- Это аванс, - проинформировал герра Грейвз, отпивая холодного живительного пива из только что приземлившейся перед ним на столик кружки. – Остальное по факту.

- Адрес? – пряча конверт во внутренний карман засаленного жилета, спросил Гроссман. Бывший аврор протянул ему сложенный вчетверо обрывок пергамента с написанными на нём округлым, почти детским старательным почерком Тины случайными домом и улицей.

- Приятно иметь с вами дело, - пряча улыбку в пенной солодовой шапке, бросил Грейвз вставшему с места подозреваемому.

- Скажете это, когда ребёнок исчезнет, - безэмоционально возразил герр, коснувшись пальцами полей своего дерби в знак вежливости и направился к выходу.

Через минуту женские визги и шум сообщили ему, что Тесей Скамандер с группой авроров под прикрытием осуществили задержание. Грейвз позволил себе широкую довольную усмешку и не торопясь допил неотвратимо теплеющий напиток до дна.

В другом конце зала Тина устало заказала себе порцию огневиски и залпом опустошила её.

- С днём рождения, Персиваль, - слегка невнятно пробормотала она, когда детектив подхватил её за талию, помогая сохранить равновесие. Куинни всё же проболталась, раздосадованно понял он, ощущая как тонкие руки напарницы обвили его грудь.

***

28 ноября, 1928 г.

Старший Скамандер сдержал своё слово, добившись того, чтобы в обстоятельствах этого нашумевшего дела как можно чаще выплывали имена детективов агентства «П.Г.» - реклама никогда на была лишней. И если раньше у них была всего лишь парочка клиентов, для которых Тина и Грейвз следили за неверными супругами, то после задержания герра Карла Гроссмана Куинни, работавшей у них в качестве секретарши, приходилось с сожалением отказывать части потенциальных клиентов – бывшие авроры просто не осилили бы такое большое количество дел.

А одним прохладным осенним утром, в котором уже отчётливо ощущалось стылое дыхание приближающейся зимы, в окно кабинета Грейвза нетерпеливо застучал тёмно-серый филин. Бодрящий холод ворвался в кабинет вместе с пернатым почтальоном, который описав круг, сбросил на заваленный колдографиями стол детектива плотный конверт из дорогого пергамента.

- Что за шум? – не утруждаясь стуком, всунула любопытную голову на территорию босса Куинни.

- Кажется, вам снова придётся подбирать наряд для сестры, - пробормотал Грейвз, пробежавшись удивлённым взглядом по каллиграфически-аккуратным буквам официального письма из Министерства. – Фоули приставил нас с Тиной к награде.

И, услышав восторженный визг колдуньи и цокот каблучков, устремившихся к кабинету сестры, поспешно добавил:

- Что-то более закрытое, ради Морриган!

Но миссис Ковальски его уже не слышала.

***

29 ноября, 1928 г.

Тёмно-синее платье паутиной оплетало плечи и спину напарницы до поясницы, плотной материей струясь к её ногам. Наряд и вправду был куда скромнее чем тот, в который Куинни заставила облачиться Тину для задержания Гроссмана, но это всё равно не избавило Голдштейн от излишнего, по мнению Грейвза, мужского внимания.

После официального награждения детективов окружили журналисты, из лап которых их достаточно скоро вырвал Тесей Скамандер. И сейчас Тина стояла в тесной компании главного аврора, увлечённо разглагольствующего о чём-то с бокалом шампанского в руках, его невесты, представленной детективам как Лита Лестрейндж – красивой и яркой ведьмы, предпочитавшей молчать, - и вечно лохматого, немного странно одетого, младшего Скамандера, который не отрывал от напарницы Грейвза восхищенного взгляда и отчаянно краснел каждый раз, когда она случайно его перехватывала.

Вначале Грейвз поддерживал беседу, но болтовня ни о чём быстро утомила его. Извинившись, он отошёл к барной стойке, изредка отпивая из своего бокала и издалека наблюдая за молодыми людьми. Очень скоро его примеру последовала невеста Тесея.

Грейвз сразу заметил, что волшебница отчего-то невзлюбила его Тину. Она бросала на неё слишком внимательные и изучающие взгляды чёрных, как у Серафины, глаз. Мило улыбалась и кивала, но не проронила ни слова за весь разговор, а взгляд оставался холодным и на самом его дне плескалась скользкая неприязнь.

Вначале Грейвз решил, что эта неприязнь вызвана банальной завистью ведьмы, привыкшей быть в центре внимания, которое сейчас перетянула на себя Тина. Но по острым взглядам, которые юная Лестрейндж бросала на младшего Скамандера, влюблённо ловящего каждый жест Голдштейн, он с удивлением осознал, что колдунья испытывает ту же болезненно-ядовитую, разъедающую сознание ревность, которая норовила поглотить разум самого Грейвза.

Это открытие встряхнуло волшебника, подарив ему силы подавить чувство собственничества. Грейвз не смог заставить себя терпеть напряжённую обстановку, вежливо откланялся и ушёл поближе к шампанскому, размышляя о том, что семейство Скамандеров скрывало любопытные тайны. В которые, по мнению детектива, Тине не стоило влезать.

- За вас, герой! – отсалютовала ему полным бокалом впервые за вечер заговорившая Лита Лестрейндж. – Журналистам повезло, что награду получил столь импозантный мужчина – вы так и проситесь на первую полосу «Пророка».

Грейвз, ещё на родине изрядно уставший от пристального внимания прессы и их кричащих заголовков, лишь криво усмехнулся. Жадный взгляд ведьмы не обманул его.

- Можете перейти сразу к делу, ни к чему меня обхаживать, - хитро глядя на сползающую с её лица кокетливую маску, заявил волшебник.

- Ох уж эти грубые янки! – хмыкнула она, возвращая свой взгляд на Скамандера – не того, который был её женихом.

- Простите леди, но я привык дорожить своим временем. – Грейвз поставил пустой бокал на натёртую до болезненного зеркального блеска стойку. Лестрейндж молчала, пока и её пустой бокал не занял своё место рядом с бокалом детектива.

- Я хочу вас нанять, - снова улыбнулась она волшебнику – без прежнего фальшивого интереса, открыто и по-деловому. – Найти моего родственника.

- Я вас слушаю, - улыбнулся ей в ответ детектив. Лестрейндж больше не стала тянуть с ответом.

- Мой отец, Корвус Лестрейндж, умирает, - сухо, без особого горя по этому поводу сообщила она. – Он уже очень стар, ему осталось недолго. С матерью они не общаются с десяток лет, хоть и живут в одном поместье. Я единственная, с кем он поддерживает общение. – Холодный взгляд красавицы не выражал ни капли родственной теплоты. – Недавно он сообщил мне, что имел внебрачную связь с молодой ведьмой, вашей соотечественницей, лет семнадцать-восемнадцать назад. К сожалению, точной даты он не помнит. - Полные аккуратные губки брезгливо поджались, но голос волшебницы не дрогнул. – Результатом их связи был ребёнок. Отец не знает кто именно – мальчик или девочка. – Чёрные, как воды ночного моря, глаза взглянули на него с таким же холодом. – А теперь он желает увидеть этого ребёнка до того, как умрёт. И я не могу ему отказать.

Грейвз недолго молчал, прикидывая, какие именно связи он мог задействовать в США, чтобы найти незаконнорожденного Лестрейнджа. Его взгляд неосознанно наблюдал за тем, как Ньютон Скамандер вертел в беспокойных пальцах бокал с нетронутым шампанским, не отрывая глаз от смеющейся над шуткой Тесея Тины.

- Хоть какие-то данные вы можете сообщить? – Грейвз наконец вернул своё внимание ждущей его ответа Лите.

- Только имя волшебницы, - улыбнулась она победно. – Кларисса Тремблей.

***

06 декабря, 1928 г.

Кларисса Тремблей, уроженка Бронкса, оказалась в Британии в поисках лучшей жизни, но через пару месяцев вернулась в родной Нью-Йорк. Там, спустя ещё несколько месяцев, родился мальчик, которому дали имя Корвус Тремблей. Но вскоре Кларисса умерла от эпидемии драконьей оспы, той же самой, что унесла жизни родителей Тины и Куинни. Но, в отличие от сестёр, поддерживавших друг друга, у юного Корвуса никого не было. Его забрала городская служба опеки и на этом следы наследника Корвуса Лестрейнджа IV терялись в локальном пожаре здания архива, при котором все данные об усыновлениях и удочерениях были утеряны.