепительно красивая женщина.** Слишком правильные черты лица, белокурые волосы, уложенные в замысловатую причёску, тонкая шея. Всё в ней казалось чересчур идеальным. Может даже ненастоящим. Приятная, располагающая к диалогу улыбка заставляла улыбнуться в ответ.

- Так какое горе омрачило вам этот замечательный день?

Молчание было бы грубостью. Грубым по отношению к дамам Грейвз никогда не был.

- Не хочу говорить о грустном с малознакомой леди, - нейтрально ответил он, растягивая губы в вынужденной улыбке.

- Так что мешает нам познакомиться ближе? – Томный голос обволакивал его сознание, медленно вытесняя из него горечь и ощущение потери.

И это было то, в чём он сейчас нуждался больше всего.

***

17 июня, 1946 г.

Утром Грейвз проснулся от странного звука. Голова гудела, во рту будто кошки справили нужду. Тошнило. Не стоило вчера так много пить.

Звук не прекращался. Он был на редкость назойлив. Проклятые соседи.

С трудом встав с постели, детектив шатаясь добрёл до ванной. Из давно не мытого, забрызганного мылом и пеной от зубного порошка зеркала на него смотрело лицо. Очевидно, это было его лицо, но Грейвз его не узнавал. Мятое, опухшее, с красными глазами и кривовато сросшейся переносицей – результатом пьяной драки в баре полугодовой давности.

Сдержать данное себе слово прекратить заниматься самобичеванием и начать уже жить после свадьбы Тины сдержать не удалось. Он пытался, правда. Но продержаться дольше трёх-четырёх дней не получалось.