– Из старого колодца на горе Всех Святых, – нехотя пояснил мастер.
– Откуда?! – заинтересованно переспросил рыцарь. – Из заброшенного колодца рядом с обителью Святого Михаила?
– Да, – подтвердил Альберт.
– Ты и впрямь знаешься с нечистой силой, – подначил хозяина дома Дельмонт, сразу посерьезнев лицом.
– А что там с этим колодцем? – спросил Герметик.
– На горе Всех Святых, возвышающейся над Гейдельбергом с незапамятных времен, есть один заброшенный колодец, – стал объяснять Гаю и остальным с ним приехавшим тамплиер. – Сказывают, что это шахта древних язычников, откуда они добывали руды и минералы, и сбрасывали туда захваченных пленников, дабы умилостивить духов подземелий. Местные жители и послушники из недавно построенного монастыря Святого Михаила, расположенного поблизости, обходят его стороной. За ним стоит дурная слава. Говорят, люди пропадают в том гиблом месте. Из колодца по ночам слышны крики и нечеловеческие голоса. Иногда из него дым валит и сполохи пламени, в которых кто-то видел пляшущих чертей.
– Нет там никаких чертей! – раздраженно возразил мастер. – Давно пересохший колодец, глубиной локтей на сто, на дне которого есть проход в подземелья горы. Может и впрямь древняя шахта, крепей и мест ломки руды я не заметил. А дым оттуда иногда бывает от горячего дыхания земли. Я там минералы полезные нахожу для моего ремесла. Золото встречал, каменья драгоценные. Только ехать туда надо к ночи, а не то увидит кто – разговоры пойдут.
Выехали, когда стемнело.
Дом мастера Альберта находился недалеко от подножия горы Всех Святых, от которого наверх шла мощеная дорога среди покрывавших склоны деревьев и густого кустарника. Отправились все, посадив ремесленника рядом с Фридрихом, правившим повозкой.
Добравшись по лесной дороге до заброшенного колодца, привязали к деревьям коней.
– Смотри-ка, тут и спуск налажен! – удивился помощник рыцаря Андрэ.
Края неширокого спуска шахты были облицованы замшелыми валунами, имелся и навес на столбах над ним. В проеме под мощным воротом барабана с намотанным на него толстым канатом висела большая, крепкая корзина, вмещавшая двух человек.
– Это я все сделал, – сказал Альберт. – А раньше здесь царило запустение.
Кобеля Луку привязали к повозке, чтобы не мешался под ногами.
– Не украдут без присмотра? – кивнув на барабан с канатом прозорливо спросил мастера хозяйственный Фридрих.
– Сюда и вправду никто не ходит, – сообщил тот и усмехнулся. – Чертей боятся, темные люди. Кто пойдет со мной?
– Давай я, – вызвался Гай.
– Сначала наверх поднимем минералы и несколько стеклянных сосудов, потом уже нас, – сказал оставшимся Альберт, показав емкости, привезенные из его дома в повозке. – Сосуды будут тяжелые. Открывать их нельзя, иначе то, что будет находиться внутри, убьет вас.
Спуск занял время.
Мастер с Герметиком опустились в гору на глубину не менее ста локтей.
Вылезя из корзины, зажгли один из захваченных с собой факелов и, груженные стеклянными сосудами, пошли по широкому ходу, идущему от дна колодца горизонтально в сторону.
Ход шел под уклон вниз и быстро привел в большую пещеру.
У Гая округлились глаза.
При свете колышущегося пламени факела он увидел торчащие тут и там из неровных ступенчатых стен подземелья вытянутые кристаллы, а то и их целые гроздья, молочного и прозрачного цвета. Рядом Герметик обнаружил выходы минералов зеленого и бурого оттенков.
– Да, здесь есть на что посмотреть! – сказал Альберт, увидев вытянутое лицо Гая. – Пещера тянется далеко и переходит в другую. Туда пока не ходил, совсем нет свободного времени. Помоги мне.
Мастер взял из своей сумы один из стеклянных сосудов темно-зеленого цвета, величиной с большой глиняный горшок с толстыми стенками и плоской крышкой, и такого же материала стеклянный ковшик, и стал собирать со стен пещеры капли странной светящейся вязкой жидкости, медленно стекавшей маленькими ручейками под стену в канавки, подставляя край открытого сосуда.
– Что это? – спросил Альберта Герметик.
– «Сок земли», – пояснил мастер, наполнив сосуд.
Он поставил его на камень и закрыл крышкой, крепко притерев ее. Затем для надежности примотал крышку тонкой веревкой к сосуду.
– Подземная субстанция, поднимающаяся глубоко из недр, – добавил Альберт.
– Зачем он тебе?
– Я использую его для изготовления особого стекла. Например, из которого сделан этот сосуд, куда помещаю субстанцию.
Мастер стал наполнять другие сосуды. Затем перешел к сбору минералов и кристаллов, отбивая с помощью зубила и молотка интересные ему образцы. Гай взял тоже что-то на память.
Сложив находки в корзину и дернув за канат несколько раз они проводили взглядами поднимающийся груз. Дождавшись вернувшийся пустой корзины, без затруднений сами добрались до поверхности.
* * *
Российская империя
Восточная Сибирь
река Подкаменная Тунгуска
30 июня 1908 года
Эгилэ́к твердо решил извести росомаху. Подлое животное крало лесных куропаток из его силков. Однажды она утащила с самострела косулю. Потом разорила кладовку тунгуса с припасами, когда тот ушел на промысел от своего чу́ма, стоявшего в пару верстах южнее поселка Ванавары, где располагалась торговая фактория16.
Неделю старый охотник выслеживал осторожного хищника и теперь терпеливо поджидал его, лежа в зарослях ельника на берегу реки, ожидая, когда зверь займет свое любимое место на суку большого дерева, чтобы подстрелить из своей старой берданки.
Вся жизнь тунгуса Эгилэка прошла на Подкаменной Тунгуске, несущей свои воды через пороги далее к Енисею. Когда был еще молодым, служил проводником в старательских артелях русских переселенцев, промышлявших кедровым орехом и золотишком. Позже завел себе семью, погибшую разом при весеннем ледоходе разлившейся реки.
Это лето выдалось жарким. С утра парило, было душно. Охотника в ельнике облепила мошкара с гнусом, он терпеливо ждал не шевелясь, боясь спугнуть росомаху.
По суку дерева промелькнула тень.
Эгилэк осторожно вышел из зарослей, вскинув винтовку и опустившись на колено, чтобы было ловчей.
Прогремели раскаты грома, послышался нарастающий свист.
«Может гроза приглушит жару? – подумалось тунгусу. – Но ведь небо было чистым?»
Глянув наверх в просвет между вершинами елей старый охотник остолбенел.
По небу в клубах серых туч мчался, словно старая колдунья бабка Эрге́, огромный багровый шар с длинным, белесым хвостом, приближаясь к земле и уходя вдаль за горизонт. Следом пришла воздушная волна, снеся с деревьев часть листвы и игл, зашвырнув Эгилэка обратно в заросли и сдув росомаху с дерева, попутно расшибив ей башку об соседний ствол. Она упала недалеко от тунгуса.
За горизонтом, куда улетел огненный болид, стало нестерпимо светло так, что охотник заорал от боли и схватился за глаза. Через некоторое время раздался грохот и накатился огненно-воздушный вал, забросив полуобморочно шатавшегося Эгилэка в реку, где он чудом не погиб от падающих следом горящих деревьев. Над бескрайней тайгой, в пятидесяти километрах северо-западнее бывшего жилья тунгус, вставало на высокой ножке грибовидное облако, уходя в стратосферу.
Неделю охотник выбирался из зоны сплошных завалов и пожаров, укрываясь от них в воде реки и озер, питаясь мясом погибших, полуобугленных животных. Прошедшие ночи были так же светлы, как и день. По небу высоко плыли облака, отливающие странным металлическим блеском.
Площадь пожаров и поваленного леса от падения и взрыва огненного болида, получившего название «Тунгусский метеорит», составила две тысячи квадратных километров. Сейсмическую волну зарегистрировали наблюдательные станции России и Европы.
Когда на следующий день после случившегося американские журналисты спросили известного изобретателя электротехники Николу Теслу имеет ли он какое-нибудь отношение ко всему этому, то тот сообщил, что взрыв на реке Каменная Тунгуска является следствием его эксперимента по исследованию резонанса электромагнитных стоячих волн в земной атмосфере, проведенного с помощью излучателя на построенной им башне. Журналисты припомнили, что за несколько месяцев до падения «Тунгусского метеорита» в русской тайге Тесла запрашивал карты в библиотеке Конгресса США «наименее заселённых частей Сибири» и грозился осветить путь к Северному полюсу экспедиции знаменитого путешественника Роберта Пири.
