За окном на парковке мирно дремал болотный огонек. Сейчас он был размером с большую корову. Иногда элементаль вздрагивал, вытягивал золотистый язык и отрывал то бампер, то колесо у стоящих рядом автомобилей, пожирал добытое и тут же выплевывал обратно.

   - Это пожар? - севшим голосом спросил директор. Сознание пыталось объяснить увиденное чем-то реалистичным, но никак не складывалась мозаика. У пожара могли быть лепестки пламени, но не могло быть головы и ног, а еще рук и хвоста.

   - Пожар, - легко согласилась бабушка Соланс.

   - Вижу, что не пожар. Я сошел с ума?

   - Пока что нет, - постаралась успокоить директора бабушка Соланс. - Так вам интересен мой план?

   - Очень, очень интересен ваш план, - с жаром проговорил директор и добавил: - Мне.

   - Хорошо, - кивнула бабушка Соланс, проводя рукой в обратном направлении. Директор послушно занял место в кресле. - Тогда слушайте. Вы построите ангар, чтобы элементаля не было видно со стороны. И поставите ограждение, чтобы никто не мог проникнуть внутрь. И напишете, что там токсичные отходы. На двух языках.

   - На двух? - уточнил директор, зачарованно слушавший.

   - На двух, - подтвердила бабушка Соланс. - И с картинкой.

   - А дальше? - умоляющим голосом спросил директор.

   - Дальше элементаль будет поедать отходы. Вреда не сделается. Даже напротив, кажется, ему по вкусу всякая химическая дрянь.

   - А потом?

   - Потом? - не поняла бабушка Соланс. - Что потом? Комбинат будет работать. Существо будет есть. Река станет чище.

   - Понятно.

   - Если вы согласны, - произнесла бабушка Соланс, поднимаясь со стула, - просто постройте ангар. А моя внучка дня через три, ночью, заведет туда элементаля.

   Она пошла к выходу. Ружинка направилась следом.

   У двери бабушка спохватилась, махнула рукой, снимая заклятие.

   - Скажите, - умоляюще проговорил директор, обмякший в кресле. - Это ведь все на самом деле? Все это существует?

   - Да, - просто ответила бабушка Соланс. - Но лучше об этом никому не рассказывать.

   20

   На ужин Ружинка приготовила капусту с грибами под луковым соусом. Кроме обычных гостей: соседского енота Мишкина и совы Агаты Делакруа, должны были пожаловать лесовички Лосяк и Мошкарыч, обещавшие починить крыльцо и ограду, а еще убрать из огорода пень. Для них Ружинка потушила сладкого картофеля, сделала рис с морковью в виноградных листьях и зажарила четыре рыбки, что енот притащил с утренней рыбалки. На десерт Ружинка испекла пирог с яблоками и корицей, заварила шиповник, отдельно мятный напиток с сушеной грушей.

   Вечер млел в повисшей ноте. Оранжевый закат спелым мандарином навис над остывающей пылью дороги. Кузнечики провожали день оглушительным стрекотанием. Аромат трав усилился, предвещая ночную грозу.

   За час до прихода гостей Ружинка расставила тарелки и чашки, разложила вилки и ложки. Критически оглядела стол. Кажется, все готово.

   Свечи в большой люстре отбрасывали дрожащие тени на разноцветные книжные обложки, от чего стены напоминали калейдоскоп. Живший на подоконнике паучок получил кусочек пирога и обещал спрятаться и не пугать гостей (почему-то енот Мишкин до одури боялся пауков).

   Ровно без четверти восемь в дверь постучали. Ружинка бросилась открывать. Однако на пороге был не енот, не сова и даже не лесовички.

   Ссутулившись под тяжестью дорожного мешка, напротив двери стояла ведьма.

   - Ну что, - Гертруда почесала крючковатый нос, - внутрь пустишь или так проклясть?

   Накрытый стол ведьма проигнорировала.

   - Мне, в общем-то, здесь находится не положено. Но я поговорила с Агатой, да и сама кое-что выведала. В общем, знаю, пока остальные хотели прогнать, ты вроде как помочь пыталась. Искренне. Потому хочу подарок сделать. От себя и Леонида.

   Ружинка собиралась возразить, но поняла, сейчас именно тот случай, когда лучше позволить событиям идти своим чередом.

   - Прогуляемся на болота, - Гертруда небрежным взмахом открыла в стене портал, в глубине угадывалась довольно мрачная трясина, испещренная кочками и поваленными деревьями, поросшими бурым мхом. - Милости прошу.

   Жилище Гертруды мало походило на уютный дом. Полусгнивший сруб одним углом начал погружаться в трясину. Вместо стекол на окнах куски звериных шкур, из щелей торчит солома вперемешку с землей. Все это поверх кое-как замазано глиной. В просевшей крыше Ружинка насчитала пять зияющих провалов.

   Внутри жилище выглядело чуть лучше. В комнате сухо, деревянный пол посыпан опилками, пучки трав под потолком, приземистый стол, заваленный свитками, четыре грубые табуретки, во всю стену полки с множеством склянок.

   Одна будто поманила к себе.

   - А это что? - Ружинка потянула сверху бутылочку с мутным серо-серебристым содержимым. Внутри все переливалось, расплывалось тысячей огоньков и лепестков, словно кто-то затолкал в посуду целую галактику или диковинный цветок. На этикетке значилось "ЖВ". - Что за Жэ Вэ? - спросила девочка.

   - Жизнь Вечная, - ответила ведьма, швыряя дорожный мешок в угол. - Выпьешь и никогда не станешь дряхлой и не умрешь.