- Её зовут Нагини, - продолжал волшебник, крепче, словно ободряя, сжав руки. На деле же насильно заставляя девушку расправить плечи. – Она – маледиктус.****** Девочка, которая с рождения была проклята со временем превратиться в животное. Пока ещё Нагини способна контролировать этот процесс. Но дело не совсем в этом, верно? – доверительно, словно старший родственник, взглянул он девушке в лицо. – История в том, что однажды, когда она была ещё совсем крошкой и баловалась с превращениями, её увидели магглы. Очень алчные магглы. Очень глупые магглы. Они посчитали, что в праве перебить семью Нагини, которая хотела защитить девочку и забрать её с собой. Зачем им это? Ради наживы. Показывать чудо-ребёнка за деньги. И ваш драгоценный Статут трещал бы по швам – множество магглов узнали бы о волшебстве, если бы её не перехватили наши собратья-маги. Они тоже были не самыми достойными людьми – делали то же самое, что и магглы – показывали несчастную Нагини в волшебном цирке. Бедная девочка и не знала другой жизни, пока мы не встретились. Но ты ведь рада, что покинула нашего друга Скендера,******* не так ли?

Девушка судорожно закивала. Со стороны это больше походило на тик.

- Он был недостойным собратом, мучавшим волшебников ради наживы. – Грин-де-Вальд снова обратился к толпе. – Но теперь Нагини в безопасности и будет жить достойно нашей сестры. Магия зарождается только в избранных душах. Ею владеют те, кто живёт для высших целей. И мы построим прекрасный мир для всего человечества. Мы – кто живёт ради свободы, правды и ради любви…

Ещё в тот момент, когда помощница волшебника вывела девушку на арену, Грейвз краем глаза отметил какое-то беспокойство в самых верхних рядах трибун чуть левее. Лишь к середине речи Грин-де-Вальда он осознал, что кто-то рвался к арене, но толпа была слишком плотной, чтобы можно было добраться до неё быстро. Но смельчаку, наконец, удалось задуманное, и речь волшебника была бесцеремонно прервана отчаянным криком:

- Нагини!!!

Все головы, как мановению палочки, обратились к нахалу. Раздался недовольный ропот, впрочем, почти мгновенно остановленный нетерпеливым жестом Грин-де-Вальда. Было далековато, однако же Грейвз сумел признать в бледном лице человека, в данный момент перелазившего через невысокое ограждение, того самого обскура, с которым носилась Тина.

Сама она сбежала вниз по ступенькам к напарнику, бросила на Лестрейндж мимолётный взгляд, подкреплённый коротким приветственным кивком головы, и горячо зашептала на ухо волшебнику то, что тот и сам уже понял:

- Это Криденс! А девушка на арене с Грин-де-Вальдом – та самая, которую он просил меня разыскать.

- Что же, он и без тебя прекрасно справился, - рассеянно пробормотал Грейвз, наблюдая за разворачивавшимся действом.

Тина бросила на него короткий, колкий взгляд, полный недовольства и неприкрытого раздражения. Она словно чего-то ждала от него, а поняв, что детектив пока что собирался лишь наблюдать, фыркнула и собралась продолжить свой бег по ступенькам вниз.

- Не вмешивайся. - Грейвз перехватил её за талию. Его вспотевшая от напряжения ладонь проскользила по тёплому гладкому атласу её платья.

- Но он навредит им! – яростно сверкнула она глазами, покрепче сжимая палочку. Тёмные волосы взметнулись, на мгновение скрывая побледневшее лицо девушки и волшебник не удержался - притянул её к себе поближе.

- Он не хотел вредить обскуру в Нью-Йорке. Ничего не указывает на то, что он станет делать это сейчас, - прошептал он всё ещё сопротивлявшейся его хватке девушке. Их возня уже начала привлекать ненужное внимание. – Нет смысла обнаруживать нас. По крайней мере пока.

Тина перестала рваться из его объятий, молча наблюдая за людьми на арене. Холодные девичьи пальчики цеплялись за его грубую ладонь на её талии.

Тем временем обскур уже оказался на серой плоскости округлой арены, окружённый агрессивным шипением жутких кошек. Они прижимали уши к голове, выгибали спины чудовищной дугой и раздражённо мотали хвостами, не пуская его к девушке, которая звала Бэрбоуна, стараясь выбраться из цепких рук тёмного мага.

- А вот ещё один человек, с которым я имею удовольствие познакомить вас, - не выказывая ни малейшего удивления внезапным появлением того, за кем охотился с год назад в другой стране, продолжил свою речь Грин-де-Вальд. Он плавно повёл палочкой перед собой, отчего воинственные коты, издавая невнятные ворчащие звуки, разошлись по сторонам, давая дорогу Бэрбоуну. Отпущенная тёмным магом девушка подбежала к обскуру, кинувшись в его раскрытые навстречу объятья.

– Молодой человек, слишком рано лишившийся родителей. Волшебник, вынужденный расти среди ненавидящих магию магглов. Обскур, который сумел невозможное – выжил. – Глухой ропот поднялся над толпой, перекрываемый голосом волшебника. – Да, друзья мои. Это кажется не правдой. Но тем не менее, так оно и есть. И эти дети, – чётко выверенный жест, отдающий излишним драматизмом, указал на отчаянно цеплявшуюся за Бэрбоуна Нагини и парня, старавшегося укрыть её своей спиной, - пострадали от того, против чего нам необходимо выступить. Вот, с чем мы сейчас сражаемся! Вот наш враг! Высокомерие магглов! Их жажда власти! Их варварство!********

Толпа молчала, жадно внимая каждому слову оратора. Взгляды, обращённые на Нагини и обскура выражали разное: презрение, тревогу, сомнение, но в основном – жалость. Чистокровные маги в большинстве своём относились к обскурам и страдающим от проклятий волшебникам как к отбросам общества, в лучшем случае не замечая их существования, но речи Грин-де-Вальда сумели невозможное: пробудили рудименты совести в тех, кто считал себя элитой волшебного сообщества.

Грейвз испытывал смешанные чувства. Он был восхищён способностью тёмного мага выворачивать реальность так, как было выгодно ему и его целям. Но в то же время понимал – волшебники отдадут ему всё, что от них потребуется. Деньги. Жизни…

И в этот момент, когда он уже почти решил, что стоит вмешаться в планы тёмного мага, чтобы перебить симпатии толпы к его речам, Грейвза опередили.

- Но вы не лучше!

Нагини отчаянно цеплялась за одежду Бэрбоуна в бесплодных попытках утянуть его с арены, но обскур не обращал на них внимания, сверля Грин-де-Вальда тем самым взглядом, которым однажды одарил Грейвза, вернув ему память. Тяжёлым, полным ненависти и желания уничтожить волшебника в щеголеватом пальто.

- Вы не лучше тех магглов, что похитили Нагини! Не лучше Скендера! – Волшебники с удивлением взирали на дерзкого юнца, но его не волновало внимание толпы. – Вы так же похитили её из цирка для того, чтобы показывать её толпе зажравшихся чистокровок! Они нужны вам. Нужны их кошельки. И вы используете её. Вы не лучше их.

Грейвз впервые за вечер был изумлён и восхищён настолько, что готов был аплодировать бросившему вызов самому тёмному магу современности юнцу, разрывая повисшую над ареной и трибунами гробовую тишину.

- Криденс Бэрбоун, - наконец заговорил тёмный маг. – Мальчик, названный мачехой и носящий позорную фамилию борцов с волшебниками. Но разве это твоё настоящее имя? Разве тот, кем ты являешься есть Криденс Бэрбоун? Вовсе нет.

Осторожный, будто случайный шаг в сторону парочки заставил Нагини сильнее прижаться к парню. Криденс же не шелохнулся, смотря на волшебника, словно завороженный.

– Все эти годы, глубоко внутри, ты желал узнать, кто ты на самом деле. Верно?

Ещё пара шагов. Криденс медленно кивнул.

- Так вот знайте же, друзья мои! – Голос Грин-де-Вальда вновь стал зычным, когда он обратился к застывшей от предвкушения действия толпе. – Этот молодой человек – часть вашего общества. Имя его отца известно каждому чистокровному волшебнику Франции. Ты, мальчик мой, - подойдя вплотную к Бэрбоуну, глядя на него взглядом, полным настолько искренней заботы, что Грейвзу стало не по себе, поведал Грин-де-Вальд, - сын Корвуса Лестрейнджа, названный своей матерью в его честь. Сын, которого он не ждал, но которого очень хотел найти. Ты такой же волшебник, как и мы. Ты – часть этого мира! – Широкий жест рукой обвёл трибуны, которые отчего-то разразились ещё более бурными аплодисментами чем те, которыми встречали тёмного мага.